Тиджан - В постели с Райаном

Ведь это так?

А потом Наоми снова заговорила, и ее голос был мягким и деликатным, словно она убеждала меня открыться ей.

– Я не упоминала о предсмертной записке твоей сестры, но я знаю, что ты читала ее. Твои родители рассказали мне об этом. Она лежала рядом с ней, когда она… когда ты… – Она откашлялась. – Когда ты нашла ее. Твоя мама сказала мне, что ты держала ее в руке. Но ты не хотела говорить об этом. Я думаю…

Да, Наоми. Скажи мне, что ты думаешь. Скажи мне, как я должна горевать, и самое главное, скажи мне, как мне рассказать правду о самом страшном дне моей жизни. Скажи мне это, пожалуйста.

Я была в ярости, но ни одно из этих слов не произнесла вслух. Я сидела, как статуя, отвернувшись, и на моем лице было обычное каменное выражение.

Да, некоторые раны стали затягиваться. Да, внешне я вела себя, как нормальная. Моя жизнь изменилась. Она не стала лучше. Я не могла сказать, что мне стало лучше без моей сестры. Но это было совсем другое.

Были дни, когда я чувствовала себя хорошо. Были дни, когда я была уверена, что наконец смогу быть счастлива. Были дни, когда я чувствовала себя сильнее, чем прежде. Но были и дни, когда мне так не хватало Уиллоу, что мне хотелось свернуться в клубочек и расплакаться. Были дни, когда пустота внутри меня болела так нестерпимо, что я была уверена, что на самом деле потеряла легкое, или печень, или половину сердца. В такие дни я понимала, какую невыносимую боль испытывала она.

Но было все еще одно, чего никто не знал. Кроме Уиллоу.

Из-за этого временами я думала, будто нахожусь в параллельном мире. Если я буду думать об этом, мой мир рухнет. И я не знала, как я смогу жить после этого. Но я должна была сегодня рассказать все об этом.

Десять месяцев занятий с психотерапевтом. Почти год после смерти Уиллоу.

Я выздоровела. Я стала сильнее. Я очень старалась, но эта вещь все еще преследовала меня. Может быть, это было настоящей причиной того, что Уиллоу преследовала меня? Она уже не так часто бывала рядом со мной, но я все еще ощущала ее близость. И я всегда знала – она хочет, чтобы я сказала правду. Но это пугало меня.

В такие времена я буквально теряла голос. Словно я страшно боялась сказать это, потому что мне было слишком стыдно.

– Маккензи? – Наоми подъехала на кресле поближе ко мне. – Что с тобой происходит? Она положила ладонь на мою руку. – Ты вся дрожишь.

– Мне становится легче.

– Я это знаю. – Я услышала гордость в ее словах. Она сжала мою руку. – У вас с Райаном все хорошо?

Я кивнула.

– Вы поехали на выпускной бал вместе? Я видела фотографии в местных газетах. Я не знала, что они это делают, но догадываюсь, что, когда речь идет о Райане Дженсене, такую новость пропустить нельзя.

– Он был королем бала.

Она отпустила мою руку и снова откинулась на кресле, устроившись поудобнее.

– А ты была королевой бала?

Я покачала головой.

– Кора была королевой.

– Ты рада за нее?

Я кивнула.

– Да. Она заслуживает этого. Она теперь одна из самых популярных девчонок.

– Если я правильно помню, ты приложила к этому руку, верно? Ты взяла ее под свое крыло, как Уиллоу брала тебя под свое. Я права?

Боже. У меня сдавило горло.

Это никогда не прекратится. В тот момент я осознала.

Я посмотрела ей в глаза, и слова вырвались у меня:

– Я никогда не смогу исцелиться, правда?

Ее горестный взгляд ответил мне. Но она сказала:

– Потерять близнеца – все равно что лишиться матери, или отца, или любимого человека. Я могу представить, что в некоторых отношениях будет еще хуже. Так что, Маккензи, пустота, которую ты ощущаешь, будет с тобой всю жизнь. – Она сжала губы и снова придвинулась ближе ко мне, так что наши колени почти соприкасались. – Я не думаю, что прошедший год должен был залечить твои раны или помочь тебе пережить смерть Уиллоу. Я думаю, в этот год ты училась справляться со своим горем. И я думаю, что ты проделала замечательную работу.

Но она не знала.

Никто не знал.

Кроме Уиллоу.

– Вы хотели поговорить со мной о предсмертной записке Уиллоу?

Ее глаза расширились от изумления. Я подняла этот вопрос, а не она.

– Да. Я хотела поговорить с тобой о ней все наши последние занятия, но боялась давить на тебя, когда ты только начала идти на поправку. – Она приблизила голову к моей голове. – Хочешь поговорить об этом сегодня?

Нет. Но я должна была сделать это.

– Уиллоу никогда не говорила, что чувствует себя загнанной в угол или безнадежной неудачницей. Она никогда не говорила о том, что хочет покончить с собой, но это тоже определенный знак.

– Существуют и другие признаки. Симптомы, которые ты перечислила, могут быть тревожными знаками, если присмотреться к ним поближе. Но иногда трудно видеть, что они собой представляют. Твои родители беспокоились о твоей сестре, но они беспокоились и о тебе. Переезд в другой город, когда придется идти в новую школу, может огорчить любого подростка. Но, Маккензи, ты не можешь винить себя за то, что не видела признаков.

Я покачала головой.

– Уиллоу никогда не говорила об этом.

– Возможно, но она это чувствовала. Она говорила о том, что она невидима, бесполезна, не в состоянии конкурировать с сестрой и братом. Я могу сказать тебе, что, если она даже не произносила этих слов, она чувствовала все это.

Наоми сменила тон. Она нахмурилась и на мгновение уставилась в пол.

– Меня смущает направление нашей беседы. Мне кажется, ты не веришь в чувства своей сестры. Но все это было написано в ее предсмертной записке.

Она снова взяла меня за руку. Обычно она избегала физических контактов с пациентами. Она даже не любила обниматься, чему я была рада. Я любила дотрагиваться до Райана и обнимать Робби, но этим все ограничивалось. Каким бы ни был мой прогресс за последний год, я все еще не любила физических контактов с родителями и всеми остальными. Я любила их, но проблема была во мне. С того дня, когда умерла Уиллоу.

В тот день я изменилась.

Все, кем я была до двадцать девятого июня, было стерто. Когда я лежала рядом с Уиллоу, это было так, словно она забрала мою боль, забрала с собой мои проблемы.

Я чувствовала, как это давит на меня. Я знала, что поделюсь этим, но прежде чем сделать это, мне было нужно постараться, чтобы Наоми меня поняла.

Я снова пробормотала:

– Она никогда ничего не говорила. Не об этом.

Наоми еще ближе придвинулась ко мне.

– Но ты говоришь. Ты пытаешься что-то сказать.

Да…

– Я в порядке, – сказала я ей.

– Нет, я знаю…

Она не знала. Я должна была заставить ее понять.

– Уиллоу мертва, а я жива. Я смеюсь. Я люблю. Я чувствую себя счастливой, но этот год был таким тяжелым. Временами я хочу быть с ней. Но я не могу этого сделать. Робби зависит от меня. Я нужна своим родителям. И у меня есть Райан. Я люблю его и знаю, что у нас с ним все будет хорошо. Мы будем счастливы. Конечно, у нас будут проблемы, и мы будем ссориться. Все проходят через это. Все отношения имеют свои взлеты и падения. Но у нас все будет в порядке. Я буду в порядке.