Гарольд Роббинс - Прощай, Жаннет

– Лорен! – прошептал Кэрролл. – Я думал, что Жаннет…

– Жаннет решила, что Лорен больше подходит, – объяснил Жак.

Лорен в этот момент поворачивалась в конце подиума. В зале послышались аплодисменты. Жак оглянулся. Это были не клакеры. Они все еще ждали сигнала. Это была публика.

Лорен повернулась и пошла назад, разворачиваясь профессиональным движением, демонстрируя платье, ее тело под шелком светилось, как слоновая кость. Она направилась к арке, но внезапно остановилась в испуге. Перед ней возник дьявол.

Он стоял неподвижно, потом поманил ее трезубцем. Как завороженная, Лорен двинулась к нему. Теперь они стояли рядом. Дьявол положил руки ей на плечи и начал сдвигать платье вниз. Она стояла, как загипнотизированная, но, когда обнажилась грудь в золотых блестках, бросилась в его объятия. Бросив торжествующий взгляд на публику, дьявол повел ее через арку. Вспышка, удар грома, облачко дыма и темнота. Оба исчезли.

Публика разразилась бешеными аплодисментами.

Зажегся верхний свет, и манекенщицы вышли на подиум в моделях, которые демонстрировали. Лорен в подвенечном платье вышла последней под руку с дьяволом, на котором на этот раз был цилиндр того красного цвета, который предпочитают пожарные.

Аплодисменты гремели, фотографы забирались на подиум, сверкали блицы. Неожиданно Лорен повернулась, убежала через арку и через мгновение появилась, таща за руку сопротивляющегося для видимости Филиппа, который был бледен, но явно доволен. Аплодисменты усилились.

Жак поймал взгляд руководителя клакеров, ждущего сигнала, и незаметно кивнул. Почти тут же клакеры начали скандировать.

– Жаннет… Жаннет… Жаннет…

Раздались крики „браво», и публика начала хлопать в унисон.

– Жаннет… Жаннет… Жаннет…

На этот раз к арке повернулся Филипп. Над аркой засветилось ее имя. Она немного постояла под вспышками блицев. Высокая, стройная, потрясающе красивая, одетая наперекор моде в рабочие красные джинсы и рубашку, красные ковбойские сапоги до середины икры. На голове – красная кепка, какие носят машинисты локомотивов. Она обняла Филиппа, и они вместе начали спускаться по подиуму.

Один за другим репортеры и фотографы забирались на подмостки, и скоро Жаннет и Филипп оказались в плотной толпе журналистов, пытаясь пробраться за сцену.

Жак встал и смешался с выходящими из театра зрителями. Ему хотелось, насколько это было возможно, оценить их реакцию. Он снова остановился под аркой, наблюдая за выходящими людьми и прислушиваясь к гулу возбужденных голосов.

Все решило мнение Фейрчайлда. Он взял Жака за руку, отвел в сторону и сказал:

– Не знаю, купит ли это кто-нибудь, будут ли носить ваши модели, но это была самая впечатляющая коллекция за многие годы. Завтра я помещу Жаннет на первую полосу, так что, если можешь, устрой мне разговор с ней минут на десять.

– Когда? – спросил Жак.

– А сейчас, – ответил Фейрчайлд. – Хочу получить от нее эксклюзивное интервью специально для Штатов.

– Пошли, – сказал Жак, начиная проталкиваться через толпу. – Держи меня покрепче за руку.

Около трех часов ночи в маленьком кабинете за сценой осталось всего несколько человек из всех набившихся туда после презентации. Филипп сидел на диване, беседуя с двумя репортерами. Марлон на всякий случай держался поблизости.

Стол, за которым разговаривали Жаннет, Жак и Кэрролл, был заставлен бокалами и бутылками из-под шампанского.

– Думаю, мы своего добились, – сказал Жак. – Гудман и Ниман-Маркус придут завтра, чтобы изучить новые линии. Сакс, Маршалл и Маньен тоже заинтересовались.

– За „посмотреть» платить не надо, – заметил Кэрролл. – Вот купить – другое дело.

– Они купят, – уверенно сказал Жак. – От нас пахнет успехом.

Им пришлось прервать разговор, потому что в комнату вошли несколько репортеров и фотографов, закончивших работу с манекенщицами и жаждущих поговорить с Филиппом и Жаннет.

Жак встал.

– А где Лорен? Чарльз просил меня поговорить с ней о серии фотографий. Теперь каждый в этом городе готов снимать ее.

– Только что была здесь, – ответила Жаннет. – Мне кажется, она вышла с Патриком. – Он пошел было к выходу, но она остановила его. – Тебе лучше побыть здесь до конца всех интервью. Будем уходить, прихватим и их.

Прислонившись к стене недалеко от служебного выхода, Лорен глубоко затягивалась тоненьким косячком, который держала в руке.

– Помогает, – заметила она, передавая сигарету Патрику.

Он тоже затянулся и взглянул на нее.

– Очень даже неплохо, – похвалил он. – Где ты это берешь?

– Американские, – сказала она. – „Харви номер шесть».

Он снова затянулся и вернул ей сигарету.

– Тебе там было явно скучно. Потому я и предложил тебе выйти.

– Да, – согласилась она. – По большому счету все это туфта.

– Туфта? – переспросил он.

– Ну, знаешь, все это притворство, вранье, комплименты и поцелуйчики в щечку. Зачем? Кому нужна эта ерунда? Готова поклясться, что, если бы они сказали, что на самом деле думают, по гроб жизни друг с другом не разговаривали бы.

Патрик засмеялся.

– Не больно ты хорошего мнения об этом обществе.

– Не моя стихия, – сказала Лорен. – Мне этого дома хватает. Мои родители практически таким же делом занимаются. – Ей пришла в голову неожиданная мысль. – А знаешь, я никогда не думала, что Жаннет такая. Почему-то представляла ее другой. Все эти фотографии и статьи о ней… Мне казалось, что она живет в свое удовольствие, ни о чем не заботясь.

– Я бы хотел, чтобы так и было, – с досадой заметил Патрик. – Но она обожает свою работу.

– Не знаю, что она хочет доказать, – сказала Лорен. – Ей ведь не нужны деньги.

– Именно это я ей все время и говорю, – заметил Патрик. – Только она утверждает, что я ничего не понимаю.

– Да, я тоже не понимаю, – сказала Лорен, возвращая ему сигарету. – Но, может, что-то изменится. Она сказала, что мы поедем на ее виллу в Сен-Тропез после показа коллекции.

– Великолепно, – обрадовался Патрик. – Я туда смогу прилететь. Повеселимся. – Он сделал еще затяжку. – Ух! – он вскрикнул, уронил крошечный окурок и взглянул на землю. – Чуть палец себе не сжег к чертовой матери. Извини.

– Да ничего, – сказала Лорен. – Как ты думаешь, не вернуться ли нам в зверинец, чтобы посмотреть, что делают местные обитатели?

Когда они вернулись в кабинет Жаннет, журналистов уже не было. Она сидела за письменным столом, Кэрролл и Жак напротив нее, а Филипп и Марлон на диване. Кэрролл встал и поцеловал Лорен в щеку.

– Ты просто прелесть, ласточка, – сказал он с чувством. – Мы тут для тебя кое-что придумали.

– Не понимаю, – удивилась Лорен. Он засмеялся.

– Ты теперь звезда, крошка. Главная сенсация показа. Каждый фотограф в городе хочет тебя снять. Я сказал Жаку, чтобы выбрал самых лучших.