Мэри Эндрюс - Маленький скандал

Заметив меня, она пробормотала: «Одну минутку» и продолжила говорить.

На панели ее аппарата горели чуть ли не все кнопки — еще несколько абонентов ждали соединения.

Присесть, в общем-то, было некуда — все стулья в приемной оказались заняты посетителями.

Наконец Нэнси повесила трубку.

— Ну и что ты на это скажешь? — спросила она. — Ты можешь в это поверить? Я всегда говорила, что мальчик переманит удачу на нашу сторону, и он это сделал.

— Что происходит? — спросила я. — Я ничего не понимаю. Что это за объявление перед входом? Откуда здесь охранники и все эти люди? Я думала, Уилл всех выгоняет вон.

— Нет, черт возьми! — Нэнси аж задохнулась. — Где ты была вчера? Спала под деревом? Ты что, не слышала объявления.

— Я рано уехала, — ответила я. — У меня ужасно разболелась голова. Послушай, но Стефани сказала, что Уилл решил перевести производство за границу? Она даже намекнула, что он собирается об этом объявить. Говорила, что он уже почти запустил в Мехико цех.

— Пусть не мечтает. — Мисс Нэнси презрительно фыркнула. — Мы снова начнем производство — как только наберем рабочих. Девочки в цеху по пошиву образцов уже работают.

Я перегнулась через стол Нэнси и прошептала, показывая глазами на трех красавиц, сидящих в приемной.

— Что это за фифы в черном? Это теперь униформа такая на фабрике?

— Это наши новые модели, — прошептала Нэнси. — Поняла?

— А что случилось со старыми?

— Нашим старым моделям всем было за семьдесят, и у них титьки до колен висели. Это девчонки из Нью-Йорка. Видит Бог, парень чуть не через день в столицу мотается.

У Нэнси зазвонил телефон, она подняла трубку и сказала:

— Заходи, он тебя приглашает.

Я толкнула дверь в офис и вошла. Стол Махони был завален бюстгальтерами, образцами кружева, рисунками и документами.

— У вас десять минут, — не слишком любезно сказал Уилл. — Как видите, я в цейтноте.

— Отлично, — сказала я, вытащив образцы тканей и разложив их перед Уиллом. — Вот это для двух кушеток в гостиной, для кресел и для штор. Плюс ткань для штор в гостиной и для двух гостевых комнат наверху. У меня появятся лучшие идеи по поводу того, что повесить в семейную комнату, как только я найду несколько новых диванов…

Но Уилл совсем меня не слушал.

— Нет, — сказал он, наконец, откладывая один образец в сторону. — Нет. Вот этот мне нравится. А этот — слишком яркий. Остальное пойдет. Отлично. Это все годится.

Он подтолкнул ко мне через стол те образцы, что отобрал, и те, которые забраковал.

— Что-нибудь еще? — спросил он.

— Мне нужно получить ваше согласие еще на одну командировку. Слишком поздно заказывать диваны, но как раз сейчас закрывается аукцион в Хай-Пойнте, я могла бы поехать туда и выбрать что-нибудь стоящее.

— Отлично, — сказал он. — Так и поступайте.

— Хорошо. — Я встала, чтобы уходить.

— Куда вы пропали вчера? — спросил Уилл. — Я вас искал, но вы словно испарились. Вы с вашим бойфрендом решили снова начать роман?

Я почувствовала, что краснею.

— У меня ужасно разболелась голова. И мы поехали на озеро, если вам так интересно.

— В эту развалину? Я думал, вы это место терпеть не можете, — сказал Уилл.

— Нет, не в хижину. В большой дом, в Каскавиллу.

— Нуда, конечно, — сказал он.

— У нас ничего не было.

— Вам ни к чему передо мной оправдываться, — сказал Уилл. — Я ваш клиент, а не отец.

— Я не оправдываюсь, — огрызнулась я, — я взрослая женщина.

— Разумеется, — сказал Уилл. — Я еще на что-то должен посмотреть?

— На сегодня хватит. Вы очень заняты. Так, значит, вы все-таки не закрываете фабрику?

— Я никогда и не собирался ее закрывать. С чего это вы взяли?

— Стефани мне вчера сказала, и эти все ваши поездки за границу…

— Она, должно быть, чего-то недопоняла, — сказал Уилл, нахмурившись. — Эти все поездки не принесли желаемого результата. Тут либо все, либо ничего. Не получается держать фабрику тут, а товар частично производить за границей, как я рассчитывал. Так что мы пошли иным путем.

— Считаете, это получится?

— Думаю, да, — сказал Уилл. — Мы не можем конкурировать с раскрученными брендами, такими как «Уорнако», «Сара Ли» и «Вэнити фэр». Они все производят за границей. Мы лишь можем заполнить свою нишу на рынке. Вот так пришло название «Андерлайер».

— «Андерлайер»?

— Ну да. По-моему, здорово. Вы не находите? Так будет называться та модель, что вы примеряли. Ни у кого ее нет. Никто не умеет ее производить, кроме нас. Мы будем делать их тут, в Мэдисоне, а наш товарный знак продадим «Викториез сикрет». У них есть то, чего у нас нет. Но зато мы избавляемся от такой головной боли, как раскручивание, продажа на рынке и прочее. Мы просто будем делать бюстгальтеры. Очень, очень хорошие бюстгальтеры. Но тогда они будут продаваться как «Викториез сикрет андерлайер». Это вовсе не значит, что марка нашей фабрики уйдет в историю. Наши люди знают, кто они такие и что они делают. И то, что им больше всего надо. Как вы сами говорили пару месяцев назад, — это хорошая работа.

— Отличные новости, — сказала я. — Просто замечательные.

Я собрала свои образцы и направилась к двери.

— Кили.

Я обернулась.

— Стефани действительно не нравится эта фреска в вестибюле. Она говорит, что это глупо смотрится.

— Глупо смотрится? — возмутилась я. — Кип Коллинз нарасхват у нас на Юго-Востоке. Его работы публикуют самые известные журналы. Может, мне следует показать Стефани несколько планов, чтобы она поняла, к чему я стремлюсь.

— Ей это не нравится, — сказал Уилл. — Может, вместо этой фрески больше цветов в вестибюле расставить. Твой знакомый может это устроить? Или обои в цветочек? Может, добавить туда немного красного? Стефани действительно нравится красный цвет.

У меня перед глазами поплыли красные круги. Я вот-вот готова была задымить и взорваться, как вулкан. Я уже заказала фреску! Я заплатила Кипу аванс в одну треть стоимости работ — Уиллу понравились рисунки, которые я ему показывала. Я даже наняла Кипа, чтобы тот приехал в Мэдисон и сделал эту фреску на стене. И эти консольные столы — они были центральным объектом всего помещения.

— Красные обои в цветочек? — переспросила я. Ни за что! — кричало мое подсознание. — Я посмотрю, что можно сделать, — сказала я и повернулась, чтобы успеть уйти до того, как со мной начнется приступ.

— Эй, Кили, я об Эй-Джи. Я знаю, что это не мое дело… Я снова обернулась, на этот раз не скрывая раздражения.

— Вы же говорили, что можете уделить мне только десять минут? Я думаю, вам стоит сконцентрироваться на бюстгальтерах.

— Да, верно, — простодушно сказал Уилл. — Надо мне посмотреть на тех моделей, что мне прислало нью-йоркское агентство. Они получают сто долларов в час плюс стоимость перелета и транспортные расходы, так что каждая минута, потраченная ими, стоит мне денег.