Марина Кистяева - Девочка для генерала [СИ litres]

Катя каким-то чудом не отдернула руку от лона, точно та намертво приклеилась к промежности. Надо развести нижние губки и вставить пальчик. Полностью сосредоточившись на выполнении поставленной задачи, Катя развела сухие складки и пропихнула палец внутрь.

– Ты не возбуждена.

Жесткая констатация факта. Причем сказанная таким обвинительным тоном, что даже Катя оказалась возмущена. Ну, не возбудилась она и что дальше? Она в этом виновата?

Видимо, виновата.

Черт, но Катя не верила, что все девушки текли под генералом. Не может такого быть! Или они умели возбуждаться по приказу?

Катя сделала ещё одну неумелую попытку вызвать в себе отклик, повозила пальцем туда-сюда, хотела и второй присоединить, когда раздался ещё один приказ:

– Переворачивайся на живот и халат скидывай.

А вот это уже хуже.

Катя, помня о том, что ей говорить нельзя, повела плечами, снимая с себя большущий халат. Тот с легкостью поддался. Девушка, не глядя на мужчину, быстро выполнила, что он требовал, легла на живот.

Это они уже проходили. В то утро…

Катя вцепилась пальцами в халат, на котором оказалась лежащей сверху. Тишину в комнате можно было кромсать ножом, настолько плотной она представлялась. У Кати сердце скатилось куда-то в область живота, который она втянула. Ноги, несмотря на то, что покоились на матрасе, подрагивали. Она снова оказалась доведенной до грани. Всё понимала умом. Вот всё. Что если бы Коваль хотел её насиловать, насиловал бы. Но с реакцией собственного тела ничего поделать не могла.

Генерал ничего не говорил.

В комнате не раздавалось ни единого шороха.

Когда же его рука коснулась её позвоночника, Катя дернулась.

За что сразу же получила обжигающий шлепок по ягодице. Кожа в месте удара запылала уже не от фантомного ожога. Рука, ударившая её, так и осталась лежать на ягодице, придавливая Катю своей тяжестью.

– Что же мне с тобой делать, а, сучка ты маленькая? Драть тебя хочу. Иметь. Насаживать на член по самые яйца. Долбить твою красивую дырочку. Ты хотя бы имеешь представление, насколько она у тебя красивая? Показывала кому-нибудь её? Давай, отвечай.

– Нет, – гулко бросила она, приподнимая голову и упираясь подбородком в подушку.

– Это хорошо. Для тебя, Воробушек.

Вторая рука коснулась её растрепанных волос. Собрала одним захватом и потянула на себя, заставив Катю прогнуться в пояснице.

– Я не трону тебя. Не дрожи. Точно Воробушек… Но, Катя, для твоего же блага, сделай что-то с собой. У тебя три дня. Три долбанных дня. Я хочу по-хорошему. Без боли. Без твоего зажимания. Хочу трахать тебя и слышать твои стоны, зараза ты этакая. Будь умницей, Катя. Иначе будет так, как ты нарисовала себе в голове. Больно и много. Много будет в любом случае, Катя. Потому что я охренеть, как хочу тебя. Везде.

В подтверждении своих слов один палец Коваля скользнул между ягодиц Кати и дотронулся до тугого кольца ануса. Сработал рефлекс, и Катя зажала ягодицы ещё сильнее.

– Вот это тоже лишнее, – его голос царапал спину. Полосовал. – Захочу – возьму тебя и туда. А я захочу. Так что готовься, маленькая, и адаптируйся. Время я тебе дал.

Охренеть, какой щедрый.

Именно с такими мыслями Катя утром, кутаясь в его же халат, пыталась решить, что ей делать дальше. Хотелось есть. По поводу того, чтобы не выходить из спальни, распоряжений не было. Значит, она идет на кухню.

Вроде бы вчера и ужинала поздно, а живот громко возвестил о том, что желудок проголодался.

А главное – ей не ограничивали свободу передвижения. Об этом не было ни слова.

Значит, гостья. Катя направилась к двери. Кто не сидел под замком, тот не поймет, каково это – идти, куда ты хочешь. Не куда тебя ведут с заведенными за спину руками, едва подталкивая, а ты сама выбираешь направление.

Особняк Коваля жил своей жизнью. Слышался лай собак из приоткрытых окон, переговаривались мужчины. Значит, на территории имелись люди. Неудивительно. Скорее всего, охрана. Или что-то помасштабнее.

Ей какое дело? Правильно – никакого. Сбегать она не собиралась. Некуда. Да и незачем. Здесь, по крайней мере, хорошо кормят, есть теплая вода и мягкая постель.

Катя, придерживая полы халата и стараясь не свалиться с лестницы, спустилась на первый этаж. Она помнила, где располагается кухня.

А ещё… Она до безумия хотела кофе. Вот прямо до дрожи, до тряски. Если ей сейчас дадут возможность приготовить кофе, она будет счастлива.

С кухни доносилась легкая приглушенная музыка. Ненавязчивая и нераздражающая. Значит, там кто-то был. Катя выдохнула и заставила себя улыбнуться. Конечно, её вид в халате не настраивал на дружелюбное общение с кем-либо, но она готова рискнуть.

– Здравствуйте, – сказала она, заходя в комнату.

На кухне находилась одна лишь девушка. Так со спины показалось Кате. В темно-сером брючном костюме, очень похожем на униформу, та стояла к ней спиной. Высокая, спортивная, худенькая. Поэтому Катя и решила, что девушка молодая.

Она ошиблась частично.

– Привет, – на её приветствие обернулись.

Первое, на что обратила внимание Катя, лицо незнакомки. Очень красивое. С высокими скулами, прямым классическим носом, пухлыми губами, не тронутое косметикой. Идеально белая кожа, фарфоровая.

Лишь потом Катя увидела глаза молодой женщины. Вернее, отсутствие одного. Вместо него был вставлен протез.

– Проходи давай, что застыла в дверях испуганно, – сразу же продолжила говорить незнакомка. Голос звонкий и, между тем, мягкий. Катя немного ошиблась, на вид женщине было лет тридцать пять. – Меня Юля зовут. Я временно по хозяйству.

– Я Катя, – представилась она, проходя и сразу же не зная, куда себя деть.

– Я знаю. Руслан Анатольевич сказал про тебя. Катя, что будешь на завтрак? Есть запеканка, мясо, домашние сосиски, кстати, советую. Я себя, конечно, не хвалю, но мальчики говорят, что они у меня получаются шикарными. Есть, естественно, каша. Тоже с мясом. Горячие бутерброды. Попробуй накормить их без мяса. Через пару часов снова заявятся на кухню с голодными глазами. А мне стоять весь день у плиты как-то не особо. Нет, я люблю готовить, но не круглые сутки.

Она говорила много и немного быстро. Катя, слыша всё это, не могла уже не улыбнуться, искренне.

– Мальчики?

– Ну да, мальчики. Обычно двухметровые и весящие за сто килограмм. Захаживают они периодически на хозяйскую кухню. Я, конечно, многих гоняю, но некоторым не могу сказать: «П-шел вон». А хочется, вот честное слово. Давай-давай, садись за стол. Сегодня покормлю тебя я, дальше сама. Хорошо?

– Хорошо.

Катя немного опешила. Она не ожидала от Юли такой душевности, открытости. Катя для себя решила, что в доме Коваля все ходят по струнке и ни от кого ни улыбки, ни доброго слова не дождешься.