Даниэла Стил - Призрак тайны

Глэдис задумчиво поглядела в кухонное окно. Снег снаружи пошел гуще, и она вдруг испугалась, что они вовсе не сумеют добраться туда. Как бы то ни было, она готова была попробовать.

Так она и сказала Чарли. Она была совершенно уверена, что дом ему понравится, и Чарли почему-то разделял ее уверенность. Если у нее нет никаких особенных планов на сегодня, сказал он, они могли бы рискнуть. Даже если им придется вернуться, ничто не мешает им попытать счастья в другой день, когда погода будет более благоприятной. Что до снега, заметил он, то у него в багажнике есть цепи, которые можно надеть на колеса «Форда». Ему казалось, что с цепями они смогут проехать по любой дороге.

Чарли не терпелось узнать про дом как можно больше, и Глэдис рассказала ему все, что ей было известно. Насколько она знала, этот дом в стиле швейцарского шале построил году в 1792-м один французский дворянин, который был хорошо известен в этих местах. По словам Глэдис, француз приходился двоюродным братом знаменитому Лафайету [4] Мари Жозеф де Лафайет (1757-1834 гг.) французский политический деятель, участник Войны за независимость североамериканских колоний. ; вместе с ним он и приехал в Новый Свет в 1777 году, однако о его дальнейшей жизни не сохранилось почти никаких сведений. Чарли Глэдис сообщила только то, что он построил этот дом для своей возлюбленной.

После ленча они наконец отправились в путь, воспользовавшись машиной Чарли, потому что у Глэдис не было цепей, да и ее «жук» вряд ли годился для езды по снежной целине. Чарли сам сел за руль, и Глэдис была очень этим довольна. В том, что он взял на себя мужскую работу, было что-то глубоко символическое. Она же сидела рядом с ним на переднем сиденье, указывала дорогу и рассказывала совершенно удивительные подробности о тех или иных ориентирах, которые они проезжали. Казалось, своя история есть здесь у каждого камня, у каждого дерева и каждого холма, и Чарли с удовольствием слушал, стараясь не пропустить ни слова. Как ни странно, Глэдис почти ничего не рассказывала о том месте, куда они ехали. Чарли узнал только, что оно находится милях в семи от Шелбурн-Фоллс — в холмах на противоположном краю долины, по которой протекала река Дирфилд.

Снега на шоссе оказалось на удивление немного. С настоящими трудностями они столкнулись только у подножия холмов — тут-то и пригодилась зимняя резина, которую поставили на «Форд» в гараже прокатной компании. Зато в холмах, густо поросших пихтами и елями, снега было гораздо меньше, и Глэдис, с облегчением вздохнув, указала Чарли на идущую в глубь леса неприметную дорогу. По ее словам, до места, куда они ехали, оставалось не больше полутора миль.

Пока Чарли осторожно вел «Форд» по присыпанным снегом колеям, Глэдис рассказывала ему о том, как маленькой девочкой она ездила туда с отцом и с матерью. Этот дом уже тогда нравился ей, но, к сожалению, родители Глэдис никогда не жили там долго, хотя шале и принадлежало их семье на протяжении ста лет.

— Должно быть, это действительно очень красивый и интересный дом, — почтительно заметил Чарли. — У старых построек всегда есть если не душа, то, по крайней мере, свой собственный характер. Почему же там никто не жил? Может быть, вы пришлись ему не по душе?

Последние слова Чарли произнес почти шутливым тоном, хотя на самом деле он относился к этим вопросам достаточно серьезно. Нет, он никогда не верил в то, что призраки прежних жильцов способны выжить новых владельцев только потому, что они относятся к их общему жилищу с недостаточным почтением, однако ему были известны случаи, когда целые семьи попросту не приживались в старых домах, преследуемые постоянным ощущением подавленности и самой настоящей тревоги. Сам он называл подобные явления «архитектурно-психологической несовместимостью», и все же ему казалось, что в случае с родителями Глэдис дело было в чем-то другом. Возможно, старый дом действительно стоял слишком далеко от благ цивилизации, и людям, привыкшим к городскому быту, жить в нем было действительно неудобно. Впрочем, он подумал, что Глэдис, похоже, чего-то недоговаривает. Глэдис засмеялась его шутке. — Это действительно не совсем обычный дом, — сказала она. — Я уверена, что у него есть душа. Во всяком случае, когда находишься внутри, то начинаешь чувствовать что-то… особенное. Он как будто несет на себе отпечаток личности той леди, для которой он был построен. Бревна, из которых сложены его стены, словно насквозь пропитались ее аурой, и теперь понемногу отдают ее — как по ночам отдает тепло нагревшаяся задень кирпичная кладка. Лично мне было очень приятно ощущать это, но вот моим родственникам… Я как-то пыталась уговорить Джимми и Кэтлин использовать шале как летний дом, но они прожили там всего лишь месяц и сбежали. После этого Кэтлин и слышать не хотела о том, чтобы когда-нибудь там поселиться. Возможно, это Джимми напугал ее, наговорив всякой чепухи о призраках и духах, но факт остается фактом — она невзлюбила этот дом, хотя другого такого романтичного и красивого места я, пожалуй, не знаю.

Чарли улыбнулся Глэдис, но это была скорее вежливая улыбка. Снова поднимался ветер, и он сосредоточился на управлении машиной, стараясь удержать урчащий «Форд» на дороге. «Пожалуй, на обратном пути все же придется надеть цепи», — подумал он, впиваясь взглядом в чащу обступивших дорогу деревьев.

Они проехали еще немного, и Глэдис сказала, что дальше придется идти пешком. Чарли тут же остановил машину, и оба вышли на засыпанную снегом дорогу. Вокруг по-прежнему не было никаких признаков человеческого жилья — только белые сугробы, молчаливые холмы и спящие деревья, — и Чарли на мгновение испугался, что они могут заблудиться. Глэдис, однако, чувствовала себя достаточно уверенно. Заметив охватившее Чарли смущение, она ободряюще улыбнулась ему, поплотнее запахивая меховую куртку. Потом она махнула рукой, указывая направление.

— Я чувствую себя как Мальчик с пальчик, — признался Чарли, проваливаясь в снег и с трудом выбираясь на твердую тропу. — Нужно было захватить с собой хлебные крошки.

Глэдис засмеялась, и Чарли, выбравшись из снега, поддержал ее под локоть. Его рука была надежной и крепкой, но Глэдис вряд ли нуждалась в поддержке. Она была сильной женщиной, к тому же дорога была ей хорошо знакома. В этот дом она приезжала и днем и вечером, и в ведро и в ненастье и хорошо помнила каждую кочку, каждый корень на тропе, хотя сейчас все препятствия были запорошены снегом. Правда, в последнее время она приезжала сюда не так часто, как ей хотелось бы, однако это не имело никакого значения. При мысли о том, что она снова увидит старый дом, на ее губах сама собой появилась счастливая улыбка. Кроме того, она знала, что и для Чарли это будет настоящим подарком.