Барбара Бреттон - Случайная встреча

— И давно ты узнал? — с трудом выдавила она.

— Я был вместе с Клэр, когда врач сообщил ей, что она беременна.

Александра съежилась на стуле, точно испуганный ребенок. «Несколько месяцев, — промелькнуло у нее. — Он знает об этом уже несколько месяцев!»

— Я твоя жена, — сказала она, делая вид, что это очень много для нее значит. — Я не заслуживаю такого…

— Не надо читать мне нравоучения, милочка. Ты давно знаешь про Клэр.

— Да, но ты говорил, что у вас все кончено. Я думала…

— А ничего не изменилось, — сказал он, запивая телятину вином. — У нас с Клэр… случилось воссоединение, которое принесло неожиданные результаты. Эта ситуация не должна тебя беспокоить. — Гриффин был спокоен и уверен в себе, и ей очень хотелось ему верить. — Клэр и ребенок получат должный уход, а у нас с тобой все останется по-прежнему.

— По-прежнему? У тебя будет ребенок, Гриффин. Ты станешь отцом, а я…

— Останешься моей женой, — мягко проговорил он. — Останешься навсегда.

На протяжении следующих нескольких недель ее настроение постоянно менялось: то ее душил гнев, то она почти спокойно воспринимала сложившуюся ситуацию. Временами ей хотелось надавить на Гриффина — заставить его выбирать между бесплодной женой и плодовитой любовницей. Но Алекс бьша не глупа и понимала, что может остаться в проигрыше.

В середине октября они устроили ужин в честь французских партнеров Гриффина. Александра надела довольно простенькое платье от Оскара де ла Рента, удостоившееся, однако, почти такого же количества комплиментов, как вино и закуски. Но самым примечательным было одобрение на лице Гриффина. «Вот видишь? — говорил его взгляд. — Наша жизнь ничуть не изменилась».

Она хотела в это верить, но из головы никак не шел образ сияющей Клэр Брубейкер.

Гости ушли незадолго до полуночи. Гриффин заказал частный самолет, чтобы они могли без труда вернуться в Париж и вовремя лечь спать.

— Антуан нашел тебя очаровательной, — сказал Гриффин, запирая дверь квартиры.

— Я польщена, — отозвалась Александра, скидывая туфли на высоких каблуках.

— Я говорил тебе, что ты прекрасно выглядишь?

— Нет, не говорил. Спасибо.

Когда-то этих слов хватало, чтобы согреть ее сердце.

Гриффин отвел Алекс обратно в гостиную и указал на диван.

— Сядь, милая. Выпьем коньяку.

Он налил ей и себе по рюмке «Драмбуйе», и они устроились перед камином.

— Слава Богу, у нас есть этот очаг, — сказал Гриффин, разбивая кочергой тлеющие поленья. — Я сомневаюсь, что англичане когда-нибудь освоят центральное отопление.

— Вот и хорошо. Если бы они его освоили, в нашей квартире не было бы трех красивых каминов.

Он подсел к ней на диван.

— Давно мы с тобой не любовались огнем.

— Я все время была здесь, — проговорила она небрежным тоном. — А вот где был ты?

В глазах Гриффина промелькнуло раздражение.

— Видишь ли…

Его прервал телефонный звонок.

— Уже полночь, — заметила Александра. — Кто может звонить в такой час?

Гриффин поставил рюмку на столик.

— Бейтс, похоже, никак не усвоит, что существует разница во времени между Лондоном и Лос-Анджелесом. — Он направился к телефону.

Алекс также поставила рюмку на столик и расположилась в углу дивана. Она слышала низкий голос Гриффина, но слов не могла разобрать. Алекс старалась держать себя в руках — в последнее время у нее случалась сильнейшие приступы гнева, причем в самые неожиданные моменты, Александра пугалась этих вспышек, она понимала: нужно что-то предпринять, возможно, требовались решительные перемены. Однако перемен она боялась больше всего на свете. Первые семнадцать лег жизни Алекс провела в поисках надежного убежища — родители ей так и не предоставили его. Она вышла замуж за Гриффина и решила, что нашла такое убежище.

Александра глубоко вздохнула, усилием воли заставив себя расслабиться. Гриффин мог разговаривать с Сэмом Бейтсом часами. С годами она привыкла к его одержимости работой. В конце концов, именно эта одержимость избавила ее от финансовой катастрофы после неожиданной смерти родителей. Она откинулась на спинку дивана и закрыла глаза. Интересно, что думала Клэр, когда Гриффин во время свидания звонил по делам или назначал встречу?

Огонь в камине тихонько потрескивал. А когда Гриффин выходил из комнаты, он бушевал вовсю. Сколько же можно висеть на телефоне?

— Гриффин! — позвала Алекс, но не дождалась ответа.

Она встала и вышла в холл. Его не было ни в кабинете, ни в спальне, ни в ванных комнатах. Заглянув в шкаф, она увидела, что исчезло его пальто из верблюжьей шерсти и ключи от «мерседеса».

Прошел час, другой… Огонь в камине совсем погас. Александра плотнее запахнула шаль, чтобы согреться, но холод по-прежнему пробирал до костей.

«Клэр!» — думала она со все возраставшей уверенностью. Плодовитая Клэр с большим животом. А куда еще он мог уйти? Лондон — цивилизованный город. Редкие бизнесмены проводят деловые встречи после полуночи, да еще в субботу. Гриффин сказал, что беременность Клэр ничего не изменит в их отношениях, но он оказался не прав. Клэр стояла между ними каждый день, каждый час, и будет стоять до конца их дней.

Понимал это Гриффин или нет, но их с Клэр связывали узы, которые ничто не сможет разорвать, даже его брак с Александрой. Первый крик, первые зубки, первые слова — у них впереди столько общего! С годами Алекс превратится в тень, в тень без будущего. Гриффин полюбит своего ребенка, а что останется ей, Алекс?

Как-то на прошлой неделе Александра заставила себя сесть и трезво оценить ситуацию. Она не владела ни недвижимостью, ни акциями — все было записано на имя Гриффина. Ее же имущество состояло лишь из нарядов, висевших в платяном шкафу, и драгоценностей, которые муж дарил ей все годы совместной жизни; у нее были браслеты с изумрудами и рубинами, кольца с сапфирами — целая шкатулка с драгоценными камнями и золотом. О да, Гриффин проявлял редкую щедрость, покупал только самое лучшее. Где-нибудь на аукционе в Нью-Йорке за ее украшения дадут хорошие деньги. Их хватит, чтобы начать новую жизнь вдали от Гриффина, от Клэр и их ребенка. Можно купить маленький домик — домик, который будет принадлежать только ей одной и который у нее никто не отнимет.

Алекс гнала прочь эти мысли, почему-то чувствуя себя виноватой. Но виновата вовсе не она, а Гриффин и Клэр.

Она немножко вздремнула, свернувшись калачиком в углу дивана. Ее разбудил скрежет ключа в дверном замке.

— Гриффин? — Она села и откинула с лица волосы. — Гриффин, это ты?

В дверном проеме возник его стройный силуэт в пальто из верблюжьей шерсти. Алекс почувствовала запах виски, и в голове словно зазвучали тревожные звоночки.