Ellen Fallen - Психея. Забвение

Не знаю, кто из нас первым накинулся друг на друга, несмотря на стук с той стороны, надуманные переживания, я стала такой, как он. Мне откровенно плевать на окружающих. Будь то Саванна или Эрнесто, требующий денег, все для того, чтобы лишний раз позлить Гранта. Выбить из него искру ревности и почувствовать этот разряд. Все как в диком развратном сне, засунув язык ему в рот, мы задыхались от желания. Твердый, выдающийся бугор под моими ягодицами лишний раз подтвердил мои догадки. А зритель с той стороны только подстегивал перейти к «голодным играм» на глазах у свидетеля. Поцелуй превратился в нечто невообразимое, прикусив в очередной раз его нижнюю губу, я хватаю край его футболки и дергаю вверх.

— Андреа, не хочешь сейчас передо мной извиниться? — хриплым шепотом спрашивает Грант. — Ты пытаешься заняться со мной сексом на глазах у задохлика. Я чувствую себя осрамленным. — Он прикусывает мою шею, затем проводит самым развратным образом по ней языком. — Оставим это как предвкушение, хорошо? Вернемся и сразу продолжим с этого места. Хочу уже убраться с этой земли, и запомни главное перед тем, как отреагировать.

— Главное? — еще не совсем придя в себя, задаю вопрос, двери щелкают, избавляясь от блокировки.

— Самое важное, что я очень люблю тебя, Андреа. И мне надо извиниться перед тобой. Прости. — Мы оба оглядываемся на звук удара об машину, затем еще один, я в шоке спрыгиваю с его колен и хватаюсь за ремень безопасности, вглядываюсь в кромешную тьму. Дверь распахивается и появляется тело Эрнесто в бессознательном состоянии, падающее на сидение. А следом женская фигура, подталкивающая еле передвигающиеся ноги мексиканца и устраивая его удобнее.

— Прошу прощение за задержку. Пришлось работать в экстремальных условиях, — раздается знакомый голос.

С ужасом наблюдаю, как Грант поворачивается на сидении, вытащив из ниоткуда шприц, и протыкает кожу беззащитного Эрнесто.

— Что все это значит? — кричу я, и сердце пропускает удар.

— Меры предосторожности, — скупо говорит Грант, забирая нож с сидения, прилетевший следом за телом мужчины, и прячет в бардачке. — Снотворное ему не помешает.

Лучше бы мне не видеть ту, которая только что провернула всю грязную работу. Меня обманули, использовали как приманку? Колющая боль внутри, снова приглушенный стук заходящегося в бешеном ритме сердца. Ад решил разверзнуться перед моими ногами. Грант и есть тот, кто меня преследует? Записку передали из ресторана, разве не он сидел в зале?

— Она отключается. Дай нашатырь, — слышу голос Гранта.

— Я говорила тебе, что ее организм отравлен, и может не выдержать сердце, — как в тумане произносит девушка. — Ты должен был предупредить ее… У вас мало времени!

Я чувствую себя опустошенной, медленно приходя в сознание. Под головой что-то твердое, отдаленно напоминающее ортопедическую подушку, только немного костлявую. Вновь эта барабанная дробь в грудной клетке, как скачок напряжения или электрический ток, проходящий по сердечной мышце. В легких спирает, и я начинаю закашливаться от резкого неприятного запаха, бьющего в нос. Медленно размыкаю тяжелые веки, и тут же морщусь от яркого света, проникающего в глаза. Прохладная ладонь гладит по моей голове, я не знаю, кому принадлежат эти пальцы, зарывшиеся в мои волосы. Отбросить страх и пропустить укол в самое сердце от предательства получается слишком легко. Кашель, будто внутри поселилась жаба, усевшаяся на мою грудную клетку и сдавливающая меня.

— Андреа, открывай глаза, — повелительный тон, совсем не похожий на обычный, тот, которым этот человек пользовался в течение долгого времени. — Я знаю, что ты пришла в себя.

Притворяться нет смысла, аккуратно приподнимаю голову, прикрываясь рукой от света, режущего сетчатку. Роговица смачивается, и яркое свечение уже не так действует на зрение. Размытая картинка постепенно становится реальной, нависающее надо мной лицо Кэрри не было сном.

— Хочу рассказать тебе, как обстоят наши дела на данный момент и двигаться дальше. — Она встает, обтряхивает темно-синие джинсы, помогая мне сесть.

— У нас нет общих дел. — Хватаю край сидения, оглядываясь по сторонам. — Что это? Контейнер? Не удивлюсь, если рядом находится морозильная камера или завод по переработке отходов.

Кэрри закатывает глаза, садится напротив меня, и я стараюсь смотреть на ситуацию трезво. Она вроде такая же, как и раньше, но есть нечто неуловимое, заставляющее держать себя в руках.

— Задаешься вопросом, почему ты все еще с криком не убегаешь? — Полные губы дергаются. — Я вообще удивлена, как ты не догадалась, что твое хладнокровие по отношению к жертвам, особенно с твоей повышенной чувствительностью, — ее бровь дёргается, — то и дело умирающим где-то рядом с тобой — было искусственным.

— У тебя монолог с собой. Может Эрнесто был прав в том, что вам проще меня убить? — Она заходится смехом, будто я сказала что-то смешное. Поражаюсь своему контролю, никаких чувств и эмоций, готовность принятия смерти на высшем уровне.

— Ой, да перестань. Эрнандес несет чушь, спасая свою шкуру. Ему до тебя или кого-то еще нет дела. Расчет на то, что ты поверишь. А про убить, хочу тебя огорчить. — Она оглядывается на две массивные двери. — Твои часики тикают в обратном отсчете, проще говоря, ты уже не жилец, к сожалению. Я предупреждала Гранта, но сказать влюбленному о том, что он вот-вот лишится кого-то важного — невозможно. И тоже, к слову, очень очарована вашей парой, что может быть идеальней вас. Многие ошибаются, говоря о гармонии и тишине в отношениях, все обязано кипеть, как в котле с кипятящейся водой. Вы славные ребята. — Видя, что это ничего мне не объясняет, девушка начинает расхаживать по контейнеру. — У людей есть понятие падшего ангела, предателя.

— Хочешь сказать, что ты демон? — Мне кажется, что это сон, все происходящее на грани безумия. — Изгнанный из рая в ад и устроивший чистилище.

— Такая умная, но говоришь ерунду. — Она подходит ближе ко мне, наклоняется, остановившись в странной позе. — Смотри внимательно в мои глаза.

Застыв передо мной истуканом, очень осторожно приподнимает свой подбородок, вытягивает шею, и мои глаза расширяются. Раз за разом вертикальный зрачок смыкается и размыкается. Взгляд на миг приобретает зловещий вид, не свойственный обычным людям. Она моргает, как…

— Рептилия, все верно. Ко всем моим талантам можно еще добавить чтение мыслей, а также влияние на настроение и чувства. — Мимика на ее лице восстанавливается. — Даже сейчас у тебя удивление и осмысление, но не паника. Думаешь, обычный человек в такой не стандартной ситуации выдержал бы подобное зрелище? — Кожа на ее щеке темнеет до темно-серого оттенка и покрывается чешуйками, будто прорастающими наружу поверх кожного покрова. — Я буду тебя успокаивать и рассказывать, ты пока привыкни к мысли, кто я есть.