Анна и Сергей Литвиновы - Предпоследний герой

Они неспешно шагали по Спиридоньевскому по направлению к улице Горького.

– Да и хрен бы с ними!… – сделал отстраняющий жест Арсений. – Пусть подавятся!… А мы еще себе денег заработаем… Я куплю себе «кадиляк». А тебе куплю дом – беленький, трехэтажный, как у Скарлетт О'Хары…

– А кто нас выпустит?

– Прорвемся.

– Кстати, Сенечка, насчет «выпустят». Официально мы с тобой друг другу – никто. Чужие люди.

– Ну так давай поженимся, – словно между делом пробормотал Арсений.

Они остановились на пустынном Спиридоньевском. Ни людей, ни машин, ни света в окнах.

– Это что, предложение? – глухо проговорила Настя.

– Да.

– Ох, Сеня, Сеня!… – Она покачала головой. – Уж больно редко ты мне предложения делаешь. И как-то все некстати… По случаю… Как в прошлый раз, в Южнороссийске… Семь лет назад… Помнишь?

– Все помню. – Он приблизился к ней, поцеловал. Она сначала ответила на его поцелуй, потом отстранилась.

– Да ты ведь парень коварный, – сказала со смехом. – Предложение делаешь – а потом не женишься!…

Пахло свежей весенней зеленью и сиренью.

В темноте вдруг проклюнулся соловей – прощебетал робко, пробуя голос. Соловей в самом центре Москвы, надо же.

– Знаешь, – сказал Арсений очень серьезно, – когда ты уходила от меня, я понял… Понял простую вещь… Без тебя мне жизни нет… Мне без тебя было так пусто, одиноко, тяжело… Как в безвоздушном пространстве… Словно воздуха не хватает… Без тебя – и без Николеньки… Знаешь, и правда: давай поженимся…

– Я… я подумаю, – лукаво сказала Настя.

– Подумаю?! Да что же тут думать?! Я ведь люблю тебя!

Ее лицо дрогнуло, но она улыбнулась, потрепала его по волосам.

– Давно ты мне этого не говорил.

– Как это давно?! – изумился он. – Совсем недавно говорил. Когда из Венеции тебя встречал… И еще, потом… – Он смешался. – Как-то раз…

– А если я скажу «да»?

– Завтра же – в загс.

– А если «да», но при этом мы никуда отсюда не уедем?

– Тогда останемся, – пожал он плечами. – Будем здесь, в совдепии, навечно… Навечно – и вместе… В бедности и богатстве, в радости и болезни. Покуда смерть не разлучит нас.

Он говорил так убежденно и так серьезно, что она приблизилась к нему, обняла. Он поцеловал ее. Потом отстранился и, не размыкая объятий, спросил:

– Но почему ты все-таки решила, что мы никуда из Союза не уедем?

Она пожала плечами.

– Я не хочу больше встречаться с Эженом. Никогда!… И с матерью тоже.

– Мир большой, – усмехнулся он. – Уж как-нибудь не встретимся.

– Нет, все равно. – Она упрямо покачала головой. – Пусть уж они там, а мы – здесь.

– Странное решение.

– А у нас в Союзе будет лучше, – убежденно сказала Настя.

– Лучше, чем на Западе?

– Ну, это вряд ли… Нет: лучше, чем сейчас.

– Ты думаешь? – скептически спросил он.

– Да, – убежденно ответила она. – Я уверена. Здесь все только начинается. Начинается самое интересное.

– Да бог с ним, Союзом… Что с моим предложением? – напомнил Арсений. – Каков ответ?

– А ты не понял?

– Не совсем.

– Я его, кажется, принимаю.

Он засмеялся, потом вдруг подхватил ее на руки, вылетел на проезжую часть и стал кружить, смеясь и задыхаясь. Потом вдруг заорал на всю ночную Москву:

– Слышите?! Слышите?! Она его принимает!…

– Пусти, пусти, дурак! – Настя заколотила его кулачками по плечам. – Пусти, сумасшедший!… Ты людей разбудишь!…

КПЧ – Коммунистическая партия Чехословакии.

Чаушеску, Николае – лидер социалистической Румынии с 1965 года. В декабре 1989-то свергнут восставшим румынским народом и расстрелян.

Фуникулер (чешск.)

«Гавела – в Град!» (чешск.) (То есть – в президенты)

См. роман А. и С. Литвиновых «Черно-белый танец», изд-ва «Эксмо».

Твои проблемы – мои проблемы, ладно? (англ.)

Ладно (англ.)

Поцелуй! Один поцелуй! Это – плата! (англ.)

В следующий раз! (англ.)

Водное такси (англ.)

Добрый день. Сейчас половина второго… (англ.)

Давайте! (англ.)

Прощай, Настя! (англ.)