Анна Малышева - Иногда полезно иметь плохую память

— С ума сошел?! Да она насмерть перепугается, ей нельзя про это говорить. Это мои проблемы.

— И мои теперь, — вздохнул Макс. — Почему твои проблемы рано или поздно становятся и моими?

— Не знаю, — промямлила Юлька. — Ничего я не знаю, ни в чем не уверена. Макс, мои волосы в самом деле ужасны?

— Помолчи. — Макс явно пытался поймать какую-то ускользавшую от него мысль. — Сейчас-сейчас… Ах ты, черт… Ушла!

— Кто?!

— Мысль! Была-была и вдруг ушла, — раздраженно откликнулся Макс. — И мне кажется, что это была очень важная мысль… И она касалась тебя…

— Ну вот! — Юлька неподдельно огорчилась. — Мне сейчас очень пригодилась бы какая-нибудь важная мысль, касающаяся меня.

Как ты мог ее потерять?!

— Еще найду! — пообещал ей Макс. — Бессонница теперь обеспечена. Знаешь, я думал о твоих припадках, и тут эта мысль мелькнула…

— Обещай, что вспомнишь! — попросила Юлька, поднимаясь и оправляя смявшуюся юбку. — Это очень меня беспокоит.

— Меня, представь, тоже. Я считаю, что не вправе подсовывать такому честному парню такую больную невесту, — пошутил Макс. — Сначала я тебя вылечу, а потом ты дашь согласие на свадьбу, лады?

— Тогда, наверное, мне не светит когда-нибудь выйти замуж, — вздохнула Юлька. — Доктор ты еще тот. Кстати, как мать? Пилила вчера? По-прежнему желает, чтобы ты шел в мединститут?

Ольга Петровна не верила в психоанализ, в чем и заключался корень ее разногласий с сыном. Сама она работала анестезиологом в роддоме и имела весьма приземленные взгляды на жизнь и медицину. Для сына она мечтала о карьере терапевта, а подсознание считала выдумкой богатых бездельников.

— Нет, обошлось. Я сразу впал в хандру, — пояснил Макс.

— Почему?

— Не знаю… — Он снова откинулся на подушки. — Просто паршивое настроение.

— Может, из-за меня? — подсказала Юлька. — Что там вечно болтают про подсознание твои любимые психоаналитики? Сознательно ты меня не любишь, а подсознательно очень любишь и дико ревнуешь к этому Жене?

— Дитя мое, это исключено, — заверил ее Макс. — Вы встретитесь завтра?

— Ну да. Но как мне быть с ответом? Я не сказала ему ни «да», ни «нет». Он ждет ответа.

— Викинг! — Макс умиленно сложил ладони. — Я просто обязан способствовать вашему браку. Какой жених! Какой подарок! Скажи нашему Ромео, что должна подумать. Если будет настаивать, упади в обморок.

— Черт! Не напоминай мне об этом.

— Ладно, иди. Привет Ромео.

Мать ждала Юлю на кухне. Она курила, что бывало с ней редко.

— Мам, вот она я, живая и здоровая, — осторожно сказала Юлька.

Мать, нервно затянувшись, кивнула. Юлька почуяла неладное.

— Это был он? — спросила мать голосом, не предвещавшим ничего хорошего. — Этот парень в белом пиджаке.

— Ну да. Он хотел подняться к нам, познакомиться с тобой, но я решила не торопить события.

— Так… — Мать поперхнулась дымом и закашлялась. — Юля, он мне не нравится.

— Ну вот, приехали, — огорчилась Юлька. — Ты же его толком даже не видела.

— Видела и успела понять, что это тот самый тип богатых мальчиков-бездельников, которым все дозволено.

— Мама, мама, если бы ты знала, насколько ты не права. — Юлька засмеялась и молитвенно сложила руки на груди. — Этот богатый мальчик-бездельник сегодня сделал мне предложение руки и сердца и при этом так оробел, что даже не решился меня поцеловать.

Мать онемела.

— Это правда, мама. Если бы ты его видела в тот миг, ты бы первая его пожалела. Да, он не беден, и родители его обеспечивают. Все так.

Но он совсем не наглец, не подлец, ничего в этом роде. Уверяю тебя.

Мать наконец обрела дар речи:

— Он сделал тебе предложение? С какой стати? У вас что, было что-то?

— Гуляли под ручку по Страстному бульвару, — призналась Юлька. — А до этого ужинали в доме, где жил Есенин. Вот все мои грехи, падре.

Мать только вздохнула.

— Все это как-то ненатурально, — заметила она. — Мне кажется, у вас совсем ничего нет… Никакой любви… И вдруг — предложение.

Ты меня не обманываешь?

Мать испытующе посмотрела на нее. Юлька отвела глаза, как всегда не выдержав ее взгляда.

— Юля, будь осторожна, — грустно сказала мать. — Я знаю, что мои ошибки ничему тебя не научат, ты, дурак и все прочие, не извлекаешь опыт из чужих ошибок. И все же — будь осторожна.

— Я буду очень-очень осторожна, — пробормотала Юлька и отправилась к себе в комнату.

Там она скинула туфли, стянула через голову платье и уселась перед зеркалом. «Бледная, очень бледная, — пожалела она себя. — А с этими волосами и вообще — дитя трущобы. А макияж был приличный. И вечер был неплохой. Если бы я только сама его не портила. Женя вообще был на уровне. Мне повезло, повезло!» Она накинула халат, забралась на постель и легла, поджав под себя отекшие ноги. Закрыла глаза и задумалась.

«Мама никак не может забыть… — Рука Юльки протянулась за сигаретой. — Неужели она так любила отца? Или помнит только оскорбление? Да. Такое не забудешь».

И Юлька снова во всех подробностях вспомнила историю, которую не так давно рассказала ей мать.

Когда-то Наденька, хорошенькая девушка лет семнадцати, страстно мечтавшая об Институте иностранных языков, познакомилась в доме у знакомых с молодым (но все же старше ее) человеком — Станиславом Краевским. Красоты этот молодой человек был необыкновенной и необыкновенной же оказался предприимчивости. Правда, насчет Наденьки он ничего не успел предпринять, зато преуспел в делах, относившихся к металлу, цвета которого были Наденькины локоны. Станислав, как оказалось, спекулировал золотыми изделиями. Его посадили, и Наденька, потрясенная этим фактом, долго не могла опомниться. Ее родители о Станиславе ничего не знали — куцый их роман был в самом начале безжалостно прерван суровой рукой закона.

Станислав угодил в тюрьму. Но Наденька ждала.

Конечно, это платоническое ожидание не продлилось бы долго. Наденька, поступившая в иняз, забыла бы Станислава… Но Станислав неожиданно вышел на свободу, хотя до конца его срока оставалось еще несколько лет. Наденька так и ахнула. Был потрясен и Станислав тем, что эта златокудрая девчушка ждала его. И роман закрутился с ускоренной силой. Станислав объяснил Наденьке, что он оправдан, оправдан полностью, к золоту больше не прикоснется (тут он ее поцеловал), и осужден-то был несправедливо (тут Наденька его поцеловала), и ничего он так не хочет, как соединить свою жизнь с Наденькой навсегда. (Тут следует продолжительный поцелуй.) Краевская Юлия Станиславовна закурила вторую сигарету и продолжала смотреть в сгустившиеся сумерки ничего не видящими глазами.

Станислав снял квартиру и предложил Наденьке самостоятельную жизнь вдали от предков. И она согласилась, уверяя себя, что счастлива, совершенно счастлива. За маленьким исключением — Станислав почему-то и слышать не хотел о законном браке. Но он был такой внимательный, заботливый, нежный… И Наденька перестала его спрашивать, откуда у них деньги и куда это он иной раз надолго пропадает… Одно утешало ее — куда бы ни исчезал Станислав, ночевал он всегда дома.