Сандра Браун - Как две капли воды

– Думаю, тебе лучше побыть здесь.

Джек повесил трубку.

– Все улажено. В пять Тейт даст интервью в прямом эфире по пятому каналу. Ему необходимо быть на месте не позднее четырех тридцати.

– Чудненько! – Ральф потер руки. – А есть еще что-нибудь с далласского телевидения?

– Жду звонков.

В дверь постучали. Пришли Нельсон и Зи, а с ними ка­кой-то незнакомый Эйвери человек. Фэнси вскочила и по очереди обняла бабушку и деда. С самого приезда в Форт Уорт в ней просто бурлило ликование.

– Доброе утро, Фэнси. – Зи бросила неодобритель­ный взгляд на мини-юбку и ковбойские ботинки Фэнси, но удержалась от замечаний.

– Кто это? – спросил Тейт, кивнув на мужчину, топ­тавшегося на пороге.

– Парикмахер. – Дерк втащил ошеломленного таким сборищем человека в комнату. – Садись, Тейт, пусть приступает. Он вполне может щелкать ножницами, пока мы потолкуем. Сделайте поконсервативнее, – добавил он, обращаясь к парикмахеру.

Тот запахнул вокруг шеи Тейта сине-белое полосатое покрывало и принялся его расчесывать.

– На вот, – Ральф сунул Тейту под самый нос кипу листков, – просмотри быстренько.

– Что это?

– Твои сегодняшние выступления.

– Я уже сам написал текст, – возразил он, но никто и не думал его слушать.

Зазвонил телефон, и Джек поднял трубку.

– Четвертый канал! – возбужденно бросил он ос­тальным.

– Зи, Нельсон, садитесь, пожалуйста, и давайте нач­нем. А то утро кончается, – распорядился Дерк, явно опять почувствовав себя в родной стихии. – Как уже сказал Эдди, вчера в «Билли Бобс» мы произвели фурор и собрали солидную сумму в наш фонд. Видит Бог, эти денежки нам весьма кстати. Как только мы перестаем набирать очки, наши сторонники перестают раскоше­ливаться.

– И пусть даже теперь мы все еще значительно отста­ем, мы не собираемся показывать, что сдались, – вставил Ральф, бренча мелочью в карманах.

– Люди с четвертого канала говорят, что будут на «Дженерал дайнемикс» и запишут выступления Тейта, но большего не обещают, – сообщил Джек, кладя трубку.

Дерк кивнул:

– Не Бог весть что, но лучше, чем ничего.

– Так что, Тейт, – продолжал гнуть свое Ральф, буд­то не слыша параллельного разговора, – даже если ты проиграешь, нельзя, чтобы это выглядело капитуляцией.

– А я не собираюсь проигрывать. – Тейт посмотрел на Эйвери и подмигнул ей.

– Как же, конечно, нет. – Замявшийся Ральф издал неловкий смешок. – Я только хотел сказать…

– Вы снимаете недостаточно, – брюзгливо сказал па­рикмахеру Дерк, – я же сказал, поконсервативнее.

Тейт отвел суетливые руки парикмахера.

– Что это такое? – Он ткнул пальцем в один из абза­цев подготовленной для него речи. Но его снова проигнорировали.

– Эй, послушай! – Эдди что-то вычитал в газете. – Деккер тут прямо называет тебя подстрекателем толпы.

– По-моему, он испугался, – заметил Нельсон, и вни­мание Дерка сразу переключилось на него.

– Нельсон, я хочу, чтобы сегодня, когда Тейт будет выступать на «Дженерал дайнемикс», вы были заметной фигурой на подиуме. Они зависят от военных контрактов. Вы – бывший летчик, это пойдет нам в плюс.

– Мне тоже надо ехать? А Мэнди? – спросила Зи.

– Я с радостью посижу с Мэнди, – предложила До­роти-Рей.

– Поедут все. – Дерк хмуро поглядел на пустой ста­кан у нее в руке. – И все должны выглядеть наилучшим образом. Этакими идеально чистенькими американцами. Включая вас, дамочка, – обратился он к Фэнси. – Ника­ких мини-юбок.

– Катись к чертовой бабушке!

– Фрэнсис Ратледж! – прогремел Нельсон. – Еще одно подобное выражение, и тебя тут же отправят домой!

– Извиняюсь, – буркнула она. – Но с какой стати эта задница указывает мне, как одеваться?

Дерк и бровью не повел.

– В плане одежды с вами, как правило, все бывает в порядке, – повернулся он к Эйвери. – Но сегодня воз­держитесь от излишней эффектности. Там будут простые работяги, живущие на зарплату. Тейт, а для тебя я выбрал серый костюм.

– Не забудь напомнить ему про рубашку, – подска­зал Ральф.

– Ах да, надень голубую. Белая хуже смотрится по те­левизору.

– Все мои голубые рубашки грязные.

– Я ведь говорил тебе, чтобы ты ежедневно сдавал их в стирку!

– А я забыл, понятно? – внезапно он обернулся и вы­хватил у парикмахера ножницы. – Хватит меня стричь. Мне и так нравится.

Тоном, каким он стал бы увещевать Мэнди, Дерк воз­разил:

– Но так слишком длинно, Тейт.

Тейт сорвался со стула:

– Кто так считает? Избиратели? Рабочие «Дженерал дайнемикс?» Аудитория пятого канала? Или ты один?

Эйвери хотелось зааплодировать. В отличие от всех остальных, она не была поглощена идущими вокруг раз­говорами. Она следила за Тейтом. Чем дальше он читал текст, который вручил ему Ральф, тем сильнее хмурился. Она чувствовала, что он вот-вот взорвется, и оказалась права.

Он сдернул с себя покрывало, разметав кругом обрезки волос. Запустив руку в карман, вытащил пятидесятидол­ларовую купюру, сунул ее парикмахеру и проводил его до порога:

– Спасибо большое.

Дверь номера с шумом захлопнулась. Когда он вернулся, его лицо было так же сумрачно, как до сих пор тянувшиеся по небу низкие облака.

– В следующий раз, Дерк, если я решу подстричься, то сам дам тебе знать, если сочту, что это тебя касается, хотя, говоря по совести, пока я так не считаю. И я буду тебе чрезвычайно признателен, если ты прекратишь шарить по моим шкафам и будешь советоваться со мной, прежде чем ко мне вторгаться.

– Но у нас не было другого места для сбора, – вме­шался Эдди.

– Черта с два! – выпалил Тейт, набрасываясь на сво­его друга, который осмелился подать голос. – В этой гостинице несколько сотен комнат. Но коли вы уже здесь, – продолжал он, беря листы бумаги, которые перед тем бросил на туалетный столик, – то соблаговолите объяснить, что бы это значило?

Ральф наклонился и прочел несколько строк.

– Это твоя позиция по поводу нового закона об обра­зовании.

– Как бы не так. Это туфта! – Он хлопнул по стра­нице ладонью. – Сплошная прилизанная, выхолощенная, гладенькая туфта.

Зи встала:

– Мы с Мэнди пойдем в другую комнату смотреть те­левизор. – Она взяла девочку за руку.

– Ба, хочу на горшок.

– Хорошо, солнышко. Фэнси, ты, наверное, хочешь пойти с нами?

– Еще чего. Да я за десять миллионов отсюда не сва­лю, – ответила та с кровати, вскрыла пачку жевательной резинки и отправила в рот очередную пластинку в допол­нение к той, которую уже мусолила.

Когда дверь за Зи и Мэнди закрылась, Ральф попытал­ся снизить накал страстей:

– Тейт, нам просто показалось, что по некоторым во­просам твою позицию следует несколько смягчить.

– Ничего мне не сказав? – возмутился тот, глядя на него с высоты своего роста. – Это моя позиция! – Он ударил себя кулаком в грудь. – Моя!