Мишель Жеро - Жаркая ночь

– А знаешь, я тебе еще кое-что написала, – вывел его из задумчивости тихий голос Энни.

– Что же?

– Маленькую приписку к моей записке, но я хотела отдать ее лично.

Рик, заинтригованный, вскинул брови:

– Вот как? И где же эта приписка?

– В одном месте, которое находится рядом с моим сердцем. Ага, Энни решила поиграть в прятки! Что ж, с превеликим удовольствием. Рик обожал ее игры.

Отступив назад, Рик окинул Энни внимательным взглядом. Единственный карман, который он заметил, был на футболке, плотно обтягивающей высокую грудь, и он осторожно положил руку на мягкий, теплый холмик. И хотя тотчас же раздался хруст бумаги, который ни он, ни Энни не могли не услышать, Рик спросил:

– Горячо или холодно?

– Конечно, горячо, – рассмеялась Энни. Усмехнувшись, Рик сунул руку в карман футболки и, прежде чем вытащить записку, провел пальцами по упругому соску. Он бросил взгляд на розовую бумажку, чувствуя все возрастающее любопытство.

– Ну же, – поторопила Энни, – открывай. Рик медленно развернул бумажку.

«Говорила ли я тебе, что ты скоро станешь папой? И как я счастлива, что внесу свой вклад в следующее поколение Магнуссонов на ферме Блэкхок-Холлоу? «

Ухватившись за деревянную колонну, чтобы не упасть, Рик с такой силой сжал ее, что почувствовал, как недавно вырезанное сердце врезалось в ладонь, Энни смотрела на него, и ее темные, как лесная чаща, глаза светились радостью и неуверенностью. Рик открыл было рот, чтобы хоть как-то отреагировать на ее сообщение, но счастье и изумление нахлынули на него так стремительно, что он не в силах был произнести ни слова.

– Ты рад, что у нас будет ребенок? – спросила Энни, слегка нахмурившись.

– Да, – с трудом выдавил из себя Рик и, откашлявшись, уже нормальным голосом произнес: – Энни, детка, ты умеешь поразить человека так, что он теряет дар речи. Когда?

– В конце мая.

– Весной. О Господи... ребенок! – Рик взъерошил рукой волосы и внезапно почувствовал нечто вроде паники. – Знаешь, Хизер на дыбы встанет, ей уже осточертело быть сиделкой.

– Знаю.

Рику вдруг припомнились та радость, которую принесло ему отцовство, и все те ошибки, которые он совершил. Но за шестнадцать лет, прошедших с тех пор, как он впервые взял на руки своего первенца, когда сам еще был зеленым юнцом, он многому научился.

– На сей раз ничего не будет для меня важнее жены и детей. Обещаю тебе.

– Я знаю.

Поцеловав Энни в лоб, Рик коснулся рукой ее живота.

– Если хочешь, я найму кого-нибудь помогать мне на ферме.

– Зачем? Я прекрасно вожу трактор, – заметила Энни, стараясь казаться серьезной. – И уже учусь без смеха произносить «доильный стакан». – Тем не менее при этих словах она улыбнулась. – А скоро, бьюсь об заклад, я буду быстрее тебя доить коров.

– Так что ты скажешь, Энни?

Она крепко его поцеловала.

– Скажу, что я у тебя есть. Так что тебе еще нужно?

Рик расхохотался:

– Только еще один поцелуй. – И, когда Энни с готовностью выполнила это пожелание, присовокупил: – И, пожалуй, сандвич. После любви мне всегда жутко хочется есть.

– А подождать не можешь?

– Но ты тоже, наверное, проголодалась. Ты же сейчас ешь за двоих... – В этот момент рука Энни потянулась вниз, коснулась ширинки его джинсов, и у Рика перехватило дыхание. – Могу, – сдавленно прошептал он.

– Рик!

– Да?

– Я люблю тебя.

Black Hawk Hollow (англ.) – лощина Черного Ястреба. – Здесь и далее примеч. пер.

В скандинавской мифологии – дворец Одина, верховного бога войны, куда попадали павшие в битве воины.

Hollow (англ.) – лощина.

Военное училище в США.

Имеется в виду кризис 1929 – 1932 гг.

Тако – горячая свернутая маисовая лепешка с начинкой из рубленого мяса, сыра, лука и бобов и острой подливой.

Американская телевещательная компания «Коламбия брод-кастинг систем»