Татьяна Чистова - Когда терпение лопнуло [litres]

Звуки оргии услышала уже на площадке – из ее квартиры орала музыка, довольно приятная, кстати, но очень громкая, плюс какие-то вопли фоном, непонятно, женские или мужские. Непонятно, чего соседи разозлились, время детское, сегодня рабочий день, и шуметь можно аж до одиннадцати вечера. Хотя, привыкшие к тишине, они просто от злости накатали участковому заявление, и теперь понятно, почему Глеб и Женя не отвечают на звонки. Рита подергала дверь, было закрыто. Она повернула ключ в замке и вошла в прихожую.

И не сразу поняла, где оказалась: было темно, точно окна кирпичом заложили, висели какие-то тряпки, тонкие, почти прозрачные, да еще и зеркало пропало. Тумбочка, правда, была на месте, рядом стояли листы то ли из картона, то ли из тонкой фанеры. Музыка вдруг смолкла, тишина обрушилась лавиной, и моментально заложило уши. Рита с полминуты приходила в себя, запуталась в тряпках, отмахивалась от них, точно от комаров, и тут впереди зажегся свет. Ну, как зажегся, появилось небольшое светлое пятнышко приятного желтоватого цвета, точно фонарь в метели. Включилась снова музыка, странная какая-то, детская, навязчивый простенький мотивчик про зайку и лужайку, что-то вроде того. Рита выпуталась из тряпок, сориентировалась, наконец – справа ванная и туалет, слева впереди гардеробная, а свет горит в кухне, и там мелькают тени. Рита осторожно шагнула вперед, раздвигая «шторы», локоть уперся во что-то мягкое и упругое. В матрас, как оказалось, который за каким-то чертом притащили в коридор и прислонили к стенке. Рита сделала еще шаг и заглянула в кухню. Справа у стенки стоял штатив с небольшой камерой, слева тоже треножник с планшетом в режиме съемки видео, рядом большой фонарь, даже, скорее, прожектор. Луч упирался в стенку напротив, а за столом сидела девочка с бантами и косичками. Щекастая блондинка грызла карандаш и перелистывала толстую книжку. Потом жеманно поправила белоснежный фартук, дернула плечиком и принялась что-то писать. Музыка сменилась, темп ускорился, блондинка точно ничего не замечала, а вот Рита смотрела во все глаза. Ее кухня исчезла, вместо орехового гарнитура – прорву денег отдала за него, между прочим! – вдоль стен громоздились шкафы из темного дерева, еще советские, мощные и основательные. Плита, полки, табуретка в простенке – все было из прошлых времен. Куча банок, почему-то с огурцами и помидорами, коробки, кастрюльки, стопки газет, просто безумное количество древнего барахла. Риту больше всего интересовала судьба ореховой кухни, уже хотелось просто заорать, перекрывая музыку – что за хрень, что вы тут устроили? Блондинка по-прежнему старательно писала, покачивая бантиками в такт музыке, повернулась боком, и тут стало заметно, что юбка ее школьного платья заканчивается там, где обычно начинается нижнее белье.

«Это кто вообще? Дочка их, родственница?», – Рита рассматривала девочку, припоминая условия договора: проживать в квартире могу только двое, никаких гостей и даже близкой родни, детей, а также кошек и собак. Впрочем, эта пышка могла просто заглянуть в гости на часок-другой.

Из-за буфета (или как он там правильно называется) появился Глеб в джинсах и майке в обтяжку. Надо сказать, что тут было, на что посмотреть, в беспощадном ярком свете он выглядел просто отлично. В Италии Рита как-то видела карабинеров, и когда шок спал, все в их группе решили, что такую красоту выращивают в специальных секретных питомниках, ибо обычный мужик ТАК выглядеть просто не может. Ну или это списанные модели из журналов мужской моды или что-то близкое к тому. Так вот, Глеб был не хуже тех сногсшибательных карабинеров и даже в чем-то превосходил. Он подошел к блондинке, хлопнул ладонью по столу. Та аж подпрыгнула, почему-то замотала головой так, что один бантик слетел, а косичка расплелась. Второй пока держался, школьница прижала ладони к груди, точно о чем-то просила Глеба, тот оперся руками на стол и что-то сказал, но музыка глушила все звуки. Школьница вытащила из стопки тетрадок на столе одну, отдала Глебу. Тот быстро пролистал ее, нашел что-то и принялся тыкать в страницу пальцем. Толстуха вся сжалась, боязливо забилась в угол, Глеб расстегнул ремень, вытащил из штанов и намотал на руку, снова что-то крикнул, школьница мотала головой, второй бантик тоже слетел в испуге. Глеб вдруг резко схватил ее за руку, выволок из-за стола, и блондинка предстала во всей красе – кругленькая, плотная, щечки подпирают глазки-щелочки, ножки ровные, приятно посмотреть. Глеб показал на тетрадь, на ремень, школьница молитвенно сложила руки и вдруг кинулась бежать прямо к Рите. Но сделала лишь пару шагов, Глеб догнал ее, задрал и без того короткое платье и несколько раз не слабо так ударил ремнем по розовой круглой заднице. Блондинка заохала, застонала и принялась расстегивать на себе платье, лифчика под ним не оказалось. Глеб отложил ремень, ловко стянул со «школьницы» трусы и дальше началось действо, именуемое в Уголовном кодексе «растление малолетних».

Рита зажмурилась. Все уже было понятно, ее разбирало от смеха, скорее, нервного, она прикусила губу и принялась понемногу отступать, стараясь не выдать себя. Послышались звуки шагов, будто кто-то бежал по коридору, Рита отскочила в гардеробную и затаилась там. Ткани закачались, зашелестели, из кухни доносились стоны и выкрики. Рита выглянула осторожно и едва не врезалась в Женю, та в клетчатом передничке и красных кружевных стрингах стояла на пороге, качала головой и простирала руки в сторону парочки. Глеб оторвался от блондинки, как был, во всей красе дернул Женю к себе, повалил на стол, аж тетрадки разлетелись. Подбежала и блондинка, дальше у них пошло на троих, причем так ловко и слаженно, точно неделю репетировали.

«Не буду вам мешать», – Рита аккуратно пробралась к двери и оказалась в подъезде. Окажись тут сию минуту Черников на пару с Тарновским, ей было бы все равно. Музыка, кстати, продолжала орать, особенно доставалось пожилой седой тетке в квартире справа – у нее с Ритиной кухней была общая стенка. Остальным тоже приходилось несладко.

Первым делом Рита отсмеялась, аж до слез, понимала, что это нервное, но ничего поделать с собой не могла. Потом вышла на свежий воздух, отошла подальше от подъезда. Морозец и небольшой ветерок отлично прочищали мозги, а выглянувшее солнышко так и вовсе ускорило ход мысли. Понятно, что ребята снимают порно, причем не для себя, не для личного пользования. И они не профессионалы, хоть и выглядят на все сто, оба запросто могут сниматься хоть в рекламе, хоть по подиуму ходить. Но их партнерша далеко не модель, вернее, не модель от слова совсем, но тоже своего рода профессионалка. Рита вспомнила, как несколько лет назад Игорь увлекался чем-то похожим, даже подписался на канал с домашним видео, правда, быстро остыл. Но денег успел грохнуть на эту чушь достаточно, помнится, они даже поругались по этому поводу. А кроме него полно любителей самопальной клубнички, и это неплохой бизнес, очень неплохой.