Аннет БРОДЕРИК - ПРОСТО ЛЮБОВЬ

Когда он поднял голову, она увидела, что его глаза наполнились влагой.

– Мне надо с тобой поговорить. И я подумал, что лучше это сделать при встрече, а не по телефону. Дело в том, что я больше не могу без тебя. – Он отвернулся и отошел к стеклянной двери. – Я должен был увидеть тебя для того, чтобы своими глазами убедиться в том, во что не верю. Не могу себе представить, что ты действительно не хочешь того, чтобы мы были вместе, и можешь жить без меня. Сотни раз я хватался за телефонную трубку, чтобы позвонить и сказать все, что меня мучает. И понял, что если буду тебе звонить каждый раз, как только тебя вспомню, то не отойду от телефона.

– Не надо, Коул, – взмолилась она.

– Не надо что? – воскликнул он, резко повернувшись к ней. – Не надо думать? Не надо чувствовать? Не надо мучаться? Ночами я не сплю и страдаю от того, что не могу дотронуться до тебя, обнять, поговорить, любить тебя. – Он снова отвел глаза. – Я даже подписался на вашу местную газету. Вдруг что-нибудь напишут про тебя или Тони. А когда прочитал, что сегодня матч, вспомнил, что Тони приглашал меня посмотреть, как он играет. Он бы расстроился, узнав, что мне больно встречаться с тобой, но не видеть тебя еще больней. Поэтому я здесь.

Она закусила губу, чтобы промолчать. Он явно страдал, это было видно по лицу, звучало в его голосе.

– Я думала, что мне в жизни не нужен никто, кроме Тони, – сказала она.

– Никто?

Она отвернулась – Он твой сын и..

– А ты – моя любовь. И я хочу полноценной семьи. Неужели ты не понимаешь? Что я такое собираюсь сотворить, что тебя так пугает?

Она вздохнула.

– Не знаю. Я думаю об этом все последнее время. Наверное, я боюсь потерять свою индивидуальность.

– Но ты же знаешь, что ее невозможно отнять!

– Наверное, – согласилась она. Он кивнул, судя по всему довольный тем, что она по крайней мере обеспокоена их взаимоотношениями.

– Знаешь, помимо всего прочего, я хотел увидеться, чтобы пригласить тебя и Тони на ранчо на Рождество. Кэмерону сейчас гораздо лучше, он снова работает, курсирует между офисом и ранчо. Летти дома, но, Эллисон, поверь, она стала совершенно другой. Честное слово. Она понятия не имела о том, что ты ждешь ребенка. И раскаивается за то, что натворила. Я уверен, ты не пожалеешь, если приедешь.

– Не знаю, Коул. Мне надо подумать.

– Да, конечно. А пока я бы хотел вместе с тобой пойти на матч. Мы будем сидеть вместе со всеми родителями и болеть за нашего сына.

Она улыбнулась решимости, прозвучавшей в его голосе.

– Хорошо.

– И ты не споришь? Она пожала плечами.

– Коул, я давно поняла, что когда ты что-то решил, с тобой спорить бесполезно.

– Ну что ж, уже легче, – улыбнулся он.

– Подожди немного, мне надо привести в порядок волосы. У нас осталось мало времени, а то опоздаем к началу.

Она быстро справилась с прической, он помог ей надеть пальто и кокетливо сдвинул ей на бек берет.

– Ты выглядишь не больше чем на шестнадцать;

– Слава Богу, что мне уже не шестнадцать, – парировала она, позволив ему взять себя за руку и повести к машине.

– А что, вернуться в прошлое и начать все сначала – тебя не устраивает? – спросил он, помогая ей сесть в машину.

– Одного раза больше чем достаточно.

– Но, может быть, тогда бы нам удалось кое-что поправить?

– Сомневаюсь. Человеческая натура неизменна. И мы бы, видимо, вели себя точно так же.

– Довольно мрачная мысль. Но безусловно кое-какой урок мы все-таки извлекли.

Он взял ее руку, положил ее к себе на колени и прикрыл сверху своей ладонью. Так они доехали до стадиона.

– И еще кое-что мне хотелось бы обсудить, пока я здесь.

– Давай.

– Я должен выдвигать свою кандидатуру на предстоящих выборах губернатора штата.

– Ты будешь хорошим губернатором.

– Но я хочу отказаться от этого. Она удивленно посмотрела на него.

– Почему?

– Из-за Тони.

– Не понимаю.

– Стоит вступить в предвыборную борьбу, и твое прошлое вывернут наизнанку. Моим противникам доставит массу удовольствия обнародовать все пикантные подробности появления Тони на свет.

– Но, Коул, они же ничего не могут доказать. Они не смогут связать тебя, меня и Тони…

– Но ты не учитываешь мою точку зрения, дорогая. Я хочу связать себя с вами. И вовсе не собираюсь отрицать, что Тони мой сын. Черт побери! Я этим горжусь!

– Но это же политическое самоубийство. Ты же сам только что сказал…

– Я знаю, что я сказал. Я не хочу, чтобы у тебя или Тони были неприятности из-за предстоящей кампании. Поэтому я хотел переговорить с тобой и выяснить твое отношение ко всему этому. Я не из тех, кто рвется к политической деятельности. Мне достаточно и моего бизнеса. Тот, кто добирается до самого верха, становится постоянной мишенью Именно поэтому твое мнение для меня очень важно.

– О Коул, я не знаю, что сказать. Ты сам должен решить – А тебе это безразлично, Эллисон? Для меня быть с тобой важнее, чем все остальное. Последние месяцы я пытался не посягать на твою свободу. Но я чувствую, что больше не выдержу.

Она отвернулась, и он не видел ее реакцию. Обрадовалась она или нет тому, что он по-прежнему домогается ее? Почему она так упорно отвергает его?

– Не знаю, – прошептала она.

– Чего не знаешь? Не знаешь, любишь ли ты меня? Хочешь ли выйти за меня замуж? Чего именно ты не знаешь?

– Я боюсь, – наконец призналась она.

– Я тоже. Но больше чем чего бы то ни было я боюсь остаться без тебя.

– Вот здесь стоянка, – указала Эллисон, прерывая их мучительный разговор Когда они нашли свои места, команды уже разминались на поле. Ветер был хоть и прохладным, но довольно приятным. Трибуны возбужденно шумели в предвкушении предстоящей игры.

Коул прекрасно вписался в местную публику. Пока они покупали билеты и искали места, ей пришлось его представить не меньше чем дюжине знакомых. Иногда его узнавали и заговаривали с ним. Он вел себя непринужденно и дружелюбно. И если бы не держал ее руку, она и не догадалась бы, как он нервничает – Если ты не отпустишь мою руку, у меня начнется гангрена, – шепнула она ему на ухо – Кровь в ней уже давно не циркулирует – Вот он! – вдруг воскликнул Коул – Вон там! – Так и не выпустив ее руку из своей, он указал ей свободной рукой на поле. Эллисон попыталась расцепить его пальцы, и только тогда он с удивлением посмотрел на нее.

– Извини, тебе больно?

Она стала массировать свою затекшую кисть.

– Как тебе известно, для меня это орудие труда, так что будь, пожалуйста, поосторожнее.

Коул поднес ее руку к губам и, не обращая внимания на любопытные взгляды со всех сторон, стал по очереди, один за другим, целовать каждый палец.

– Теперь лучше?

– Коул, – прошептала она, улыбаясь, ты меня смущаешь.

Она отдернула руку, но он снова поймал ее и засунул себе под локоть. Эллисон отвернулась и увидела, что Тони ищущим взглядом обводит трибуны Она махнула ему, и он их заметил. В его глазах вспыхнула радость и удивление – он не ожидал увидеть Коула. Тони поднял над головой в знак приветствия обе руки, точно заверял в предстоящей победе.