Дженнифер Грин - Душа и тело

— Мужей-то кругом полно, а вот с холостыми трудновато.

— Сэнди! Ты даже…

— Нет, нет, — твердо вставила Клер, посмотрев в сторону сестры. Размолвка прекратилась, когда на пороге появилась Дот. С мольбой в синих глазах она уставилась на мать.

— А никто не считает, что сегодня подходящий день для зоопарка? — спросила она. Сэнди рассмеялась.

— Сейчас середина зимы, моя прелесть. Конечно, нет.

Дот сразу же сникла.

— Так я и знала, — печально сказала она. — Я только что слышала, у них там огромный медведь панда, больше, чем небоскреб, я и подумала…

Сэнди встала и строгим взглядом заставила Дот замолчать.

— Ты же знаешь, что это не правда, и я не разрешаю тебе болтать глупости. А теперь быстренько беги смотреть свои мультики.

Плечики Дот опустились, ручки скользнули в карманы халатика, и она засеменила в другую комнату. Когда Сэнди ушла одеваться, Клер и мать переглянулись.

— Я могу примириться с ее делами, — тихо сказала Нора. — Она взрослая женщина, и я надеюсь, что правильно ее воспитала, рано или поздно здравый смысл возобладает в ней. Но когда я вижу, как она относится к своему ребенку…

— У нее нет и половины тех дел, о которых ты беспокоишься, мама. — Клер спокойно пошла к плите, чтобы спасти забытый матерью бекон. — Ты могла бы заметить, что она встречается исключительно с теми мужчинами, у которых такие же рыжие волосы и голубые глаза, как у Дот.

— Ты хочешь сказать — похожими на Грега. — Нора безнадежно покачала головой. — Она так изменилась с тех пор, как он бросил ее. Она раньше много смеялась и не была такой эгоистичной… Черт побери! — Локтем она случайно столкнула сахарницу с кухонного стола. Белые хрусталики покатились по полу.

Норина неуклюжесть усугублялась, когда она нервничала.

— Я подберу, — успокоила ее Клер. — Сядь на место, — прикрикнула она на пса, который пытался слизать с пола сахарный песок, мешая Клер замести его. — А что касается Дот, мы позаботимся о ней.

— Мы — это не то, что родная мать.

— Я знаю, — трезво рассудила Клер. — Вообще-то я думала забрать Дот у нее.

— Что? — Нора удивленно подняла брови. Клер подошла к плите и уложила поджаренные ломтики бекона на бумажные салфетки.

— Дот не виновата, что так похожа на своего отца, — спокойно сказала она. — Может быть, если я увезу ее на время, Сэнди поймет, что она делает. Я не имею в виду уехать навсегда, хотя, если дело дойдет до этого, я так и сделаю. Я вообще думаю переехать на год куда-нибудь, поработать в другой больнице — у меня уже были предложения. Работая в вечернюю смену, я найму на ночь няню и почти весь день буду с Дот сама. А в чем дело?

— И давно ты думаешь об этом? Клер пожала плечами.

— Уже несколько недель. Не знаю. А почему ты спрашиваешь?

— Потому что это так похоже на тебя — думать о других. — Нора расплылась в любящей улыбке. Она покачала головой. — Я не хотела бы, чтоб дошло до этого…

— Я тоже. Ради моей сестры.

— И ради тебя, — добавила Нора. — Я знаю, ты последнюю рубашку готова отдать другому. Сколько бы от тебя ни потребовалось.

— Ты что, смеешься? Разве ты не заметила, что за последние годы я превратилась в старую себялюбивую гусыню? — Покончив с беконом, Клер собралась домести остатки сахара, когда увидела печальное личико Дот, снова появившейся на кухне.

— Где мама? — удрученно спросила она.

— Не знаю. Я собираюсь пойти в зоопарк после завтрака, если кто-нибудь составит мне компанию, — небрежно произнесла Клер.

— Я пойду с тобой! — с восторгом заявила Дот.

— Будет холодно, — предупредила ее Клер.

— Мне все равно!

— Кто-нибудь в этом доме хочет яичницу? Я уже целый час пытаюсь приготовить завтрак, полдевятого как-никак, — заметила Нора.

Настроение в доме тотчас изменилось. Дог поспешила накрыть на стол, радостно напевая. Вальтер принялся подпевать ей. Нора включила радио, чтобы послушать любимую песню, и стала разбивать яйца на шипящую сковородку. Клер пошла в свою комнату и быстренько надела старые вельветовые джинсы и свободный розовато-лиловый свитер. Когда она вернулась на кухню, там стоял оглушающий шум, и никто не слышал звонка в дверь.

Перешагнув через пса. Клер быстро пошла к двери. Когда она открыла, ее удивление было так велико, что она не могла произнести ни слова.

В морозном воздухе стоял Джоэл, высокий и молчаливый, и смотрел на нее. На нем была короткая дубленка и джинсы, воротник был высоко поднят, щеки раскраснелись от холода, а на волосах поблескивал снег. Прямо явление мужчины в их женской обители.

Он просто улыбнулся и тихо сказал:

— Доброе утро.

— Кто это там? — спросила ее Нора.

— Кто там? Кто там? — затараторила Дог. Джоэл не отводил взгляда от Клер. Как губка, он впитывал в себя все ее лицо без косметики, ее повседневный свитер и джинсы, мгновенно возникшее выражение незащищенности в ее глазах, которое она старалась скрыть.

— Я подумал, может, мне повезет и я застану вас дома субботним утром, — очень спокойно произнес он. — Клер, мне нужно было увидеть вас.

С круглыми от любопытства глазами Нора просунула голову через плечо Клер.

— Ради Бога, входите. На улице холодно, как в склепе. А у нас горячий кофе. Клер, ну что ты стоишь…

Клер передвигалась, словно во сне. На какой-то момент она пожалела его. Джоэл не понимал, на что себя обрекает. Раз уж он представился как друг, у него было мало шансов. Нора разбила еще три яйца, налила ему кофе, предупредила, чтобы он не садился там, где был рассыпан сахар, и завела серьезный разговор о жизни, погоде и о женщинах на посту мэра.

Дог протянула ему свою ручонку для пожатия, затем уселась по-индейски на стул рядом, периодически вставляя про то, что он высокий, что у нее есть две капустные грядки, где он может поиграть, и что на заднем дворе живет настоящий живой медведь. Вальтер уже накопил достаточно энергии, чтобы принять сидячее положение и пристроить свою морщинистую голову у Джоэла на коленях. Клер беспомощно подняла глаза к потолку. Ее семья от застенчивости не умрет. А Джоэл не возражал, хотя ему бы следовало.

И еще ему следовало не приходить сюда. Все тело Клер пылало, как от горячей печки. Мысли запутались, она вспомнила обольщение на танцплощадке, но сейчас они были на кухне с голубыми ситцевыми занавесками, залитой светом, шумной и никак не способствующей эротическим мыслям. Такой взгляд, как у Джоэла, должен быть запрещен законом. Он разве не видит, что здесь сидят ее мать и маленькая девочка.

Сердце ее говорило, что она ужасно рада ему. Но ум подсказывал, что она должна была запереть дверь, как только он появился на пороге.

Джоэл вежливо повысил голос из-за шума.

— Я хотел украсть у вас Клер на это утро, если у нее нет других планов, — сказал он Норе.