Дина Маккол - Запретная страсть

«А вообще-то, — подумал он, — между заключенными и пациентами „Азалии“ много общего: пропащий человек и есть пропащий человек — не важно, где он находится, в тюрьме или в дурдоме».

Пожилая женщина быстро провела его по коридорам и оставила возле кабинета доктора Фрэнко. Врач не заставил себя долго ждать.

Как только открылась дверь, Джексон по привычке вскочил на ноги: нельзя допускать, чтобы кто-то застиг тебя врасплох.

— Доктор Фрэнко?

Маленький человечек кивнул и широко улыбнулся, вздернув аккуратные черные усики.

— А вы, должно быть, и есть Эй Джи? У вас с Молли совершенно одинаковые глаза.

Услышав имя сестры и свое прозвище, Джексон немного успокоился: Эй Джи — кроме Молли, никто не называл его так.

— Добро пожаловать в приют «Азалия»! — Доктор Фрэнко взмахом руки пригласил Джексона сесть и сам опустился на стул, придвинутый к рабочему столу.

— Итак, Эй Джи, наконец-то мы встретились…

— Если не возражаете, док, мне было бы привычнее отзываться на Джексона — только сестра зовет меня Эй Джи.

Фрэнко снова кивнул и улыбнулся, приглядываясь к брату Молли Рул. Он знал, где Джексон провел долгие годы и что сотворил. Но Майкл Фрэнко не судья, а целитель человеческих душ. К тому же психиатр надеялся, что Джексон сумеет помочь своей сестре, ибо у него самого ничего пока не вышло. Хотя, видит Бог, Майкл Фрэнко старался как мог.

— Как у нее дела, док?

— Ну, Молли — красивая тридцатипятилетняя женщина, в хорошей физической форме. Но ее ум… Понимаете, она живет в своем выдуманном мире, отгородившись от всех. Вы же знаете, я взялся лечить ее семь лет назад, сразу после того как перешел работать в приют «Азалия». Она улыбается, смеется. Иногда даже плачет. Но это происходит без всяких видимых причин. Молли кажется, что ее жизнь началась с того момента, когда она появилась здесь. Никаких воспоминаний о прошлом… за исключением вас.

У Джексона упало сердце, хотя ничего нового он не услышал.

— Молли знает, что я был в тюрьме?

Доктор Фрэнко вздохнул:

— Она не понимает этого. Молли говорит о вас так, словно вы вот-вот должны вернуться из школы или из какого-то другого места, которое называется Вэлли.

— Черт, — пробормотал Джексон. — Да это же бакалейная лавка! Я работал там, когда мне было четырнадцать.

— Я примерно так и подумал.

Прежде чем продолжить разговор, Джексон должен был узнать еще кое-что. Он медленно вдохнул воздух, а потом, не давая себе времени одуматься, выпалил:

— Она когда-нибудь спрашивала о нашем…

— О вашем отце?..

Джексон молча кивнул. Ни один мускул не дрогнул на его лице.

— Никогда!

Джексон с шумом выдохнул. Именно этого он и ожидал.

Доктор Фрэнко подался вперед, перегнувшись через стол:

— Вы пришли повидать ее, насколько я понимаю?

— Мне хочется встретиться с Молли больше всего на свете, но тут может возникнуть проблема, док.

Психиатр несколько растерялся. Он и раньше подозревал, что в отношениях между братом и сестрой есть какая-то тайна, скрытая от посторонних глаз. Но если Джексон Рул будет вести себя так же замкнуто, как и Молли, он не сумеет разобраться, что к чему.

— Какая проблема? — поинтересовался Фрэнко.

— Все изменилось. И я изменился. Я уже не ребенок, а мужчина. — Джексон вздрогнул, но продолжал говорить дальше: — Дело в том… что я теперь похож на своего папашу, будь он проклят! Примерно таким он и был, когда Молли в последний раз видела его лицо. И я боюсь все испортить, появившись, словно какой-то призрак из прошлого.

— — Понимаю, — мягко сказал психиатр.

Откровения Джексона поставили перед ним новые трудности. Увидев своего брата, Молли испытает шок, в ней вновь вспыхнут подавленные эмоции, и это может принести большую пользу. А что, если она окончательно уйдет в себя и они так и не смогут пробиться к ее сознанию?

— Что вы об этом думаете, док? — спросил Джексон и по выражению лица психиатра понял, что сегодня свидание не состоится.

— Я думаю, что за всю свою жизнь не встречал такого заботливого брата, — тихо произнес Фрэнко. — Мало кто умеет подавлять свои желания во имя другого человека. Из ваших писем я понял, что вы с Молли очень близки. Наверное, это помогало вам отбывать срок. Я прав?

Джексон с усилием кивнул.

— После того что вы рассказали, будет лучше встречу пока отложить. Я попробую подготовить Молли.

Джексон сник от разочарования, хотя в душе с самого начала понимал, что дело может обернуться именно так.

— Где вы остановились? — спросил психиатр.

Джексон нацарапал адрес и подтолкнул листок бумаги на другой конец стола.

— Пока здесь. У меня нет телефона… и работы тоже. Но скоро все устроится. Я дам вам знать, если перееду.

— Вот и прекрасно! — кивнул доктор Фрэнко. — Номер нашего телефона вы знаете. Звоните в любое время, а я буду рассказывать, как продвигаются дела. Согласны?

— А как же иначе, док?

Через пятнадцать минут Джексон уже стоял на улице и смотрел, как за ним с металлическим звоном захлопываются ворота. Уходя, он слышал, что доктор велел охранникам пропускать брата Молли Рул в любое время. Это было единственное приятное впечатление, которое Джексон получил от визита в приют «Азалия».

Ему предстоял долгий путь до Нового Орлеана, но это мало заботило Джексона. Были проблемы и поважнее. Теперь не расстояние, а духовная пропасть грозила разлучить его с Молли.

Следующие три дня были ужасны. Джексон исчерпал все свое терпение — до последней капли. Какой-то частью сознания он понимал, что люди, отказывающие ему, в сущности, правы. Но было ясно и другое: для него лично ситуация складывается крайне неприятная. Джексон и раньше прекрасно знал: работу будет найти нелегко. Но какой мужчина смирится с тем, что его отовсюду гонят?

В первом месте, куда он обратился, предлагалась очень простая работа: развозить свежие продукты по ближайшим бакалейным лавкам и ресторанчикам.

— Водительские права есть? — спросил управляющий.

Джексон отрицательно покачал головой и отправился за лицензией на вождение. Устранив это препятствие, он вернулся через пять часов, но теперь головой покачал управляющий:

— Извини, парень. Место уже занято.

Джексон перепробовал еще семь вариантов. Там работа была куда проще и требовала гораздо меньше умственных усилий, чем доставка свежих продуктов. Но стоило нанимателям спросить, чем Джексон занимался раньше, и услышать ответ, как их улыбка тут же гасла. Никто не хотел брать бывшего заключенного.

Каждый вечер он возвращался в свою каморку, чувствуя себя полным неудачником. Горькие складки вокруг губ обозначились еще резче. Джексон уже начал сомневаться: а сможет ли он вообще прижиться в нормальном обществе и обрести твердую почву под ногами? Но тут же вспомнил о Молли и наутро снова был готов к борьбе.