Дебра Уэбб - Тень прошлого

«Не ревнуй», — приказала она себе и стала наблюдать за Пирсом. Он говорил, улыбался и позволял девицам виснуть на себе. Блондинка Миранда проводила пальцами по его спине и шелковистым волосам. Белла отвернулась.

— Не валяй дурака, — вполголоса приказала она себе и, тряхнув головой, продолжила наблюдение.

Наконец Пирс вернулся в машину.

— Вы что‑нибудь узнали? — Голос ее стал на два тона выше обычного.

Пирс с мрачным видом повернулся к ней:

— Что случилось?

Белла хотела спросить, что он имеет в виду, но увидела в зеркале заднего вида, что лицо ее пылает.

— Ничего. Вы узнали, где может быть Одри?

Вместо ответа, он достал из кармана мобильник. Посмотрел на экран, нажал кнопку приема вызова и произнес:

— Пирс.

Белла расправила плечи и глубоко вздохнула. Ее слишком влечет к клиенту, это никуда не годится. И это ей не свойственно.

Пирс поблагодарил звонившего, убрал телефон и повернулся к Белле:

— Звонил детектив Корвин.

Белла приготовилась к плохим новостям. Ей не хотелось слышать, что Одри Мэйнард мертва. Она подумала о встревоженной матери Одри, скорее всего, Оливия Мэйнард сама поставила дочь на скользкую дорожку.

— Ее нашли? — Она затаила дыхание.

— Нет. — Пирс покачал головой. — Зато нашли механика из центра по продаже «лексусов». Его застрелили пулей тридцать второго калибра. Очевидно, именно его кровь была в багажнике угнанной машины. Наверное, он пытался помешать угонщикам.

— Пожалуйста, скажите, что у вас нет оружия трицдать второго калибра.

— Нет.

Слава богу! Белла завела машину. Они в опасности. Дело только что переквалифицировалось из возможного похищения и сексуальных домогательств на убийство.

А единственным подозреваемым оставался доктор Пирс.

Прежде чем отправиться к нему домой, они заехали в отель, где Одри Мэйнард, по ее словам, встретилась с нанявшим ее человеком. В отеле им отказались сообщать какие‑либо сведения или показывать записи с камер, поскольку у них не было ордера.

Но вряд ли они откажут полицейским.

Когда они подъехали к его дому, Девон понял, что предпочел бы в одиночестве обдумать все, что произошло. Если за этим безумием стоит Ричард, а это должен быть он, почему именно сейчас? И зачем впутывать Кару?

Ответ эхом отозвался внутри. Потому что Ричард хорошо его знал. Он прекрасно понимал, каким способом можно причинить Девону вред. Слухи об убийстве стихли вскоре после похорон. Но это не означало, что воскрешение слухов не повредит его репутации и его работе в медицинском центре «Эдж».

Мисс Литл остановила машину между фонтаном и парадной дверью. Заглушила мотор и повернулась к нему.

— Нам нужно поговорить, и я надеюсь на вашу полную откровенность.

— Разве мы не достаточно много говорили?

— По‑моему, вы не до конца понимаете всю тяжесть положения. Кто‑то вас планомерно и продуманно подставляет. Мы должны быть на шаг впереди. Скорее всего, завтра утром к вам нагрянут полицейские с ордером. За ними, скорее всего, явятся репортеры. Нам нужно подготовиться.

— Что ж, хорошо. — Он потянулся к дверце. — Давайте поговорим.

Они поднялись к парадной двери и вошли в дом. Он запер за ними дверь и по привычке включил охранную сигнализацию.

— Выпить хотите?

Сам Девон не возражал бы против того, чтобы как следует напиться. Он редко позволял себе больше одной порции любимого виски, но сегодня ему требуется… больше.

— Нет, спасибо… — Ненадолго замявшись, она добавила: — Вам, наверное, лучше вначале поесть.

— Если вы проголодались, моя кухня в вашем полном распоряжении.

Но голод, который бушевал в нем, невозможно было удовлетворить ничем из того, что находилось у него в кухне.

Он подошел к бару и потянулся к бутылке скотча. Он осушил солидную порцию односолодового виски «с дымком». Потом закрыл глаза и позволил себе расслабиться.

— Что было на листке, который вы сунули в карман?

Он нехотя открыл глаза и встретился с ее настойчивым взглядом.

— Это страница из личного дневника моей покойной жены.

— Каким образом у кого‑то оказалась страница из ее дневника?

Пирс налил себе еще виски.

— Я бы и сам хотел это знать.

Он поднес бокал к губам, но она положила руку ему на плечо, не дав осушить его до дна.

— Мне нужно, чтобы у вас была ясная голова — у меня еще несколько вопросов.

Какое‑то время он смотрел на нее.

— Поверьте, мисс Литл, это просто укрепляющее средство. Более того, убежден, вы предпочтете иметь со мной дело, когда я не буду в ярости.

Она убрала руку. Он залпом выпил виски и повернулся к ней.

— Спрашивайте что хотите. Я весь ваш.

Неужели последние слова — оговорка по Фрейду? Она посмотрела на него так, словно думала о том же.

— Можно поговорить и за едой, — объявила она, а затем отправилась в кухню.

Он наблюдал за ее решительной походкой, за тем, как она покачивает бедрами. Спина у нее была прямая, как у балерины. Его беспокоило то, что она так внезапно ворвалась в его личную жизнь.

Он облизнул губы, наслаждаясь букетом виски. Его тянет к ней, это невозможно отрицать. Никогда еще он не видел, чтобы женщина вела себя так, как Белла Литл. Ее нелегко было запугать, а соображала она на удивление быстро. В глубине души он хотел бы отбросить осторожность и открыть, что таится за ее строгим профессиональным фасадом. Но знал: этого делать нельзя.

Он не спеша направился в кухню. Когда он вошел, она стояла у открытой дверцы холодильника и осматривала полки. Его домоправительница следила за тем, чтобы в доме всегда имелись запасы еды на самые разные случаи. Обычно он каждый вечер сам готовил себе ужин.

Не спрашивая, что он хочет съесть, Изабелла Литл приготовила две небольшие тарелки с сыром, фруктами и мясной нарезкой. Он сходил в кладовку и принес коробку сухого печенья. Она выложила печенье рядом с едой и протянула одну тарелку ему.

Еще один поход к холодильнику — и она вернулась с двумя бутылками воды. Девон достал из ящика стола льняные салфетки. Они сели за кухонный островок. Он поймал себя на том, что смотрит на нее в упор, и отвернулся. Какие бы у нее ни были вопросы, пусть задает их. Он стремительно терял самообладание. После Кары ни одна женщина не действовала на него так, как красивая и уклончивая мисс Литл.

— Вы собирались о чем‑то меня спросить, — напомнил он.

Она промокнула губы салфеткой. Ее губы были слишком пухлыми и слишком яркими. Он облизнулся; в нем нарастало желание попробовать их на вкус.

— Ваша жена вела дневник. Имелась ли у нее особая причина, по которой она писала о своих чувствах в браке, — или она вела дневник всегда?