Лейла Аттэр - Бумажный лебедь (ЛП)

Кенгуцерос?

— Скай, — мой отец постучал в комнату, — не хочешь рассказать, что случилось с Гидеоном?

— Не очень, — я взяла жирафика и вытянула вверх его шею.

— Это от Эстебана?

Я не ответила.

— Дай мне посмотреть, — он забрал его у меня и изучил тисненную золотом каллиграфию на бумаге.

— Красиво, правда?— спросила я.

— Да, это так. А также это бумага из редкой книги, которая пропала из моей коллекции. Я знаю, что ты дружишь с ним, но только что он выбил зуб Гидеону, а теперь еще и забрал книгу из моей библиотеки? Это воровство, Скай.

— Он ничего не брал! Я дала это ему.

— Действительно? — мой папа поставил жирафика обратно. — Тогда ты должна знать, какого цвета обложка.

Он посмотрел на меня выжидающе.

— Пап… — я была готова расплакаться, разрываясь между отцом и другом. — Эстебан, вероятно, подумал, что это обычная старая пыльная книга, по которой никто не будет скучать. Я знаю, что он никогда бы не забрал это. Он просто одолжил ее, потому что любит делать мне фигурки из красивой бумаги.

Мой отец замолчал на некоторое время.

— Ты так похожа на свою мать, — он провел большим пальцем по медальону, который я надела. — Она также часто водила меня за нос.

— Расскажи мне, как вы познакомились.

— Опять?

— Опять.

Он засмеялся.

— Нуу, я только закончил колледж, у меня не было ни копейки в кармане, но я хотел увидеть мир и оказался в Каборасе с парочкой приятелей. В нашу последнюю ночь, мы попали на свадьбу, и там была Адриана Нина Торрес, самая красивая девушка в мире. Я сказал ей, что я успешный предприниматель и друг жениха. Она позвала охрану, и меня продержали под замком за то, что я выдал себя за гостя на свадьбе ее брата. Я понял, что это была любовь с первого взгляда, когда она пришла на следующее утро, чтобы спасти меня.

— Хотела бы я узнать ее, — я никогда не уставала от этой истории, от того, как он проявил себя, чтобы завоевать ее семью.

— Ты была самой главной ценностью ее жизни, Скай. Я не смог защитить ее, но с тобой, обещаю, все будет иначе Я почти у цели. Еще чуть-чуть и мы будем свободны.

Я не знала, что он имел в виду, но знала, что он скучал по маме и любил меня, хоть и почти всегда был в отъездах.

— Сеньор Седжвик, — Виктор Мадера прервал нас, стоя у двери. — Родители Гидеона Сент-Джона внизу. Они требуют, чтобы с Эстебаном разобрались.

— Пап, — я потянула отца за руку. — Пожалуйста, не говори МаМаЛу об этом... — я махнула рукой в сторону жирафика. Я не хотела давать Виктору еще больше поводов, чем у него были. Казалось, он наслаждался, мучая Эстебана. — Она сказала, что отошлет его.

— Я хочу, чтобы книга вернулась назад, немедленно, — мой отец бросил на меня предупреждающий взгляд. — И никаких больше «заимствований».

Он взял меня за руку, и мы спустились вниз, где были Гидиот и его родители. Они неподвижно сидели на диване, а МаМаЛу и Эстебан стояли позади. Несмотря на все угрозы, МаМаЛу всегда яростно защищала Эстебана, когда дело доходило до этого, но она знала свое место и знала пределы своей свободы действий.

— Я соглашусь на любое наказание, которое сеньор Седжвик выберет для моего сына.

Она высоко держала голову.

Мистер и миссис Сент-Джон повернулись к моему отцу, в то время как Гидиот ухмыльнулся в нашу с Эстебаном сторону.

— Извините, — сказал мой отец — его телефон зазвонил. — Мне нужно ответить.

Он говорил несколько минут, а потом завершил звонок.

— Мне жаль, случилось кое-что срочное, но я могу заверить вас, что нужные меры будут приняты.

Он позволил Сент-Джонам немного поворчать, провожая их.

— Присмотри за этим, Виктор, — он указал на Эстебана после того, как они ушли.

Виктор улыбнулся МаМаЛу, но она не улыбнулась в ответ. Я не думала, что она обрадовалась, узнав, что Виктор накажет Эстебана.

— И еще, — сказал отец, вернувшись, прежде чем она успела что-либо сказать. — Скажи мисс Эдмондс, пусть готовится принять нового ученика со следующей недели. Я хочу, чтобы Эстебан присоединился к остальным.

Челюсть МаМаЛу дрогнула.

— Спасибо вам, сеньор Седжвик. Спасибо вам огромное.

— Надеюсь, что книга будет возвращена, молодой человек, — сказал мой отец Эстебану. — И надеюсь, ты будешь учиться и держаться подальше от неприятностей.

Я знала, что он предпринял это, чтобы МаМаЛу не отослала Эстебана.

— Да, сэр. Я буду, — Эстебан улыбнулся так широко, что я подумала, его лицо порвется.

— С днем рождения, Скай, — отец подмигнул мне перед тем, как выйти. В этот момент мой мир был совершенным. Я была так счастлива, что даже не обратила внимания на Эстебана, которого Виктор увел за собой — наказывать.

МаМаЛу осталась со мной. Мы открыли остальные подарки, и она охала и ахала над каждым из этих экстравагантных подарков. Последним мы убрали жирафика Эстебана, поставили с другими его творениями, ведь она знала, что он мне нравится больше всего.

Уже почти стемнело, когда МаМаЛу открыла окно и вздохнула. Я проследила за ее взглядом и увидела Эстебана на четвереньках в саду, подрезавшего траву… ножницами. Это был сад позади дома, с колючими маками и сорняками. Эстебан морщился на каждом шагу. Его ладони и колени были влажными, а его футболка прижималась к телу от пота и усилий. Я знала, что МаМаЛу хотелось обматерить Виктора, но она прикусила язык. Она расчесала мне волосы и уложила спать.

— Ты собираешься рассказать мне историю сегодня, МаМаЛу? — спросила я. Она забралась на кровать вместе со мной и обняла меня.

Когда Эстебан закончил, он залез через окно и слушал. Эту сказку мы никогда не слышали прежде — про волшебного лебедя, слывшего украшением земель Каса Палома. Если ты случайно, мельком увидишь его, тебе откроются небывалые сокровища. МаМаЛу говорила нам, что лебедь прячется в саду, но иногда, в полнолуние, он любит поплавать в маленьком пруду, возле дерева с желтыми цветами.

Эстебан улыбнулся мне. Он шевелил своими пальцами, потому что они онемели от долгой работы ножницами. Я улыбнулась в ответ. Каса Палома означает Дом Голубей. Если верить МаМаЛу, теперь это дом лебедя. Мы знали, что здесь нет никаких волшебных лебедей, но нам нравилось слушать ее истории.

— Спой нам колыбельную, — сказала я, когда она закончила рассказывать.

Эстебан подошел ближе и опустился на колени у кровати. МаМаЛу отвернулась от него. Она все еще злилась на него за то, что он ударил Гидиота, но позволила ему положить голову ей на колени.

С горы Сьерра-Морена,