Элизабет Хардвик - Рыжая, шальная, любимая…

И он этому очень рад.

Потому что помимо беспокойства любовь принесла еще и блаженство. Щенячий восторг при виде улыбки Джолли. Горделивую радость за ее успех на вечере. Тихую нежность при воспоминании о ее слезах…

Впервые в жизни Артур чувствовал себя целым. Джолли была его половинкой, той самой, которую все ищут, но находят только счастливцы. Он не понимал и половины того, что с ним происходит, но мечтал рассказать девушке о своих чувствах, потому что в глубине души был уверен, что она все поймет именно так, как надо.

Или не поймет?

Холодный ужас окатил его ледяной волной. Джолли не любит его! Там, на террасе, она изо всех сил пыталась освободиться из его объятий, убежала от него!

Что ему делать?

Брюс возник из тьмы коридора и мягко, но настойчиво взял Лесли под локоть.

— Я провожу тебя, Лесли.

Маргарет окликнула сына негромко и как-то особенно нежно. Артур медленно и задумчиво поднял на нее глаза.

Любила ли мать отца так же сильно, как он любит Джолли? Любит ли она сейчас так же Жюля Лавернье? Если это так, то он виноват перед ней. Сильно виноват. Все эти годы, все эти последние месяцы.

Мег улыбнулась.

— Мы с Жюлем собираемся выпить бренди на сон грядущий. Не присоединишься к нам?

Не дожидаясь ответа, она взяла сына под руку и увлекла его в библиотеку.

В камине уютно потрескивали дрова, от огня плыло тепло, однако Артур почти не замечал этого. Бренди, которое налил ему Жюль Лавернье, не имело вкуса.

Мысль о том, что Джолли не любит его, убивала, столь же тяжело было думать о том, как он виноват перед собственной матерью. Однако Мег смотрела на него без обиды, мягко и понимающе.

— Артур…

На самом деле Маргарет и Жюль очень волновались за сегодняшний прием, и нынешнее поведение Артура вызывало у них удивление. Они, честно говоря, ждали, что он выкинет что-нибудь неподобающее, будет язвить, демонстративно уйдет раньше всех, но вот он сидит с ними, тихий, потерянный, ушедший в себя. Мег была готова к чему угодно, только не к этому. Она привыкла считать сына эгоистичным и не слишком умным мальчишкой, который никак не хотел понять того, что он не имеет никакого права распоряжаться чужими жизнями. Джолли тоже так себя вела сначала, однако у нее хватило ума самой понять свою ошибку.

Артур медленно поставил нетронутый бокал бренди на стол и вздохнул, словно человек, пробуждающийся от долгого и крепкого сна. Он встал и положил руку на плечо Жюля Лавернье. Голос его прозвучал непривычно тихо и мягко:

— Я от всей души поздравляю вас обоих и желаю вам всего самого лучшего. Я надеюсь, вы действительно будете счастливы. Особенно ты, мама.

Маргарет почувствовала, как к горлу подступили слезы. Все эти годы, двадцать с лишним лет, Артур почти всегда называл ее только по имени. Мег. Не мама. Слезы полились из глаз, хотя она старалась удержать их. Артур быстро подошел к ней и обнял ее.

Столько лет она пыталась достучаться до него, докричаться, а он только отталкивал ее. Любовь к Джолли вернула ему разум и зрение, Артур понял, как глупо и эгоистично вел себя все эти годы, и ужаснулся этому. К тому же сейчас он прекрасно понимал, что никогда не переставал любить свою мать.

— Артур… ты сделал меня сегодня по-настоящему счастливой…

— Вот и будь счастлива, мама, ладно?

— А ты? Ты счастлив?

— Если и нет, то винить в этом мне стоит только себя самого.

— Но Джолли…

— Джолли — прелёстная и милая девушка.

Артур поднял голову и смело посмотрел в глаза Жюлю Лавернье. Знает ли отец Джолли? Неужели Артур чем-то себя выдал? Или его чувства очевидны? Но тогда… знает ли о них Джолли?

— Вы можете ею гордиться, Жюль.

— Когда она вылила на вас кастрюлю с белками, я уже не был в этом так уверен. Артур слабо усмехнулся.

— Я это заслужил. Она просто не стала скрывать своих чувств.

О да! Она — не скрывала. А вот он слишком привык сдерживаться, возможно, потому и потерял ее.

— Ладно. Уже поздно. Оставляю вас одних…

Хотя, впрочем, какое же это одиночество… Спокойной ночи.

Артур вышел из библиотеки, постоял немного посреди холла — и вдруг решительно взбежал по ступеням наверх. Ему казалось, он нашел правильный вопрос, Теперь дело было только за Джолли.

Ответа он не получил. Несмотря на его стук в дверь, ни единого звука не донеслось из комнаты девушки. Должно быть, она уже заснула.

Почему он так спешит поговорить с ней? Ждал же он тридцать с лишним лет, почему бы не подождать еще одну ночь! Подумаешь, не поспит! Только бы не запутаться в собственных мыслях…

Он столкнулся с Джолли в коридоре, ведущем из Южной башни. Она и не ложилась! При виде Артура она слегка шарахнулась назад и показалась ему очень испуганной.

Пусть только попробует опять сказать ей гадость! Одно грубое слово — и…

— Джолли? Ты что, все-таки потерялась?

Странно, тон был почти радостный. Ничего не значит! Артур Фергюсон способен на все.

— Позволь, я покажу тебе дорогу в твою спальню?

Зеленые глаза с нескрываемым подозрением впились в его лицо. Джолли нехотя буркнула:

— Вообще-то… Мег и папа приглашали меня выпить бренди, так что я подумала… Все равно бессонница…

Храбрость города берет. Она сама себе не верила насчет библиотеки в Южной башне, но что делать! Кто же знал, что Артур появится так неожиданно, из-за угла.

Он кивнул.

— Я только что от них. Мне показалось, им хочется побыть вдвоем.

Румянец окрасил щеки Джолли.

— Конечно… Как глупо с моей стороны!

— Пойдем, выпьем бренди со мной, а? В большой гостиной, у камина. Мне надо поговорить с тобой, Джолли…

Она едва не бросилась от меня бежать, с грустью отметил Артур.

Она едва не бросилась от него бежать, идиотка несчастная!

Спать она, конечно, не могла, потому что невозможно спать, не извинившись перед ним за свое дурацкое поведение на террасе. Ведь она думала, что Лесли — его подружка, а раз это не так… Короче говоря, Джолли не выдержала и отправилась к Артуру. Постучала в дверь, но ответа не дождалась. Единым духом представила, что он развлекается со своей девчонкой, потому и не открывает, и кинулась к себе, а теперь вот выясняется, что он был внизу, с папой и Мегги!

— С удовольствием, Артур.

Она подала ему руку, и они чинно спустились вниз. В гостиной было тепло и невероятно уютно. Огромный камин не только грел, но и освещал комнату, уставленную старинной мебелью. Здесь повсюду были фотографии, причем часть из них, несомненно, запечатлела Артура Фергюсона в самые разные моменты его жизни. Джолли с любопытством оглядывалась, пока Артур наливал бренди.

— Артур…

— Давай присядем…

Он подождал, пока она опустится на удобную кушетку, и сел рядом, Это всколыхнуло все чувства девушки с новой силой. Ей было почти физически больно сидеть с ним рядом, видеть его худощавое, красивое, чуть печальное лицо, встречать взгляд синих глаз…