Кэтрин Джордж - Однажды в грозу…

Новый компьютер был уже доставлен, но ей было нелегко снова взяться за свою повесть. Причиной была скорее размолвка с Алеком, чем взлом, и два дня, стоило телефону звякнуть, Касси бросалась к нему сломя голову, уверенная, что Алек позвонит ей. Но он не звонил. Заходил представитель фирмы охранных средств, и в любом другом случае Касси показалось бы забавным, что Алек и Лайам оба обратились с ее делом в одну и ту же фирму. Это двойное обращение по крайней мере убедило фирму, что дело срочное, и уже через несколько дней в ее доме закипела работа.

Скоро на кухне у Касси появилась солидная и красивая дверь, которую повесил Билл Терви, и еще сигнализация, замки и запоры на всех дверях и окнах, и, хотя ее не убедили заменить старинные окна современными, она в конце концов согласилась установить дополнительное остекление, которое не нарушало оформления имевшихся окон. Задолго до окончания работ она отослала Бена домой, заверив его, что ей будет очень хорошо и одной. Это было далеко от истины: Касси уже не тревожилась, но ей так недоставало Алека, что порой казалось, ей никогда уже не быть счастливой. Просто жить без него было очень больно, и она хорошо запомнила эту боль еще с прошлого раза. Но, напоминала себе Касси, однажды она уже оправилась от этой боли; со временем ей это снова удастся. Но такое разумное заключение мало чем помогало улучшить ее настроение или избавиться от бессонницы. Она написала Алеку вежливую записку, в которой благодарила за акварели и добавила, что Комбкотгедж скоро станет настолько защищенным от взломов, что никакой друюй дом с ним не сравнится. Ответа не было, и она утратила всякую надежду снова встретиться с Алеком и уже собралась с силами, чтобы продолжать жить без него.

Через две недели в Комб-котгедже вновь воцарился покой, и Касси могла, не отвлекаясь, работать над книгой. Тут она обнаружила явную неувязку в ходе сложного повествования и поняла, что придется поломать голову над тем, как исправить ошибку, прежде чем удастся снова сесть за компьютер. Давно зная, что способно расшевелить мысли, Касси решила заново покрасить гостиную и поехала в Пеннингтон покупать краску. Малярные работы не только решили бы ее писательские проблемы, но и избавили бы Комб-котгедж от всяких следов вторжения.

Нарядившись в рабочие брюки, майку и кроссовки, забрав волосы под старую шляпу, принадлежавшую Бену, и включив радио, чтобы не скучать, Касси взгромоздилась на стремянку и стала энергично раскатывать валиком по потолку второй слой эмульсионной краски. Сосредоточенно думая о том, как устроить, чтоб убийца был в одном месте, тогда как свидетели показывают, что видели его в то же самое время в другом, она закончила последний участок и с облегчением вздохнула оттого, что можно не напрягать разболевшуюся шею, и чуть не упала, когда услышала резкий стук во входную дверь. Чудом удержав равновесие и не опрокинув стремянку, но измазав лицо белой краской с валика, она спустилась и подошла к двери.

– Кто там? - сердито спросила она.

– Алек.

У Касси перехватило дыхание. Она в отчаянии посмотрела на измазанные краской брюки, сняла дверную цепочку, отодвинула засов и открыла дверь.

Алек, одетый в вельветовые брюки и водолазку, стоял с каменным выражением лица.

– Здравствуй, Касси. Я в городе встретил Бена. Он сказал, что ты, скорее всего, дома.

– Вот это сюрприз, Алек! А я боялась, что твоя тень уже не ляжет на порог моего дома. - Она просияла улыбкой, хотя и была смущена, что он застал ее в таком ужасном виде. - Ты мог бы ограничиться и звонком, - добавила она. - Как видишь, я очень занята.

– Ну что ж, я уйду, - скованно ответил он.

– Нет! - выпалила Касси, из-за краски, измазавшей руки, не схватив его за кашемировый рукав. - Заходи, раз уж пришел.

Алек слегка расслабился.

– Спасибо. Бен не говорил, что у тебя малярные работы.

– Он не знал. - Она стащила с себя шляпу, встряхнула волосами и повела его мимо беспорядка гостиной, где даже занавески не висели, прямо на кухню. - Это мне вдруг пришло в голову. Я увязла на месте со своим повествованием и, чтоб освободиться, решила поработать физически. Обычно это помогает. - Она, отмыла руки и налила воды в чайник. - Есть время выпить кофе?

– Да. Спасибо. - Облокотившись о тумбочку, он смотрел, как она хлопочет. - По правде говоря, я должен был бы заняться примерно тем же самым. Ты не забыла, что в понедельник я переехал?

– Нет, не забыла. - Касси заварила кипятком растворимый кофе и подала ему чашку.

Алек посмотрел на нее сквозь пар, поднимающийся из чашки.

– Ты собиралась помочь мне обосноваться.

– Мне в голову не приходило, что ты еще хочешь этого, - фыркнула она и посмотрела ему в глаза. - Ты за этим пришел?

– Нет, конечно, нет. - Он стиснул зубы. - И я не стал звонить потому, что отлично знал, ты повесишь трубку. Нашу последнюю встречу сердечной не назовешь.

– Ты прав. - В ее глазах появился холодный блеск. - Алек, я не могу позволить, чтобы мне указывали, кого я должна принимать в своем доме.

– Понимаю, что с моей стороны это было ошибкой. Хотя, - подчеркнул он, - мой взгляд на иные вещи вовсе не изменился.

– Понятно.

– Нет, Касси, тебе, по-видимому, еще непонятно. Пока непонятно. - Он выпрямился, удерживая ее взгляд. - Когда я наткнулся на эти акварели, глазам не поверил. В то утро, когда ушел от тебя, я решил пройтись, чтобы успокоить нервы. По дороге в отель я заглянул в Бофортскую галерею, а там, вижу, висят картины, на которых изображены незабываемые места нашей молодости, точь-в-точь такие, какими они мне запомнились. Я пришел к тебе с ними, как с оливковой ветвью, а… - он пожал плечами, - сама знаешь, что получилось дальше: я увидел Лайама Райли там, где мне самому хотелось находиться. Это было ударом ниже пояса. И в довершение всего ты захлопнула дверь перед моим носом.

– Так зачем было приходить? - тихо спросила она.

– Мне переадресовали из "Честертона" кучу писем. Среди них я нашел твою записку.

– Я так давно это писала, - сказала она, отворачиваясь.

– Знаю. Мне надо было поговорить с тобой.

Несколько раз я вот-вот готов был, но, черт,

Касси, мне так тяжело бывает извиняться…

– Иными словами, тебе надо было, чтобы я первой обратилась к тебе, прежде чем ты сделаешь шаг!

– Да, - угрюмо ответил он. - Хотя я не мог не прийти в конце концов: я умираю от тоски по тебе.

Они молча смотрели друг на друга.

– И что теперь? - наконец спросила Касси.

– Ты вернулась к своему инспектору? - спросил он так, будто из него эти слова вытащили клещами.

Она глубоко вздохнула.

– Лайам мой друг. Нельзя "вернуться" к тому, с кем ты никогда не был. Но если мне будет приятно угостить его стаканом пива или ужином, когда у него найдется время помочь мне подобрать материал, не сомневайся: я это сделаю.