Елена Богатырева - Испытание

Сколько бы вы хотели получить вперед, — спросил он, доставая портмоне из внутреннего кармана пиджака и морщась словно от зубной боли. — Тысяча вас устроит?

Еще по дороге в фирму Полина подсчитала, что на коробку конфет, шампанское и фиалки ей хватило бы сотни. И решила попросить рублей триста — нужно ведь еще купить единый проездной. Но о тысяче даже не мечтала…

Из «Помощницы» она вышла богатой женщиной. Мысли об избранничестве покинули ее, а их место заняли тревожные размышления о том, как много в городе карманников. Купюру в тысячу рублей цвета морской волны Полина крепко зажала пальцами в кармане и старательно обходила мужчин и женщин, казавшихся ей подозрительными. В вагоне метро Полина дважды чуть не упала, но руку из кармана так и не вытащила.

Выбравшись из метрополитена на проспекте Ветеранов, Полина позволила себе расслабиться и принялась методично обходить ларьки, разглядывая конфеты и напитки. Наконец отыскала то, что хотела и, достав купюру, нагнулась к окошечку ларька.

Но в ту же секунду кто-то крепко взял ее за локоть.

Полина обернулась. Перед ней стояла женщина средних лет с пластиковой папкой.

— Здравствуйте, — сказала женщина и поправила очки, ожидая ответа.

— Здравствуйте, — удивленно протянула Полина.

— Я представляю институт научно-социологических исследований. Мы просим вас ответить на несколько вопросов. Вы собираетесь принять участие в переписи населения?

— Да…

Женщина тараторила так быстро, что Полина едва успевала уловить смысл сказанного.

— Вы законопослушный гражданин?

— Да, — снова кивнула Полина, не особенно понимая о чем речь. — Наверно — да.

— Вы любите детей?

— Да…

— Вы дали три положительных ответа, а значит получаете карточку нашего института. Вот.

Женщина сунула в ладошку Полины пластиковую карточку.

— Карточка означает, что вы приняли участие в социологическом опросе. Кстати! Там внизу номер — вы участвуете в розыгрыше главного приза нашего института. Сотрите здесь.

Полина послушно стерла фольгу, под которой оказался вовсе не номер, а маленький автомобиль.

— Прекрасно, — сказала женщина, заглядывая ей через плечо, — вы выиграли машину. Жигули. Одиннадцатая модель. Сейчас оформим.

Она раскрыла папку и вопросительно посмотрела на Полину.

— Как ваша фамилия?

Все случилось так быстро, что Полина, которой сегодня уже дважды повезло, не успела ничего заподозрить. Она открыла рот, чтобы назвать свою фамилию, как вдруг к ним подскочила молодая девица.

— Одну минуточку! — закричала она. — У меня тоже машина!

И сунула свою карточку под нос сначала женщине с папкой, а потом — Полине.

— Накладка, — покачала головой та. — Должен быть только один. Может быть, ваша карточка с другого опроса?

— С вашего. Вон мужчина меня только что опрашивал. И велел подойти к вам оформить приз.

— Обидно, — покачала головой женщина. — Раз у нас два приза, придется выигрыш аннулировать; Машина только одна. Прошу вас вернуть мне карточки.

— Ага! — Девица спрятала свою карточку за спину. — Сейчас я вам ее отдам, а вы по ней мою машину получите. Нет уж, дудки!

— Тогда одной из вас придется отказаться…

Девица весело расхохоталась.

— Кто же в здравом уме от машины отказывается? Правда? — обратилась она к Полине, и та неуверенно кивнула.

Она не поспевала за развитием событий, но до следующей минуты все ей казалось естественным и нормальным. Однако в следующую минуту сотрудница института научно-социологических исследований сказала:

— Хорошо, тогда вам придется ваш приз разыграть. Кто больше заплатит…

И тут Полина прозрела. Матушки-святы, да она же угодила в лапы обыкновенных уличных кидал, лохотронщиков. Про них любой ребенок в Питере знает, а она вот вляпалась как последняя идиотка.

Полина в ужасе посмотрела по сторонам, мечтая, чтобы рядом вдруг обнаружился хоть один милиционер. Тщетно. Милиции у метро не наблюдалось, зато она заметила сомнительного вида молодых людей в черных очках, оттесняющих от них прохожих. Люди спешили по своим делам, отводя глаза от случайной жертвы уличных шарлатанов, и лишь какой-то очкарик с пакетом кефира в руках стоял у соседнего ларька и смотрел на Полину вроде бы с сочувствием…

— Я пойду, — сказала Полина решительно. — Мне никакая машина не нужна.

— Тогда я аннулирую обе карточки! — быстро сказала женщина.

— Как бы не так! — заорала девица и перерезала Полине путь к отступлению. — Ты должна участвовать…

Дальше все и вовсе стало похоже на дурной сон. Быстрым шагом мимо них шел парень в спортивном костюме и, поравнявшись с Полиной, выхватил купюру, которую она держала в руке. Он свернул за ларьки — она глазом моргнуть не успела.

Лжесоциолог и девица, словно сговорившись, потеряли к ней всякий интерес, отвернулись, заговорили о своем и направились к метро.

— Верните мои деньги! — крикнула Полина им вдогонку, но двинуться с места не сумела: ее держали под руки те самые ребята в черных очках.

Они оттащили ее за ларьки и толкнули так, что она упала, больно шлепнувшись о землю.

Юбка задралась непростительно высоко, лицо Полины сморщилось от обиды. Последнее, что она увидела: как противно усмехались ее обидчики. И заплакала, горько всхлипывая… Тут же рядом с ней шлепнулся кто-то еще, кто-то с грязной бранью пробежал мимо, а ее вдруг оторвало от земли…

Оттерев слезы, Полина успела заметить, что парень в темных очках лежит на земле без движения, а ее тянет за руку тот самый сочувствующий очкарик.

— Бежим! — крикнул он ей в ухо. — Их тут человек пятнадцать. Я считал.

Они рванули сквозь толпу к домам, свернули в какой-то двор и только тогда перешли на шаг.

— Где ты живешь? — спросил очкарик. — Я провожу.

Полина резко остановилась. Минуту назад она верила всем вокруг, а теперь все казались ей подозрительными.

— Не нужно меня провожать, — сказала она. — Вы, собственно, кто такой? Еще один…

Губы ее задрожали, а по щекам потекли слезы.

Молодой человек усадил ее на скамейку и протянул носовой платок. Полина взяла его не задумываясь и поднесла к лицу. Платок был чистым, отутюженным, хорошо пах и Полина слегка успокоилась.

— Вечно со мной какие-то приключения, — всхлипывала она.

— Ну-ну, — молодой человек осторожно потрепал ее по плечу, — опасность миновала. Вам пора бы успокоиться. Пропажа денег — это еще не конец света. Как говорится — не в деньгах счастье.

— Успокоиться?! Я несколько месяцев искала работу. Сегодня наконец нашла. А завтра не смогу туда даже доехать… Это же весь мой аванс…

Горе Полины было так велико, плакала она так горько, а всхлипывала так громко, что и не заметила, как осталась на скамейке одна.