Рене Манфреди - Выше неба

– Я попробую немного вина, если вы все еще предлагаете, – сказал Джордж.

– Конечно. – Анна поняла, что наливать некуда. – Вы можете попить из моего бокала, или есть другой метод.

– Другой метод?

– Пейте из бутылки.

– О, – рассмеялся мужчина и взял ее бокал. Их пальцы соприкоснулись. – А, французское вино. Давайте-ка посмотрим. Шардоне. Наверное, год девяносто седьмой.

Анна поставила бутылку под лунный свет:

– Точно. А как вы узнали? Вы француз? – Джордж говорил с каким-то европейским акцентом.

– Я виноторговец. Родился и вырос в Калифорнии, но у меня итальянские корни. – Он сделал еще глоток. – Прекрасно. Прекрасный выбор. Крепкое, но элегантное. Терпкое и в то же время нежное.

– А у вас есть виноградник? – Анна внимательно посмотрела на него: в тусклом свете он казался привлекательным, с ярко выраженным римским профилем.

– Да, мне принадлежит часть. Мои родители разделили владения на три семьи.

Анна вылила из бутылки остатки и придвинулась ближе, чтобы пить из одного бокала.

– Расскажите, – сказала она. – Расскажите мне о себе. Джорджу было шестьдесят. Его отец эмигрировал из Сиены в центральной Тоскане, где у них был виноградник.

– Из маленькой деревушки недалеко от Монтелочино, где отец родился и вырос среди виноградников, с вином в жилах. Он приехал в эту страну, когда ему было двадцать лет. – Джордж описывал летние месяцы своего детства в Наппа-Вели, как они сидел за длинным столом и ели только что собранный виноград. Это был праздник для всей его семьи, состоящей из тринадцати человек, и сотни рабочих и их семей – тогда отец нанял практически всех эмигрировавших итальянцев, и так было, пока он не сделал ошибку. – Мерло в шестьдесят втором году было ужасным, и ему пришлось продать часть собственности. Анна, ты даже не представляешь, какое это было чудесное время, будто мы все вернулись обратно, в Италию. Три раза в год мы устраивали праздники во фруктовом саду. Один после сбора урожая, один в День святого Иосифа и еще на Пасху. Ну и каждую свадьбу, а их было много, мы тоже отмечали там.

Анна слушала, как Джордж описывал танцы, тарантеллы и вальсы, и день, когда он встретил девушку, которая впоследствии стала его женой.

– Ей было семнадцать лет. Мне – девятнадцать. Мой отец нанял ее отца, он был одним из лучших дегустаторов в Тоскане. Существует слово на итальянском. Точнее, фраза. «Assaglarelucedelsole» – «Пробовать солнечный свет на вкус», хотя это и не вполне точный перевод. Мой отец обычно говорил, что дегустатор, Альберто, мог определить, какой винтаж получил слишком много западного солнца. Он говорил, что такое вино слишком угрюмо. Doloroso. – Джордж рассмеялся. – И перестоявшие на солнце южные сорта каберне. Arrabblatoconlucedelsole. Они злились на солнце.

Анна рассмеялась над рассказом Джорджа о важничающем дегустаторе и словно увидела его: маленький мужчина с неизменным бокалом вина в руке, красноречивый. И красивая дочь – его двойным благословением и двойным проклятием. Каким-то внутренним зрением, не только благодаря воспоминаниям Джорджа, она почувствовала тепло этих людей, представила себе его мать с четками в руках, его сестер, которые спали вшестером в одной спальне, волнение каждого ухаживания, свадьбы, рождения ребенка.

– Конечно же, Альберто посмотрел на меня и сразу понял, что я за человек. Он приехал из Италии с двумя братьями, которых мой отец взял работать на отжиме. Альберто велел им повсюду следовать за мной. Конечно, это подало мне надежду. Если бы я не был серьезным претендентом на его дочь, никто бы не следил, как я провожу воскресенья. Серафина, девушка, которая стала моей женой, постоянно была под присмотром матери.

– Вы воздерживались? – спросила Анна.

– Воздерживался ли я? Я итальянец. Только смерть может сдержать меня.

Серафина отказывалась даже разговаривать с ним, не смотрела ему в глаза.

– Хотя я видел dio lampo, как божественный свет пронзил ее в то же время, что и меня. Я знал. Я почувствовал, что она потеплела ко мне. – Наконец в День святого Иосифа Джордж настоял, чтобы девушка потанцевала с ним. На следующий день она согласилась прогуляться. И пришла вместе со всей семьей, они сопровождали пару, словно королевская свита. Так они встречались на протяжении двух недель. Однажды вечером, к своему удивлению, Джордж получил неохотное разрешение ее отца сходить с Серафиной в город в кино. Две ее тетки, старые девы, поехали с ними на троллейбусе и сидели в кинотеатре сзади через два ряда, болтали на итальянском и вязали на протяжении всего фильма «Королева Африки». Он даже не поцеловал ее, не держал ее за руку. Но сказал, что она станет его женой. И что он не примет «нет» в качестве ответа. Ни от ее отца, ни от напыщенных теток позади него, ни даже от стыдливой уклончивости самой Серафины. После фильма они гуляли по улицам и подошли к ювелирному магазину, который был уже закрыт. На витрине лежали бриллиантовые обручальные кольца. Джордж взял ее за локоть и подтолкнул вперед. «Выбирай любое», – сказал он, и его сердце забилось так часто, что он едва слышал свой голос. Он задержал дыхание. Задыхающиеся тетки, которые наконец их догнали, замолчали. Казалось, они тоже задержали дыхание. «Вот это», – Серафина показала на одно сзади, она сделала свой выбор и дала ответ одним движением. Затем повернулась к нему и улыбнулась. И он поцеловал ее, без всякого возражения со стороны тетушек.

– Ого, – сказала Анна. – Ого. И вы все еще вместе?

– Она умерла два года назад. Мы были женаты тридцать восемь лет.

– Мне жаль. – Она замолчала. Прошло несколько секунд.

– Итак, скажите мне, Анна: где сейчас ваши любимые? Джек и… я забыл имя его партнера.

– Стюарт. Они в Бостоне.

– Бостон. – Это прозвучало как диагноз. Она рассмеялась. – Вы с ними связываетесь?

– Связываюсь?

– Ну, я имею в виду, созваниваеетесь. Анна ответила, что конечно, но не сейчас.

– Какие у вас планы? Чем вы будете заниматься?

– Я не могу вам сказать. Просто не знаю. В любом случае, это не та жизнь, которую я намеревалась прожить. – Джордж молчал, и Анна чувствовала, что он смотрит на нее. – Ну, это была хорошая жизнь. Но эта ее часть закончилась, – добавила она.

– И для меня тоже. Со временем она заканчивается у всех, – заговорил Джордж.

Анна пробормотала, что согласна. Она взяла бутылку вина, но та была пуста.

– Хотите еще вина? У меня есть в машине. Конечно же, моего виноградника.

Анна почти сказала «да». В этом мужчине было что-то надежное и приятное. Но затем почувствовала себя пьяной, от горячей воды кружилась голова.

– Это очень заманчиво. Но, к сожалению, я выпила уже слишком много. Как-нибудь в другой раз. Вы сегодня остаетесь здесь на ночь?