Изабель Вулф - Мучения Минти Мэлоун

– Неужели? – произнесла я с кривой улыбкой.

– А вы разве не хотите сыграть в одной из пьес? – спросил Лори, пока я сливала воду из посудины с молодым картофелем. – Уверен, из вас выйдет прекрасная актриса.

– Что ж, я не против, – мама слегка покраснела. – Между прочим, на следующей неделе прослушивание, может, я и подойду. Для пьесы Пристли, – уточнила она. – «Когда мы женаты».

– «Когда мы женаты»? – переспросила Эмбер, с улыбкой глядя на Лори и покручивая кольцо с квадратным изумрудом на левой руке.

– Когда захочешь, – ответил он. – Назови день. Я весь твой.

«Ничего себе!» – прохрипел Педро, захлопав крыльями.

– С понедельника Лори начинает работать ветеринаром, на полную ставку, – с гордостью объявила Эмбер. – Будет помогать бедным животным.

– И первое, что я сделаю, – сообщил он, косясь на Пердиту, которая вернулась из сада со своим выводком, – уложу на операционный стол твою кошку.

– Бедняжка Пердита, – Эмбер наклонилась и погладила ее. – Может, ей еще разок родить?

– И так слишком много бездомных кошек, – устало проговорил он. – Нечего плохой пример показывать.

– Есть уже желающие взять котят? – спросил папа, взял за шкирку Рыжика, самого толстого из котят, и посадил его на колени. Котенок замяукал. Малышам уже было по семь недель, и они почти перешли на нормальную пищу. Пора было подыскивать им хозяев.

– Хотите котенка, дядя Дэвид? – спросила Эмбер.

– Что?

– Хотите взять котенка?

– Хочу ли я котенка? – повторил он.

– Да. Вы с тетей Димпной можете взять котенка, если хотите. Возьмите Рыжика.

– Ну... – Папа неуверенно взглянул на маму. – Я бы взял, – сказал он. – Я кошек люблю, и теперь у нас есть время за ним присматривать.

– А Минти пусть возьмет Иисуса, – распорядилась Эмбер. – В память о моем годичном проживании на Примроуз-Хилл.

– Я бы оставила, – весело согласилась я, взяв котенка на руки. – Только, если ты не возражаешь, имя я поменяю. – Но в Испании чуть ли не на каждом шагу встретишь Хесуса, – заметила Эмбер. – Самое обычное имя. Как Фелипе или Хосе.

– Не знаю, мне как-то не по себе.

– По-моему, Иисусу тоже немного не по себе, – поддержал Лори, забрав у меня котенка. – Потому что это – девочка.

– Ну, надо же! – изумилась Эмбер. – О'кей, тогда назовем его Девой Марией.

– Нет, Мэри, – сказал Джо. Я знаю «кое-что о Мэри», – ввернул он с загадочной улыбкой.

– Пердита – очень хорошая мама, – сообщила я. – Почти не вылезала из коробки. Пару раз в день выбежит на улицу через кошачью дверцу и мигом обратно, к деткам, будто кухня горит. Очень серьезно отнеслась к своим обязанностям.

– Да, ей явно понравилось быть мамой, – согласилась Эмбер. – Думаю, нужно ей еще разок родить, ведь теперь я знаю, что делать. Роды – это так захватывающе, – восторженно поделилась она. – Как у кошек, так и у людей. Я об этом читала. Вы знаете, что во время беременности ребра женщины прогибаются, чтобы хватило места растущему плоду?

– Правда? – заинтересовалась я, бросив взгляд на баночку с витаминами, которую Эмбер держала на полке со специями.

– А мозг ребенка за первые двенадцать месяцев удваивается в объеме и к концу первого года достигает шестидесяти процентов мозга взрослого человека.

«Невероятно!» – прокричал Педро.

– Невероятно? – Эмбер в изумлении уставилась на Педро.

– Ну, надо же! – хором воскликнули мы.

– Джо, когда вы возвращаетесь в Лос-Анджелес? – поинтересовался папа.

– В середине сентября, но я поеду всего на месяц, – объяснил Джо. – Нужно доработать сценарий. Съемки начнутся в феврале, тогда мне придется опять отлучиться.

– Думаете поселиться в Лос-Анджелесе? – папа задал вопрос, на который у меня не хватило смелости. Я начала собирать тарелки, чувствуя, как горит лицо.

– Я пока ничего не планировал, – тихо произнес Джо. – Поживем – увидим.

– Согласна, – кивнула мама. Я наполнила чайник.

– Минти, – прошептал мне папа позже, когда мы мыли посуду. Все остальные отправились пить кофе в сад. – Минти, – еще раз шепнул он.

– Что?

– Я кое-что хотел тебе сказать...

– Что? – Странно, но, кажется, папа нервничал.

– Помнишь, в тот раз... Вы с Джо видели меня у входа в... м-м-м... «Садлерз-Уэллз».

– Слушай, я не понимаю, о чем ты, – солгала я, глядя в сад. – Красивый в этом году клематис, да?

– Я должен тебе кое-что объяснить, – настаивал папа.

– Послушай, это не мое дело, – сказала я, споласкивая миску.

– Я просто хотел прояснить ситуацию. Мне кажется, это важно, потому что ходят всякие слухи.

– Слухи?

– И я не хочу, чтобы ты слышала обо мне всякие... странные вещи. Понимаешь, Минти?

– Извини, пап, я очень устала. И потом, какое отношение твой визит в «Садлерз-Уэллз» имеет ко мне?

– Люди начали всякое болтать, – сказал он. Я вытирала тарелки. – Обо мне и...

Господи! Не хочу я никаких признаний. Если у папы была интрижка на стороне, лучше мне об этом не знать. Сейчас у них с мамой вроде бы все в порядке. – Распускают слухи обо мне и... – Не желаю знать, как ее зовут... – ...Кевине.

– Кевине? – оторопела я. – Твоем партнере по гольфу?

– Да. Знаешь, Минти... мне так неловко... но дело в том, что мы с Кевином оба очень любим... балет. А жена Кевина терпеть его не может. Да и твоя мама не большая любительница. К тому же она была постоянно занята своими благотворительными делами. А мы с Кевином обожаем балет. Особенно «Коппелию». Вот мы и решили сходить в театр. Вместе.

– Значит, в тот вечер ты ждал Кевина?

– Да. К сожалению, в гольф-клубе о нас ходят всякие глупые шуточки. Мне очень хотелось, чтобы ты знала правду.

– Так вот почему у тебя был такой смущенный вид.

– Да. Нам с Кевином нечего стыдиться, но мы очень надеялись, что не натолкнемся на кого-нибудь из знакомых... Я смешался, когда увидел тебя, и не захотел объясняться в присутствии Джо.

– Понятно, – рассмеялась я. – А мама знает?

– Да, – ответил он. – Знает. Понимаю, глупо было ее обманывать.

– О да. Ладно, хорошо, что все так закончилось.

– Да, – подхватил он. – Хорошо. Очень хорошо. А на следующей неделе мы пойдем на «Лебединое озеро».

– Спасибо за внимание, дорогие радиослушатели, – пропела Эмбер в студии С, поправляя наушники. – Встретимся на следующей неделе и поговорим с Антонией Байятт [106]о еще одном великом романе викторианской эпохи, «Ярмарке тщеславия». А пока я и мой сегодняшний гость, Уильям Бойд, прощаемся с вами.

– Вы слушали программу Эмбер Дейн «Это классика!», – подхватил Барри. – Спонсор программы – книжный супермаркет «Бордерз». Специальное предложение: «Холодный дом» издательства «Пингвин» в бумажной обложке всего за 2 фунта 50 пенсов. А сейчас новости о состоянии на дорогах, спонсор «Альфа-Ромео»...