Альберто Альварес - Дикая роза

Розе очень хотелось самой найти работу, не пользуясь ничьей протекцией. Ей казалось, что она нашла ее, и она дорого бы дала, чтобы понравиться этой француженке, еще более важной, чем тот метрдотель-француз в Мансанильо.

— Мне нужна работница, — сказал мадам. — Если у тебя будет получаться, я тут же прибавлю тебе оклад.

Они договорились, что Роза приступит к своим обязанностям завтра с утра. Роза отправилась домой в радостной надежде, что хоть с работой у нее все наладится…

Мадам Рубъе пошла в соседнее кафе выпить чашечку кофе, а вернувшись, застала в ателье свою заказчицу, одну из самых богатых и красивых, которой не так давно она шила свадебное платье.

Ее звали Леонела Вильярреаль. Мадам Рубье поинтересовалась, как поживает ее платье. Леонела с сожалением сообщила, что платье не принесло ей счастья, и она хотела бы сшить новое, еще более роскошное. Леонела надеялась, что уж это-то платье будет счастливым для нее и ее жениха Рикардо Линареса…

Мадам достала альбом мод с новейшими фасонами, и обе женщины склонились над ним.

День для Рикардо разделился на две части, резко контрастировавшие друг с другом. Большую часть дня он провел в психиатрической лечебнице, следя за тем, как устроят Кандиду, которую больше нельзя было оставлять без медицинского присмотра и лечения.

Матушка Мерседес, монахиня, старшая по уходу за больными, успокоила его, убедила, что его сестре будет здесь хорошо, все к ней будут добры и внимательны.

Вечером же Леонела уговорила его пойти с ней в дискотеку.

Вот уж где был настоящий сумасшедший дом! Музыка гремела так, что посетители дискотеки, общаясь между собой, орали, и все равно плохо слышали друг друга. Разноцветные, мигающие, переливающиеся, кружащиеся огни то били прямо в глаза, то разом ослабевали, создавая обстановку чего-то греховного, запретного, а потому и желанного.

Леонела была тиха, внимательна и покорна. Почти на ухо, иначе бы он ее не расслышал, она говорила о том, что чувствует себя виноватой перед ним, он столько из-за нее перенес. И еще ей неловко за то, что она вытащила его из дому против его воли.

Рикардо, впрочем, считал, что она правильно сделала: довольно ему сидеть взаперти.

Может быть, она хочет потанцевать? Ну еще бы не хотеть! Она только и ждала, чтобы он пригласил ее. Во время танца она призналась, что это прекрасное чувство — ощущать себя в его сильных руках.

— Ты меня поцелуешь? — спросила она.

И Рикардо поцеловал ее. Потом он предложил ей поехать к нему на квартиру. Она улыбнулась ему признательно и обещающе.

Щенок Рохелио устал от бесплодных попыток запрыгнуть на кровать, где лежала Роза, чтобы поиграть с ней. Кровать была слишком высока для него, а жестокая хозяйка не хотела ему помочь. Поэтому он жалобно скулил от досады на свой слабый прыжок и еще от обиды на попугая Креспина, хохочущего над ним и вопящего время от времени непонятное слово:

— Кр-ретин! Кр-ретин!

Может, он кричал что-то другое, например, свое имя, в котором у него не получался звук «с», но Розе слышалось то же, что и щенку.

И слово это ей не к кому было отнести, кроме как к Рикардо, так глупо, так отчаянно глупо испортившему жизнь и ей, и себе.

— Что это у тебя в руке? — спросила ее Томаса, чуть не наступившая на взвизгнувшего и наконец оставившего свои безнадежные попытки запрыгнуть на кровать щенка.

— Ключи от квартиры муженька моего… Забыла вернуть.

— Хочешь, я отнесу?

Но Роза сказала, что завтра сама забросит ключи. Когда пойдет на работу, это по дороге. Откроет дверь, оставит ключи, а выходя, захлопнет — там замок такой, что позволяет сделать это.

В ярком малиновом купальнике, который ей очень шел, Ирма увлеченно занималась на тренажере, помогавшем ей полностью восстановить силу мышц, потерянную за долгие дни ее болезни.

Зазвонил телефон. Она сняла трубку в полной уверенности, что это Ольга, собиравшаяся навестить ее. Но услышала голос лиценциата Роблеса.

— Что тебе надо? — спросила Ирма холодно.

Он сказал, что у него есть добрые вести. Добрые, разумеется, для него.

— Ты думала, что разделалась со мной. Признаться, я поначалу тоже так решил. Но оказалось, что я посильнее и твоей злобы, и твоей мстительности… Мы с Дульсиной помирились и снова будем жить вместе.

Она слушала молча.

— Так что, увы, Ирма, ты не добилась того, чего хотела.

— Так же как и ты, когда нанял убийцу, чтобы покончить со мной, — услышал он в ответ.

Некоторое время в трубке была гробовая тишина. Потом он насмешливо спросил:

— А у тебя есть улики? — И повесил трубку…

Когда Ольга вошла, она не узнала подругу. Веселая и спокойная после реванша, взятого у лиценциата Роблеса, Ирма вновь выглядела если не больной, то такой мрачно-сосредоточенной, что Ольга кинулась к ней с расспросами.

— Что же ты намерена предпринять? — спросила Ольга, выслушав рассказ подруги.

— Убить его, — без раздумья ответила Ирма.

Ольга стала убеждать ее, что нельзя всерьез говорить об этом. Но Ирма стояла на своем.

— Он ведь собирался убить меня. У него не получилось. Теперь я хочу убить его. У меня получится.

Розе хотелось поскорее отнести ключи на квартиру Рикардо, чтобы покончить с этой страницей своей жизни и целиком посвятить себя своей новой работе, чтобы ни от кого не зависеть и помочь матушке Томасе.

Но когда она подымалась по знакомой лестнице, она не могла не испытывать острейшее чувство тоски по тем нескольким счастливым дням, которые они с Рикардо провели здесь.

Открыв дверь и войдя в прихожую, она сокрушенно покачала головой:

— Как бы славно нам здесь жилось, веди ты себя как человек.

Она заглянула в спальню. И отшатнулась. «Это уж слишком!» — горько бормотала она, спускаясь по лестнице и пытаясь отделаться от неотвязного видения: спящих Леонелы и Рикардо, их голов на одной подушке в спальне, где Роза и Рикардо были так счастливы…

Мадам Рубье обратила внимание на то, что ее новая работница, хоть и окунулась в работу со всей душой, а движения ее неверны и, похоже, Розу даже пошатывает.

— Что с тобой, малышка, тебе плохо?

Роза отрицательно помотала головой. Но хозяйка заметила на глазах у нее слезы. Сделав еще несколько шагов, Роза вдруг пошатнулась и, чтобы не упасть, присела.

Мадам Рубье подбежала к ней:

— У тебя обморок?

— Голова немного кружится.

Мадам внимательно посмотрела на нее:

— А скажи-ка, ты ведь не замужем?

— Нет, сеньора.

Роза постаралась выпрямиться.

— Ну тогда можно не опасаться, что ты беременна, — весело сказал хозяйка и пошла в свой кабинет.

Роза растерянно поглядела ей вслед… Дома Роза не удержалась и все рассказала Томасе, Хустине и Каридад.

— Они что же, вместе лежали? — с дотошной серьезностью спросила Каридад.