Линда Чейтер - Дьявол по имени Любовь

И вдруг у меня мелькнула мысль: а вдруг этот вечер — именно то, что мне надо при моем сегодняшнем настроении? Ведь куда приятнее надраться в компании, чем в одиночестве. А возможно, там будет и Эндрю.

— Салли? — сказала я, взяв наконец трубку.

— В чем дело, Хариэт?

— Ни в чем, — бросила я. Почему, черт возьми, она всегда спрашивает одно и то же? — Ничего особенного не случилось. Просто я оказалась лишней и получила досрочную отставку. Выход на пенсию раньше времени — так они это называют.

— О Хариэт!..

Я легко представила себе, что ее лицо, как это часто случалось, выразило глубокое сострадание.

— И что ты собираешься делать?

Я уже знала, что долго ждать совета мне не придется. Поэтому положила трубку и взяла на кухне стакан. Когда я вернулась, Салли уже бубнила что-то об объявлениях с предложениями работы и курсах переподготовки. Я налила в стакан добрую порцию виски и начала считать линии на книжной полке, образуемые фактурой дерева. Целых пятнадцать минут Салли давала мне хорошие, основательные советы, но каждое слово я пропускала мимо ушей, кроме последней реплики: подруга рекомендовала мне хорошенько глотнуть, а за следующим глотком прийти к ней домой.

Публика на вечере, как я и предполагала, была разношерстной: там собрались модные друзья Салли, дизайнеры, и коллеги Данкена из университета. Все пришли с «партнерами». Как я ненавижу это слово! Ведь оно оправдывает тех, кто признает разнополую пару только как людей, состоящих в браке. Были там и студенты Данкена, ибо он считал нужным показывать, что поддерживает связь с молодым поколением. Эндрю среди гостей я не увидела, но Салли подмигнула мне и сообщила, что он приглашен. Я отдала ей свое пальто и при ее словах покраснела. Значит, она поняла? Неужели догадалась о моем отношении к нему?

Эндрю был единственным известным мне исключением из правила о несостоятельности одиноких мужчин, суть коего состояла в том, что если мужчина не женат, значит, у него не все в порядке. Он был на несколько лет старше меня, преподавал в университете английский язык и не имел заметных изъянов, во всяком случае, таких, которые нельзя устранить с помощью флакона «Хэд энд шоулдерз». Мы познакомились несколько лет назад на благотворительной распродаже, организованной Салли, и сцепились из-за собрания сочинений Джордж Элиот [2].

Непонятно, почему он завел со мной дружбу. В этих чисто платонических отношениях никогда не было намека ни на что другое, однако только это спасало меня от полного отчаяния. В тайне, как и другие женщины университетского кампуса, которым перевалило за тридцать пять, я грезила о нем.

Стараясь укрыться от вопросительной улыбки Салли, я поспешила в гостиную. В центре комнаты собрались пары, серьезно обсуждавшие закладные, оплату обучения в университете и садоводство. По углам небольшие стайки студентов деловито уписывали еду и поглощали напитки Салли, однако при этом ревниво следили за принесенными с собой банками пива «лагер», которые захватили на случай, если вдруг не хватит вина. Осознав печальную вероятность такого финала, я наведалась на кухню, дождалась, пока останусь там одна, прихватила пару бутылок и спрятала их между валлийским кухонным шкафчиком и газовой плитой в надежде на то, что никто не догадается искать их здесь.

Вернувшись к обществу, я сразу заметила молодого человека в длинном черном пальто, стоявшего возле стены. Его вьющихся черных волос давно не касалась расческа, и он был не брит. Но внимание мое привлекли его глаза, насмешливые, все замечающие и всему выносящие приговор. Это были глаза аутсайдера, человека постороннего. На мгновение я попала в его поле зрения — в сферу его холодного проницательного взгляда. Потом кто-то протиснулся за моей спиной, и выражение лица незнакомца изменилось — на нем заиграла улыбка, и уже отнюдь не насмешливая. Я оглянулась, желая увидеть, кто вызвал такую перемену.

— Так вы наконец заметили меня? — осведомился он непроницаемым тоном. — Думаю, мне пора представиться.

Я повернула голову, с изумлением осознав, что он обращается ко мне.

— Прошу прощения?

— Меня зовут Мефисто, я слуга Люцифера, командира и верховного повелителя всех духов.

Салли рассказывала мне, что студенты Данкена увлекаются играми в драконов, таящихся в подземельях, и тому подобной чушью, но сейчас мне совсем не хотелось заниматься этой чепухой.

— А я Иисус Христос, — ответила я. — Я бы с радостью задержалась, чтобы побеседовать с вами, но должна поспеть на Тайную вечерю до того, как ваши друзья расхватают все до крошки. Прошу прощения. — И я направилась к столу с закусками.

— Но вы понимаете, кто я, Хариэт?

Откуда он узнал мое имя? Я уставилась на него. По виду незнакомец ничем не отличался от других студентов, но в нем было нечто неуловимо странное, нечто такое, что мне не удалось бы выразить словами.

— Наверное, вы заметили, что я отличаюсь от других? Может, он псих? Один из подопечных Салли, птичек с перебитым крылышком, таких же как я?

— Я пришел от самого дьявола предложить вам то, чего вы желаете больше всего на свете.

Я рассмеялась:

— Вы здесь никого не удивите своим откровением. Теперь никто не верит в дьявола.

— Ах вот как? Тогда почему же все так боятся его? — Незнакомец пристально и холодно смотрел на меня. — Почему все в мире прилагали столько усилий, чтобы оградить себя от него? Зачем постарались создать цивилизацию? Кажется, вы так это называете? Разве не из страха перед Сатаной? Искусство, общество, религия — ведь все это защита от ада. Защита от хаоса. Вот в Бога-то они как раз и не верят, поскольку в людях есть глубоко затаенное знание, что они сами его придумали.

Я замерла. Конечно, он просто студент, болтающий вздор, возможно, наглотавшийся наркотиков, но в его словах есть смысл. Я испытала потребность поговорить с ним на его языке. Принять вызов — показать незнакомцу, что я достойный противник.

— Ну, если вы и в самом деле дьявол, то что делаете здесь? — осведомилась я. — Я-то считала, что сейчас вы заняты — ведь у вас так много работы в странах третьего мира. Почему вы околачиваетесь на этой вечеринке в Гилдфорде среди людей, принадлежащих к среднему классу и собравшихся, чтобы выпить?

«Держись непринужденно, — говорила я себе. — Убаюкай, успокой незнакомца ложным ощущением безопасности, отпусти поводок, не натягивай его слишком сильно».

— О да, у нас там действительно полно хлопот. Но их, этих ребят, незачем убеждать в том, что дьявол существует. Это все равно что проповедовать обращенным. Гораздо забавнее побывать в таком маленьком уютном городке, как ваш Гилдфорд. Нам нравится просверлить несколько отверстий в вашем так хорошо организованном порядке и впустить в ваш мирок сквозняки.