Анастасия Соловьева - Дом, в котором ты живешь

Денис в коридоре болтал по телефону, Олег с Илюшкой смотрели футбол. Никому на свете не было до меня дела. Позвонить маме — та, пожалуй, даже обрадуется, начнет поучать. Давид, между прочим, сегодня не звонил. А может, Иза права: ничего хорошего у нас с ним не будет. Я вымыла посуду, проглядела телепрограмму, но не нашла интересного.

Позже на кухню пришел Илюшка:

— Мама, почитай мне.

Я согласилась неохотно. К тому же читать о приключениях пиратов было скучно. В середине главы вообще перестала понимать, что читаю.

— Тебе не нравится? — спросил сын.

— Нет, я больше люблю сказки.

— Сказки для маленьких.

— Почему, есть сказки для взрослых. И вообще, в сказках много мудрости: каждый видит то, что в состоянии увидеть.

Я говорила с сыном как с равным и чувствовала, что ему это нравится.

— Мам, а куда мы на каникулы поедем?

— Не знаю, а что?

— Денис сказал, в Турцию.

— Интересно, на какие деньги?

— Денька сказал: на деньги Давида. Он ведь новый русский.

Мне стало неприятно, но и смешно.

— Илья, а ты видел Давида?

— Конечно.

— Ну, какой он русский?! — Мы засмеялись.

— Мам, не уходи.

— Я посижу, а ты спи. — И я устроилась за компьютером сочинять статью.

Для начала хорошо написать о значении чувства успеха в жизни людей вообще. Об опыте успеха, о его приобретении на уроках. В качестве примера можно привести мою собственную жизнь. В школе я, как ни старалась, выше четверки не получала, потому что не верила, что получу. Закончила музыкальную школу, занималась вокалом, меня хвалили, говорили о способностях, но где мне., лучше что-нибудь поскромнее. В девятнадцать лет в меня влюбился заурядный мальчик Костя. Ни плохой, ни хороший — обыкновенный. Я с радостью, почти с благодарностью, поспешила замуж — кому я еще нужна?

Теперь появился Дод. Мама и Иза считают, что здесь замешана корысть: не только я сама, но и мои близкие не верят в меня. Я выключила компьютер — предаваться этаким мыслям можно и без него. Дети спали. Не раздеваясь, я свернулась на диване и стала слушать тишину. И вот в этой тишине зазвонил домофон.

— Давид! — Я стояла у лифта и зачарованно смотрела на Амиранашвили. — Ты всегда появляешься так неожиданно!

— Я приехал днем, но были дела. — Он удивленно взглянул на меня: — А почему мы разговариваем на лестнице?

— Не знаю.

Дод решительно распахнул дверь — я, преодолев оцепенение, шмыгнула в прихожую.

— Что с тобой? — Он осторожно обнял меня. — Что случилось?

— Случилось, Давид, случилось нечто ужасное, — так хорошо, прижимаясь к нему, болтать всякие глупости! — Ты приехал, а я тебя совершенно не ждала, и у меня ничего нет на ужин, ты рассердишься и будешь топать ногами. Потому что, я знаю не понаслышке, ты очень требовательный хозяин. И пожалуйста, говори тише: дети уже спят.

Пока он мыл руки, я судорожно соображала, чем, правда, его накормить. Заварила чай, достала принесенные Изой пирожные.

— У тебя были гости? — Давид поднял за горлышко Изин ликер, посмотрел этикетку.

— Иза приходила: у меня сегодня был открытый урок, и мы немножко отметили.

— Что за Иза?

— Иза? Господи! Это моя соседка и ближайшая подруга. Мы с тобой друг друга совсем не знаем… А Иза, между прочим, знакомая Булыжной. — Я нервно рассмеялась. — Давид, мне тебя правда нечем кормить!

— Я ужинал, Марина. Но с удовольствием выпью чая. Сядь, мне нужно поговорить с тобой… Понимаешь, нам неудобно будет жить вместе в этой квартире: она слишком маленькая.

— А ты что, собрался здесь жить? — не смогла скрыть удивления я.

Мы не дети, Марина. У меня нет времени на прогулки при луне. Вечером я хочу возвращаться домой, нормально ужинать, ну, ты понимаешь. Поэтому я сниму другую квартиру, больше, ближе к моему офису. Завтра утром поедем смотреть — агентство подобрало несколько вариантов.

Значит, на размышление у меня ночь.

— Давид, я здесь работаю, а мальчики ходят в школу. Как они будут добираться?

— На машине.

— Ну хорошо, утром на машине, а после уроков? Заканчиваем-то в разное время!

— Найму шофера, будет вас возить. У тебя есть права?

— Да нет… Вообще, знаешь, я никогда не переезжала. А ты?

— Я постоянно. — Он снова не захотел рассказывать о себе. — Ты в чем-то сомневаешься, Марина?

— Нет. И я рада, что у нас будет дом. Но одно мое условие — я не брошу работать.

— Конечно. Делай как хочешь. Но почему?

— О, причин много!

— Ну, хотя бы некоторые? Ты хочешь быть независимой?

— Нет, Давид. Независимость — хорошая вещь, но с тобой она не проходит. Просто мне нравится моя работа. К тому же я не только преподаю, а еще пишу статьи для методического журнала…

— А как у тебя прошло сегодня?

— Прекрасно. И детям очень понравилось, и взрослым. Даже нашей директрисе.

— У тебя что, конфликт с ней?

— Есть немножко.

— Посмотри, что я купил тебе в Стокгольме.

Давид встал из-за стола и вернулся с небольшим пакетом. В нем оказалось вечернее бледно-зеленого шелка платье.

— Думал, приеду, вечером сходим в ресторан. А пришлось сразу на работу. Хочешь, завтра где-нибудь поужинаем?

— Завтра будет день. — Я зевнула. — И спасибо тебе за платье.

У меня есть одно счастливое свойство: даже после бессонной ночи я могу встать в нужный час без всякого будильника. В половине восьмого Давид спал, зарывшись в подушку, я поднялась, бесшумно извлекла из шкафа джинсы, свитер и отправилась в магазин. Если нет времени на прогулки при луне, будем общаться за семейным завтраком.

Обдумывая меню, я бежала по пустынным субботним улицам, прикрывала ладонями лицо, спасаясь от колючих порывов ветра. На обратном пути ветер дул в спину и надувал куртку — казалось, я иду под парусом, как корабль. В пакете лежали сыр, буженина, стейки кефали (я заметила, что Давид любит рыбу). На десерт манго, мандарины, грейпфруты.

У подъезда мы столкнулись с Изой.

— Откуда ты? — изумилась она.

На Изе было черное кожаное пальто, серебристый с чернью шарф повязан так, чтобы скрыть красивую каштановую челку. Лицо бледное, без косметики.

— Из магазина. А ты?

— Я в церковь иду. Мы же вчера договаривались, я за тобой заходила.

— И что? — насторожилась я.

— Все спят. — Я видела, что Иза расстроена и мысли ее далеко.

— А что ты вдруг решила в церковь пойти?

— Ой, да не знаю, что делать. Сергей-то — помнишь я говорила про дом? — уперся и ни в какую. В прошлые выходные уже участки смотреть ездили. Один ему понравился. Но, по-моему, какой-то кошмар: узкий, длинный, одним концом упирается в шоссе и стоит целое состояние. Дом развалюшка, надо новый строить.

— А Катя с вами ездила? — спросила я.

— Кате не до нас, у нее роман с каким-то… Дома ночует через день. — Иза махнула рукой. — Куда идти-то, господи?! Только в церковь!