Сандра Браун - От ненависти до любви

Еле пряча раздражение, Хантер поправил на носу очки. Он заметил, что Гай с нескрываемым любопытством глазеет на него. Неужели его неуверенность очевидна до такой степени?

— И не считаете ли вы, что взятые напрокат яхты, лимузины и тому подобное также являются предметами роскоши, более подходящими для увеселительных прогулок?

— Пожалуй, да, считаю.

Тут уж он напустился на нее вовсю, словно стремясь доказать самому себе, что еще может быть твердым.

— А раз вы так считаете, то почему, по-вашему, мистер Уинн прибегал к столь дорогостоящим средствам передвижения, когда официально предполагалось, что эти поездки совершаются в интересах населения города Денвера?

— Он не делал этого!

— Протестую, — подал голос защитник из-за своего стола. — Мистер Макки заставляет свидетельницу делать умозаключения.

— Протест поддержан, — произнес нараспев судья.

Если бы Хантер позволил себе улыбнуться, то улыбка получилась бы в высшей мере самодовольной. Жюри присяжных выслушало обвинение и пылкое отрицание вины Уинна со стороны Кари. Только это ему и требовалось.

— Скажите, вы узнаете на этой квитанции подпись своего мужа? — сунул он ей под нос какую-то бумажку.

Она быстро пробежала ее глазами.

— По… похоже. Вполне возможно, что это действительно его подпись.

— А здесь? — появилась на свет еще одна бумажка. — И здесь?

Адвокат подскочил как ужаленный.

— Ваша честь, мистер Макки намеренно нервирует свидетельницу! Она не может установить подлинность этих подписей, тем более сейчас, когда дает показания под присягой. Это может сделать только эксперт.

— Протест поддержан. Мистер Макки, думается, вы и так уже достаточно ясно дали свидетельнице понять, чего от нее добиваетесь.

— Да, ваша честь. — Он снова взглянул на Кари, и сердце его екнуло при виде капелек пота над ее верхней губой. Ее грудь бурно вздымалась.

Чуть подавшись вперед, он осведомился у нее:

— С вами все в порядке? Не хотите ли воды? — У него возникло бессознательное стремление взять ее ладони, чтобы согреть их. Отчего-то он был уверен, что сейчас ее пальцы холодны как лед.

— Спасибо, не надо, — твердо отказалась она, не глядя ему в глаза.

Хантер вернулся на свое место. Она явно презирала его. А ведь самое ужасное было еще впереди. Чтобы дать ей возможность немного прийти в себя, он сделал вид, что просматривает свои бумаги. Когда дольше тянуть было уже нельзя, прокурор снова взялся за дело.

— Скажите, миссис Уинн, не отвлекался ли ваш покойный муж во время деловых поездок на различные… э-э-э… увеселения?

— Я уже говорила вам, что не сопровождала его в подобных поездках. А потому не знаю.

— А вы подумайте получше.

Защитник снова вскочил на ноги.

— Протестую, ваша ч…

— Я поставлю вопрос в иной форме, — тут же поправился Хантер. Подойдя медленной походкой к стойке для свидетелей, он небрежно облокотился на нее, словно намеревался просто дружески поболтать с Кари. — Когда ваш муж был жив, вы часто устраивали дома, назовем это так, увеселительные мероприятия?

— Да. У Томаса было много друзей, и он любил принимать их у себя дома.

Его бровь вопросительно поползла вверх.

— А сами вы — нет?

— Я этого не говорила, — раздраженно отрезала она. — Я тоже любила встречать гостей. Очень любила!

— Значит, как явствует из ваших слов, мистер Уинн любил развлечения?

— Да.

— Таким образом, есть достаточно оснований предполагать, что мистер Уинн любил принимать гостей и в тех случаях, когда находился вне дома?

— Ваша честь, обвинитель…

Судья успокаивающе поднял руку.

— Кажется, я понимаю, куда клонит мистер Макки, и мне тоже хотелось бы выслушать ответ миссис Уинн.

— Но он снова требует от свидетельницы умозаключений, — не унимался адвокат.

— Хорошо, я перефразирую вопрос, — милостиво согласился Хантер. — Вам известны какие-либо конкретные случаи, когда ваш муж принимал гостей, находясь вне дома?

Ее глаза забегали. Кари не знала, что ответить, а потому лихорадочно пыталась найти подходящий ответ.

— Нет, — вымолвила она наконец. Чутье подсказало Хантеру, что свидетельница не кривит душой.

— И он никогда не говорил вам, что устраивал где-то званые обеды или ужины?

— Может, и говорил. Не помню.

— Не помните, значит? А разве вы никогда не интересовались, чем он занимается, находясь в отъезде?

Вопрос не относился к сути дела, и Хантер знал это. Она также была достаточно умна, чтобы понимать это, а потому на сей раз посмотрела на него так же пытливо, как и он на нее.

— Я верила своему мужу.

Он не отрываясь смотрел ей в глаза. Ревность к Томасу Уинну глодала его изнутри, как дикий зверь. Мерзавец Уинн смог добиться от этой женщины беззаветной любви и доверия. И предал все, что она щедро подарила ему. Пусть же радуется, что умер, потому что, если бы сейчас он был жив, Хантер Макки придушил бы его собственными руками.

Чтобы немного успокоиться, он отошел от нее. Следующий вопрос был брошен ей через плечо:

— Учитывая наклонности вашего мужа, его общительность и обаяние, не логично ли предположить, что он не чурался развлечений и во время деловых поездок?

Макки вызывающе взглянул на адвоката, словно приглашая его выступить с протестом. Однако тот оставался тих. И тогда Кари ответила, очень медленно:

— Да. Полагаю, что да.

— А коль скоро мы установили, что все деловые поездки он совершал в одиночку, остается предположить, что все увеселительные мероприятия, в которых он в это время участвовал, служили исключительно интересам дела. Так или нет?

Кари бросила в сторону защитника взгляд, исполненный мольбы, однако тот что-то деловито царапал на листке бумаги.

— Полагаю, что так, — осторожно произнесла она. — Хотя и не знаю наверняка. Прошу вас заметить, что у Томаса были и другие интересы, помимо тех, которые непосредственно касались городских проблем.

Вот сейчас-то все и начнется. О господи, если бы можно было обойтись без этого! Увы, другого пути не было. У него не было иного выбора, кроме как обрушить на ее бедную голову град жестоких ударов. Ей предстояло пережить глубочайшее унижение. Набрав полные легкие воздуха, Хантер Макки еще несколько секунд полистал бумаги, а потом положил их на стол. Медленно, но решительно прокурор двинулся к стойке для свидетелей.

Подойдя к ней вплотную, так что носки его ботинок уперлись в деревянную панель, он задал вопрос:

— Ваш муж никогда не упоминал в разговоре с вами своего делового партнера по имени Глория Пэттен?

— Нет.

— Глорию Пэттен из Сан-Франциско?

— Нет.

— А Сирину Холли из Нового Орлеана?

Она с трудом сглотнула, но глаза ее смотрели ему в лицо по-прежнему не мигая.