Даниэла Стил - Призрак тайны

— Хорошо, — наконец сказала она, и сердце ее дрогнуло. С ее стороны это был жест величайшего доверия, и Чарли прекрасно понял, какой дорогой подарок она ему вручает. Порывисто вскочив со ступенек лестницы, он сделал по направлению к Глэдис два огромных шага и, заключив ее в объятия, крепко прижал к своей груди, поцеловав в лоб с такой нежностью, с какой он поцеловал бы родную мать. Когда Чарли выпустил ее, глаза Глэдис были полны слез, но она улыбалась, и он улыбнулся тоже.

— Спасибо, — сказал он, глядя на нее сверху вниз. — Спасибо… Я обещаю, что буду хорошо о нем заботиться.

Странная судорога стиснула ему горло, и он не смог продолжать. Тогда, не в силах выразить свою благодарность, Чарли снова прижал Глэдис к себе, и они долго стояли молча, глядя на то, как рождественский снегопад укутывает землю искристым снежным покрывалом.

На следующий день снег прекратился, и Чарли отправился по магазинам, чтобы сделать необходимые покупки. Глэдис предложила отдать ему для лесного домика антикварную кровать красного дерева, которая в разобранном виде хранилась у нее на чердаке над гаражом. Получил Чарли и кое-какую другую мебель: комод, письменный стол, несколько стульев и древний, видавший виды, обеденный столик. Ради Чарли Глэдис готова была расстаться и с другими предметами обстановки, но Чарли удалось убедить ее, что он ни в чем больше не нуждается. Лесное шале он снял на год, он собирался вернуться сюда после поездки в Лондон, от которой он пока не хотел отказываться. В Нью-Йорк Чарли по-прежнему не стремился, но, даже если в силу каких-либо причин ему пришлось бы снова вернуться к своей работе в бюро «Уиттакера и Джонса», он мог бы приезжать в шале на уик-энды.

Чем больше он раздумывал обо всем этом, тем все более сильным было желание поскорее начать жить в лесном доме. Он знал, что даже если его планы изменятся, Глэдис не станет его корить, что он не выполнил свою часть договора в точности. На предстоящий год шале целиком и полностью поступало в его распоряжение, но, если бы ему понадобилось, он мог оставаться там и дольше. И, как понял Чарли, его радушная хозяйка была бы только рада такому повороту событий.

В шелбурнских магазинах, которые он объехал с утра, не оказалось всего, что ему было нужно, и Чарли отправился в Дирфилд. Там он сделал все необходимые покупки и, заглянув по пути в ювелирный магазин, купил подарок для Глэдис — чудесные серебряные сережки с крупными жемчужинами, которые, на его взгляд, должны были хорошо подойти к ее жемчужному ожерелью.

Двадцать третьего декабря последние приготовления были завершены, и Чарли окончательно перебрался в шале. Стоя у окна, он любовался открывающимся видом и не верил своему счастью. Еще никогда ему не приходилось бывать в месте, которое было бы таким красивым, спокойным и, как ни странно, родным.

Вечер он провел, исследуя все углы и укромные места дома, а потом до полуночи распаковывал и раскладывал вещи, которых, к счастью, было не так уж много. Телефона в доме не было, но Чарли даже был этому рад. Он знал, что, будь у него аппарат, он не выдержал бы и позвонил Кэрол — не сегодня, так в Рождество.

В сочельник, едва проснувшись, Чарли снова подошел к окну на втором этаже. Любуясь заснеженным лесом, он с легкой печалью вспоминал прошлое Рождество. И позапрошлое тоже… Все эти праздники он проводил с Кэрол, он так привык ощущать себя всегда рядом с Кэрол, что даже сейчас, по прошествии времени, удивлялся, что ее нет с ним.

Вздохнув, Чарли отвернулся от окна. Как бы там ни было, его первая ночь на новом месте прошла очень хорошо. Он заснул быстро и спал спокойно, не тревожимый ни грустными мыслями, ни тяжелыми снами. Никаких посторонних звуков он не слышал, поэтому, вспомнив рассказы Глэдис о духах и привидениях, которыми дразнил ее сын, Чарли не сдержал улыбки. Джимми утверждал, что видел Сару или ее призрак, и Чарли готов был в это поверить. История этой женщины — Сары Фергюссон — живо заинтересовала его, и он дал себе слово постараться узнать о ней как можно больше. Сразу после Рождества, решил Чарли, он съездит в Дирфилд, найдет библиотеку и местное отделение Исторического общества. Наверняка у них есть что-то, касающееся Сары и Франсуа.

При мысли о делах, которые он для себя запланировал, Чарли удовлетворенно потянулся. Шелбурн-Фоллс был тихим и спокойным городком, располагающим к сонной лени и бездействию, но Чарли был вовсе не намерен проводить время в праздности. В Дирфилде он купил альбом для эскизов, коробку пастели, и теперь ему не терпелось поскорее выйти из дома, чтобы сделать несколько набросков с натуры. Он уже сделал несколько зарисовок шале, запечатлев его с разных сторон и в разных ракурсах, чтобы проверить кое-какие свои идеи, однако пока что он получал удовольствие больше от самого процесса, чем от результатов. Впрочем, в шале он нисколько не разочаровался. Напротив, оно нравилось ему все больше и больше, и Глэдис была очень рада это услышать, когда Чарли заехал к ней, чтобы поздравить с Рождеством.

Он появился в доме Глэдис уже ближе к вечеру и неожиданно застал у нее ее соседей, которые заглянули поздравить миссис Палмер с Рождеством, Когда они наконец ушли, Чарли неожиданно пой мал себя на том, что не может говорить ни о чем другом, кроме дома. Он уже обнаружил в нем несколько потайных чуланов и спрятанную в стене нишу, которую он сначала принял за посудный шкаф. До чердака Чарли пока так и не добрался, он лишь предвкушал будущие поиски.

Рассказывая обо всем этом, он был возбужден, как мальчишка, и Глэдис не могла сдержать улыбки, видя, как сверкают его глаза.

— И что ты надеешься найти на чердаке? — спросила она его. — Ее драгоценности? Или письма к Франсуа? Или ты думаешь, что Сара оставила письмо тебе? Это было бы действительно очень любопытно!

Ей нравилось так поддразнивать его. Глэдис была счастлива, что кто-то разделяет ее любовь, привязанность и интерес к старому дому. Всю жизнь — особенно в последние годы — она часто ездила туда, чтобы подумать, помечтать, просто полюбоваться природой, которая сохранилась в этом уголке леса почти что в своем первозданном великолепии. Как бы там ни было, это зачарованное место неизменно дарило ей успокоение и утешение. Когда погиб Джимми, она сразу бросилась туда и там постаралась обуздать боль и горечь потери. То же повторилось и когда умер Роланд. Старый дом всегда помогал ей в трудные минуты жизни, и она почти не сомневалась, что Чарли он поможет тоже.

В ответ на ее шутку Чарли по-мальчишески улыбнулся.

— Мне бы очень хотелось найти ее портрет, — заявил он. — Увидеть, как она выглядела. Действительно ли она была такой, какой я ее себе представляю. Ты говорила, что видела ее портрет в какой-то книге? — неожиданно вспомнил он. — Где? В здешней библиотеке или где-то еще?