Анна Малышева - Иногда полезно иметь плохую память

Кроме того.., ваш отец, как вам известно, наверное, — гадко улыбнулся адвокат, — промышлял торговлей золотыми изделиями. Это колечко было из той же оперы. Таких в магазинах не продавали, а я давно хотел иметь красивое кольцо. Стась нашел мне вот это… — Адвокат открыл ящик стола и достал круглую коричневую коробочку. Прежде чем он ее открыл, Юлька закрыла глаза руками.

— Покажите мне кольцо, — потребовал Макс. — Спасибо. Уберите коробочку.

Не сводя с него глаз, адвокат сунул коробочку обратно в ящик и задвинул его.

— А я-то, честно говоря, думал, что вы захотите получить это кольцо, — проговорил он. — В залог молчания, так сказать…

— Заткнитесь, пожалуйста, — попросил Макс, отбросив всякие церемонии. — Вы рассказали нам не все.

— Достаточно! — отрезал адвокат. — Я получил это кольцо за работу. Я не украл его, не выманил. Я не шантажировал Стася тем, что знаю про его долг.

Макс только усмехнулся.

— Мы вам, безусловно, верим, — сказал он самым сладким своим голосом. — Юлька, убери руки, кольца уже нет. Скажите нам вот что: Юлька видела, как он передал вам кольцо? Само кольцо попадало в поле ее зрения?

— Я сейчас ума лишусь, — хмыкнул адвокат. — Ну конечно видела. Она вертела его в руках и один раз даже уронила. Потом я взял у нее кольцо и положил его в коробочку. Коробочка стояла на столе.

— Она была открыта? — быстро спросил Макс.

— Не помню, — пожал плечами тот.

— Открыта, — вдруг сказала Юлька. Она так и не убирала рук от лица. Сидела сгорбившись, пытаясь сжать вместе колени, дрожащие под красным подолом. — Коробка была открыта. Кольцо лежало там. Я смотрела на него.

Потом… Потом он начал кричать…

Она убрала руки и посмотрела на адвоката лишенными выражения глазами.

— Он сказал отцу, что его убьют, а меня придушат, — холодным, лишенным эмоций голосом продолжала она. — Он сказал, что меня придушат, потому что отец сам виноват.

— Я не помню, чтобы я кричал. — Губы адвоката как-то странно искривились, и говорил он с трудом. — А насчет того, что Стася убьют, а вас придушат… Я имел в виду Сергея. Стась ведь сказал мне, что увозит его бабки. Я просто предупредил его, что он непорядочно поступает с вами.

— Вы кричали, — монотонно повторила Юлька. Она встала и оправила на коленях подол. — Вы кричали. Было лето. На мне тогда тоже было красное платье. Я сразу узнала ваш голос, когда вы закричали на меня. Я чувствовала, что сразу все пойму, стоит вам сделать какой-то жест или сказать какое-то слово. Тогда вы кричали, поэтому я и не узнавала вас по голосу. А внешность… Я ведь доходила вам до пояса, вашего лица я не видела…

— Все это не важно! — нервно повторял адвокат, не сводя с нее глаз.

Юлька двинулась к двери, за ней тронулся Макс, на ходу оглядываясь на адвоката.

— Еще один вопрос. — Юлька вдруг остановилась и повернулась к Николаю Степановичу. — Когда вы догадались, что я каким-то образом узнаю это кольцо? Почему вы приказали сыну больше не носить его и сочинили для меня дурацкую историю про маму и бабушку?

— А, вот вы о чем… — Адвокат покопался в бумагах на столе и протянул Максу смятую тетрадь. — Это, кажется, ваше.

Макс подошел к столу, взял в руки тетрадь, и на лице у него появилось совершенно непередаваемое выражение.

— Что.., это.., значит? — спросил он, когда обрел дар речи.

— Вам лучше знать, что все это значит, — вежливо ответил ему Николай Степанович. — Никогда не был я поклонником вашего Фрейда.

Наивно и глупо. Мне это передали, когда я вытаскивал вас из тюрьмы. Как видите, я сделал для вас и кое-что хорошее…

Юлька ничего не ответила на это. Она ждала Макса, повернувшись спиной к адвокату.

Макс взял ее за руку, она открыла дверь, и они молча вышли.

Летнее время сыграло с Максом и Юлькой дурную шутку — главврач ушла в отпуск, и где ее искать — неизвестно. Ольга Петровна весьма удивилась неожиданному интересу сына к Алевтине Степановне, но дала ему номер ее домашнего телефона. Они позвонили, к телефону никто не подошел. Макс был в отчаянии, Юлька сгорала от нетерпения. Кроме того, ей очень хотелось поделиться с кем-нибудь своей тайной, но Макс строго-настрого запретил ей это.

Даже родной матери он ничего не сказал, зная ее невоздержанность на язык. Кроме ребят, в тайну была посвящена одна Надежда Сергеевна, но она проявляла к ней весьма умеренный интерес. Нетерпение Юльки она осаживала холодными фразами: «Вот когда главврач выйдет из отпуска, вы ее найдете…», «Не волнуйся, тебе это вредно».

Августовское солнце, казалось, решило наверстать упущенное — после пасмурного дня Юлькиной свадьбы началась самая жаркая за это лето неделя. Ей все время хотелось пить, спать и сидеть в тенечке.

Юлька расположилась на отдых в своей комнате. Старенький вентилятор, установленный в изголовье постели, слабо гнал на нее тепловатый ветерок, уютно жужжал и успешно отпугивал мух. Во дворе кричали играющие дети. Тренькал звонок велосипеда. Под все эти уютные, знакомые с детства звуки Юлька закрыла глаза и задремала. Разбудил ее звонок.

— Кто там? — спросила Юлька, жалея, что в дверь не врезан глазок.

— Юля, это я… — раздался мужской голос.

Спросонья ей вообразилось, что это Женя явился к ней с повинной.

— Это Саша, — объяснил наконец голос. — Мне надо поговорить с вами…

Юлька открыла, пытаясь сообразить, о чем хочет спросить ее молодой сотрудник уголовного розыска. «Если Сергей Павлович сказал о деньгах, мне конец! — только и подумала она. — Дача ложных показаний. Конец и Максу. А больше, наверное, никому… Адвокат отмажется…»

Но Саша, казалось, не собирался ее ни в чем обвинять. Он прошел на кухню, куда его пригласила Юлька, тут же согласился выпить кофе и, пока она его варила, не произнес ни слова о деле. Вежливый обмен мнениями насчет погоды мешал Юльке обдумать свое поведение, и она утешалась только тем, что Саша, кажется, не имеет к ней никаких претензий. Она поставила кофе перед ним, себе налила лимонного сока. В последние дни она совсем не выносила вкуса кофе. Саша первый начал разговор.

— Юля, у меня для вас есть новость, — сказал он, переводя взгляд с окна на нее. — Вчера вечером в больнице умер ваш знакомый. Сергей Павлович Матюхин.

Известие это как громом поразило Юльку.

Она замерла, уставившись на него.

— Отчего он умер? — спросила она наконец.

— Инфаркт, — пояснил он. — Сначала один, потом тут же другой…

— Господи! — только и сказала она. — Неужели так переживал арест?

— Может быть, — согласился Саша. — Но у него могли быть и другие причины… Во всяком случае, обстановку, в которой он жил в последнее время, нельзя было назвать безвредной.

Тут кто хочешь помрет.