Сьюзен Джонсон - Ночные забавы

— Разумеется! Не будь ребенком!

— Я боюсь публичных скандалов, у меня от них всегда начинается головокружение, — сказала Лили и, отшвырнув не приглянувшуюся ей пару, начала примерять другие туфельки.

— Послушай, крошка, — решительно сказал Билли, устав смотреть, как она перекладывает с места на место свои вещи, — если ты через пять минут не будешь одета, я увезу тебя на детский утренник в лифчике и трусиках.

Эта угроза моментально подействовала на Лили: появиться на публике в нижнем белье она бы не хотела даже в ночном кошмаре.

Когда Билли вошел в банкетный зал городского культурного центра вместе с Лили, у Хитер едва глаза не вылезли из орбит. Она рассчитывала, что он сядет рядом с ней, и держала для него свободное местечко. Но теперь у нее пропало желание даже помахать ему рукой.

Ее изумленный вздох не остался без внимания ее матери и миссис Бьянкич. Они одновременно взглянули в сторону дверей и разом охнули: Этель — от удивления и досады, мать Билли — от неожиданной радости. Дочь Пегги Каллио, умница и красавица, недавно расставшаяся со своим мужем, ей всегда была симпатична, и раз уж Билли привел ее на утренник, значит, он наконец-то решил остепениться.

В тот самый момент, когда Билли и Лили усаживались за стол, к нему возвратились, держа в руках тарелки с оладьями, мистер Бьянкич и Марки. Их восторженные отзывы о блинчиках, приготовленных по испытанному временем особому рецепту Эдди Халприн, несколько разрядили внезапно возникшую в зале напряженность.

В то же время Хитер воспользовалась этой ситуацией и ловко провела своеобразную рокировку — крикнула сыну, чтобы он взял у нее свободный стул и предложил своему любимому тренеру сесть с ним рядом, напротив нее. Растерявшейся же Лили она сказала приторным голоском:

— Надеюсь, вы не станете возражать, Милли? Ведь мой Марки и Билли такие добрые друзья!

К счастью, многоопытная Марли Бьянкич пришла ошарашенной Лили на помощь и, велев Гарольду принести для нее стул, пригласила пассию своего сына сесть рядом с ним по его другую руку.

— Гарольд, это же дочь Джима Каллио, — сказала она своему супругу, когда он принес для Лили стул. — Она моложе нашей Алисии на два года. Девочки частенько играли в нашем саду, когда были совсем маленькими. Ты ведь помнишь Алисию, Лили?

— Конечно! Мы с ней вместе часто выступали в школьных соревнованиях по плаванию!

— А почему у вас пустая тарелка? Билли, поухаживай за Лили! А ты, Гарольд, отдай свои блинчики Хитер и принеси с кухни еще две порции — для себя и Этель. Я пока не буду их есть, мне нравятся те, что лежат на дне: они потолще. — Марли раздавала свои указания с истинно генеральской расторопностью.

Остальные дамы натянуто улыбались, однако их тщательно скрываемое раздражение могло в любой момент выплеснуться наружу. И только Марки не обращал на взрослых никакого внимания и с аппетитом уплетал оладьи.

— Как долго вы намерены еще пробыть в Илае? — спросила Этель Лили, сверля ее испытующим взглядом.

Она не любила долго ходить вокруг да около, предпочитая брать быка за рога. У Лили ее пристальный взгляд вызвал желание вскочить из-за стола и убежать. Однако она вздохнула и ответила:

— Я пока еще не решила, но, возможно, останусь здесь на год и буду преподавать ботанику в местном колледже.

— Ах вот как! — воскликнула Этель, явно не ожидавшая такого ответа. — И чем же вы собираетесь заниматься после этого?

Лили подмывало ответить, что она решила отправиться в Калькутту, чтобы ухаживать там за больными холерой и черной оспой. Однако на это ей не хватило куража, и она сказала, потупив глаза, что не привыкла строить планы на далекое будущее.

— Извините, — сказала Хитер, резко вскочив со стула. — Мне нужно выпить еще чашку кофе. — Она выбралась из-за стола и направилась прямиком к Билли, стоявшему в очереди за блинчиками.

— Хитер и Билли дружат еще с начальной школы, — с умиленным лицом произнесла Этель, проводив дочь ласковым взглядом.

Лили тоже посмотрела в сторону раздаточной стойки и, к своему величайшему изумлению и негодованию, увидела, как Хитер прижалась к Билли своими пышными грудями и что-то с жаром ему говорит. Несомненно, она унаследовала от своей мамочки привычку всегда идти к цели кратчайшим путем и ошеломлять жертву своей наглостью и напористостью. Усвоив еще с юных лет, что: женские груди повергают юношей в оцепенение, она с успехом пользовалась ими в качестве решающего аргумента на протяжении всей своей жизни. Неординарный бюст с лихвой компенсировал недостаток у нее других качеств, притягательных для мужчин: чувства юмора, находчивости, ума и приятных манер.

— Вы непременно должны показать мне свой цветник, — промолвила Марли, заметив на лице Лили тень грусти и озабоченности. — Миртл Карлсон, ваша соседка, сказала мне, что вы волшебным образом преобразили ландшафт.

Не без усилий проглотив нелестный эпитет для Хитер, вертевшийся у нее на кончике языка, Лили глубокомысленно наморщила лобик и медовым голоском произнесла:

— Я пытаюсь вывести новые гибридные сорта орхидей, которые прижились бы в здешнем климате. С удовольствием покажу вам свой садик. И вы, мистер Дроллет, тоже приходите!

Мать Хитер она пригласила, разумеется, исключительно из вежливости, а не потому, что хотела видеть ее как можно чаще. К счастью, Этель ответила, что у нее аллергия на цветы.

— Стоит лишь мне их понюхать, как я начинаю чихать и потом долго не могу остановиться, — с горечью посетовала она.

— А вот я их обожаю! — с восхищением воскликнула мать Билли. — Надеюсь, вы дадите мне несколько полезных советов по садоводству?

— Моя Хитер разводит прекрасные розы! — не утерпела и соврала Этель, на самом деле сама она щедро подкармливала розы в саду своей дочери различными микроэлементами и опрыскивала их медным купоросом и дихлофосом, надев защитную марлевую повязку и специальные очки. — Она с радостью даст вам несколько черенков.

Этот милый разговор был прерван появлением у стола Билли, его отца с тарелками блинов в руках и Хитер с чашечкой остывшего кофе. Воспользовавшись суматохой, возникшей при раздаче блинов, Хитер подсела к Билли и спросила, поглаживая его по руке:

— Как ты считаешь, не попробоваться ли Марки в роли вратаря?

Билли слегка отодвинулся от нее и ответил:

— Поговори об этом лучше в понедельник с Куртом, вратарей тренирует он, а я в этом не силен.

— Но для Марки единственный авторитетный тренер только ты, — с девичьим восторгом проворковала Хитер. — Правда, сынок?

Ее нарочито наивная интонация, возможно, и тронула бы сердце Билли несколько лет назад, но теперь она покоробила его своей фальшивостью. Марки, продолжавший с аппетитом угощаться блинчиками с клубничным джемом, и ухом не повел. Это раздосадовало Хитер, явно рассчитывавшую на его поддержку, и она нервно воскликнула: