Джейн Кренц - Единственная ночь

Она скомкала салфетку, метко бросила ее в корзину для бумаг, глубоко вздохнула и отпила вина.

В последний раз она слышала этот голос восемь лет назад, и хотя теперь он звучал в записи, от него Ханну по-прежнему бросало в дрожь. Через все ее тело словно пропустили ток, желудок сжался.

« — Говорит Рейф Мэдисон…» В голове Ханны промелькнули воспоминания о последнем разговоре с Рейфом. «Я желаю тебе удачи и надеюсь, что все твои мечты сбудутся…»

Интересно, сбылись ли мечты Рейфа? « — …получил сообщение от твоего адвоката. Отвечаю отрицательно. Думаю, нам надо о многом поговорить, но без посредников. Увидимся в Эклипс-Бей».

— Что? — Воспоминания развеялись как дым; настоящее обрушилось на Ханну. Она нажала клавишу повтора.

« — …отрицательно… в Эклипс-Бей…» Нет, она не ослышалась: голос Рейфа прозвучал четко и громко.

— Кажется, у нас проблемы, Уинстон.

Ханна поделилась неприятным известием с сестрой на следующее утро.

— Ты хочешь сказать, он отказывается от продажи? — уточнила Лилиан на другом конце провода. — Но ведь этот дом принадлежит нашей тете! Рейф не вправе решать, как распорядиться им.

Ханна различила приглушенное гудение принтера — Лилиан, как всегда, была поглощена работой. Ее брачное агентство «Личная жизнь» располагалось в высотном здании в нескольких кварталах от дома Ханны.

— Тебе же известно завещание Изабель, — устало напомнила Ханна. — Она оставила по полдома Рейфу и мне. Адвокат объяснил, что своей половиной Рейф может распоряжаться, как пожелает.

— Вот как?.. А может, ты слишком мало предложила ему?

— Так далеко переговоры не заходили. Мой адвокат просто сообщил Рейфу, что я готова купить его половину дома. Я думала, цену назначит он сам.

— Как думаешь, зачем ему половина Дримскейпа? — поинтересовалась Лилиан.

— Кто знает? — Ханна нахмурилась, разглядывая свадебные фотографии на стене своего кабинета. — Но у меня насчет Дримскейпа свои планы, и я от них не откажусь.

— Значит, ты готова встретиться с Рейфом в Эклипс-Бей?

— А что еще мне остается? Мне нужен Дримскейп. Надеюсь, я сумею выкупить его.

— Неизвестно, как теперь живет Рейф. Мы слышали только, что он женился, а потом развелся.

Ханне вспомнился ее ночной разговор с Рейфом. «Мужчины нашего рода не годятся в мужья… Мои шансы на успех ничтожны…»

— Разводы — семейная традиция Мэдисонов, — откликнулась она.

— И не только у них. — Лилиан сокрушенно поцокала языком. — Не понимаю, почему столько людей не желают признавать простую вещь: брак — это партнерство. К нему надо относиться как к серьезной сделке. Прежде чем брать на себя обязательства, следует изучить все условия.

— Лилиан…

— Научные исследования подтверждают: пары, подобранные с помощью новейших психологических тестов, распадаются гораздо реже, чем вступившие в брак по…

— Хватит, Лилиан. Твои взгляды на брак мне известны.

— Прости, я забыла, с кем говорю, и увлеклась. — Лилиан явно смутилась. — Но Рейф Мэдисон…

— А что Рейф?

— Думаешь, он изменился?

— Откуда мне знать? — Ханна встала и подошла к окну. — Интересно, достиг ли он своей главной цели?

— Вот уж не знала, что у него была цель.

— Еще какая! — Ханна не сводила глаз с реки Уилламет, перепоясанной мостами. — Он старался не угодить в тюрьму.

— Если вспомнить, какой образ жизни он вел восемь лет назад, остается только удивляться, что он до сих пор на свободе.

— Если бы он попал в тюрьму, мы наверняка узнали бы об этом. — Ханна крепче сжала трубку. — Такие вести мгновенно облетают Эклипс-Бей.

— Но ты же помнишь, он редко бывал в Эклипс-Бей с тех пор, как погибла Кэтлин Садлер. По словам мамы и папы, он только навещал деда — раз в два-три месяца, не чаще. Кто знает, чем он занимался остальное время?

— Он слишком умен, чтобы попасть в тюрьму, — заметила Ханна.

— Быть умным — еще не значит быть здравомыслящим. Мы обе заняты брачным бизнесом и каждый день видим, как ошибаются вроде бы умные люди.

— Верно.

Лилиан помолчала.

— Ты по-прежнему строишь большие планы насчет Дримскейпа?

— Огромные.

— Этого я и боялась. В присутствии Рейфа даже не заикайся о том, что ты хочешь превратить Дримскейп в отель.

— Почему?

Лилиан испустила досадливый вздох:

— Подумай сама. Если он поймет, как тебе нужен дом, он заломит за свою половину бешеную цену.

— Я буду осторожна в словах. Нам, Хартам, это дается легко. Не бойся, я сумею притвориться равнодушной.

— И правильно сделаешь, — сухо отозвалась Лилиан. — Знаешь, почему-то мне кажется, что мама с папой выбрали для круиза на редкость удачное время. Если бы они узнали, что ты ведешь переговоры с Рейфом Мэдисоном, то нагрянули бы в Эклипс-Бей, как карающие ангелы.

— Кстати, о родителях: надеюсь, ты никому не проболтаешься о том, что я решила съездить в Эклипс-Бей. С Рейфом придется поработать. А под опекой родителей или родственников это немыслимо.

— Буду держать язык за зубами. — Лилиан вздохнула. — Не понимаю, о чем только думала Изабель. С тех пор, как Рейф использовал тебя, чтобы обеспечить себе алиби в ночь смерти Кэтлин Садлер, Изабель вбила себе в голову, что вы двое станете новыми Ромео и Джульеттой и положите конец вражде Хартов и Мэдисонов.

— Рейф не использовал меня, — поправила Ханна. — Просто я обеспечила ему алиби.

— А разве это не одно и то же?

— Разумеется, нет.

Странно… Ему и в голову не приходило вернуться сюда надолго — визитов долга к Митчеллу было вполне достаточно. А теперь оказалось, что его будущее неразрывно связано с Эклипс-Бей.

Есть о чем задуматься.

Рейф поставил обутую в спортивную туфлю ногу на нижнюю перекладину перил веранды на втором этаже дома, облокотился на верхнюю перекладину и засмотрелся на маленькую спортивную «хонду» оттенка ярко-красной губной помады, приближающуюся к дому.

Восемь лет назад он ни к чему не стремился, только знал, что с разгульной жизнью пора завязывать. Отказ от нее стал серьезным испытанием. Глядя на несущуюся к дому машину, он думал о том, что первой из своих целей уже достиг. Он сумел не попасть в тюрьму.

Интересно, порадуется ли этому Ханна?

Алая машина остановилась рядом с его серебристым «порше». Жар предвкушения окатил Рейфа с ног до головы. Дверца «хонды» открылась.

Как только Ханна вышла из машины, Рейф заметил, что ее янтарно-каштановые волосы стали короче. Восемь лет назад они свисали почти до талии, а теперь были подрезаны плавной, изысканной волной на уровне подбородка.

Она совсем не пополнела, но ее фигура неуловимо изменилась. Черные брюки и черный топ облегали подтянутое, гибкое тело с тонкой талией, плавными изгибами бедер и небольшой грудью. Прошло несколько секунд, и Рейф понял: изменилась не фигура, а манера поведения — Ханна стала держаться увереннее. В ту ночь на берегу она казалась совсем юной и наивной, почти девочкой. А теперь перед ним была зрелая женщина.