Лаура Кнайдль - Не. Прикасайся ко мне

– Я все забываю, что он тоже из Бринзона. Он близко живет?

Лука покачал головой:

– На другом конце города. Раньше он тоже жил в этом квартале, но его семья переехала. Я надеюсь, что Апрель или родители отвезут меня.

– Я тоже могу тебя отвезти.

– Я не хочу, чтобы твой VW ездил в такую погоду.

– Эй, моя машина приехала из Мэна. Она может это выдержать.

– Возможно, но я нет. – Лука прижал свои холодные пальцы к моей талии.

– Печка, – сделала я вывод. Она работала нерегулярно, а если работала, воздух в VW становился невыносимо душным и пах горелой резиной.

– Печка, – подтвердил Лука и провел рукой вниз по моей спине, пока его пальцы не продвинулись под резинку трусиков. – Хочешь навестить со мной Гэвина?

Я покачала головой. Последние двадцать четыре часа были очень богаты экспериментами, и я не хотела бросать вызов своему счастью, знакомясь еще и с семьей Гэвина.

– Я останусь здесь. А что будут делать Апрель и твои родители?

– Не знаю. Мы могли бы встать и спросить их.

Джоан, Руссель и Апрель сидели на кухне, на столе все еще стояли остатки завтрака.

– Доброе утро, – приветствовала нас Джоан сияющей улыбкой и сразу встала, чтобы подогреть нам рогалики. – Хорошо спали?

– Замечательно, – ответил Лука и поцеловал маму в щеку. Было очень мило наблюдать, как он делал это всякий раз, когда видел ее. – Прекрасно быть дома.

– Если это так прекрасно, ты мог бы навещать нас чаще.

Лука виновато потупил голову:

– Я знаю. Я знаю. В следующем году.

Руссель фыркнул:

– В прошлом году в это время ты говорил то же самое.

– Намерения существуют для того, чтобы нарушаться, мистер я-буду-каждый-год-худеть-на двадцать-фунтов, – сказала Апрель и ласково похлопала папу по животу.

– Что я могу сделать, если Джоан так хорошо готовит?

– А, теперь это моя вина?

– Частично, – откликнулся Руссель с извиняющейся улыбкой.

И в этот момент меня настигла зависть, так неожиданно и внезапно, как снежный ком на школьном дворе. Она коварно ударила меня по затылку и, холодная как лед, стекала по моей спине. Как бы я хотела иметь такого отчима, как Руссель, – ласкового, необременительного и заботливого. Алан был совсем другим, по крайней мере, для меня. Я не сомневалась в том, что он любил мою маму, хотя их отношения имели совсем другую динамику, чем отношения Джоан и Русселя. Алан всегда смешил Нору, и он был хорошим полицейским, об этом свидетельствовали медали, которые он собрал в течение лет. Он был не только плохой, и я просто не понимала, что такого было во мне, что заставило его обращаться так со мной.

– Эй, все в порядке? – спросил Лука. Он сел рядом и положил руку на спинку стула за мной, как тогда в столовой. – Ты уже минуту бездельничаешь.

– Просто немного устала, – солгала я. Я подвинулась на край стула и потянулась за кофейником, так что его пальцы соскользнули с моего плеча.

Если Лука заметил мое недомогание, он хорошо скрыл его от своих родителей. Он улыбнулся мне и снова обратился к ним:

– Как прошел концерт?

– Великолепно, – ответила Джоан, и семья начала разговор о рождественских песнях, музыке, пунше и праздничной еде, и с каждым следующим словом расширялись трещины в моей душе, которые я так тщательно склеивала.

Я не знала, в чем дело. Возможно, в праздничных днях. Возможно, в том, что у меня уже много лет не было настоящей семьи. Или даже в том, что Лука и я делали друг с другом. Быть может, его близость дала облегчение только на мгновение. Совсем как тогда, когда я съела половину сливочного торта и счастливой легла спать, а потом ночью мучилась от ужасных приступов желудочных болей. Действие и последствие. Что, если с Лукой было то же самое? Что, если я переоценила себя и было достаточно лишь принятия желаемого за действительное, чтобы на несколько часов выключились чувства, которые сейчас снова догнали и обрушились на меня, как летняя гроза? С дождем и молнией, громом и градом, таким крупным, что он мог пробить дыры в стекле.

Я вздрогнула, когда Лука снова положил руку на мое плечо. Пульс участился за секунду. Четыре пары глаз смотрели на меня. На тарелке передо мной лежал рогалик. Когда Джоан вытащила его из духовки?

Я изобразила на губах улыбку.

– Извините. Что, простите?

Лука настороженно посмотрел на меня, и я догадалась, что он хочет серьезно поговорить со мной, как только мы снова будем одни.

– Апрель с родителями собираются на рождественскую ярмарку. Хочешь пойти с ними?

– Нет. – Ответ прозвучал слишком быстро. Я кашлянула. – Я хотела испечь печенье, если вы не против.

– Конечно, – сказала Джоан и показала на узкую дверь рядом с кухней. – Ты можешь найти все ингредиенты там, в шкафу, а если чего-то нет – в пяти минутах отсюда есть супермаркет.

– Спасибо. – Моя улыбка была искренней. Это именно то, что мне сейчас нужно. Работа руками, в которой я могу забыться на один-два часа. Потом мир снова будет выглядеть лучше.

Мне с трудом удалось проглотить рогалик и кое-как поучаствовать в разговоре за столом. Лука сел с родителями и Апрель в машину, чтобы навестить Гэвина, вместо того чтобы исполнить для меня роль няни. Я снова находилась одна в чужом доме, в котором мне ничего не принадлежало. Ощущение было своеобразное, но в этот момент я слишком наслаждалась одиночеством, чтобы задуматься об этом.

Я прилегла на полчаса на диван и отправила Меган голосовое сообщение на мобильный, а потом принесла из гостевой комнаты на кухню ноутбук Луки – он тоже создал мне на прошлой неделе аккаунт. В поисках рецепта я открыла YouTube и вслед за этим принесла ингредиенты из кладовой. Я еще никогда в жизни не делала печенье сама. Раньше я время от времени помогала маме, но не более. Я не представляла, откуда появился этот внезапный порыв. Наверно, Гибсоны заразили меня своей уютностью.

– Замесите тесто руками до однородной массы. Если тесто слишком сухое, добавьте еще немного молока, – с эйфорией в голосе объясняла повариха на экране.

– Откуда я знаю, что мое тесто слишком сухое? – пробормотала я и продолжила месить.

– Оно ни в коем случае не должно быть влажным!

Немного помедлив, я налила еще молока в совершенно неоднородную массу. Не слишком ли трудно?

– Как только тесто достигнет нужной консистенции, поставьте его на час в холодильник, – продолжала повариха. – Я уже приготовила.

– А я нет, – проворчала я и пожалела, что не взяла в Бринзон свои украшения. Хотя выпечка отвлекала меня, но точно не расслабляла.

Я локтем захлопнула ноутбук и насыпала в миску еще немного муки и сахара. Я снова начала месить тесто, которое комками прилипало к пальцам. Что-то с ним явно не так.

Зазвонил мой мобильный, который лежал рядом со мной на столе, и я вытянула шею, чтобы посмотреть, кто звонит.