Лариса Королева - Тайна трех подруг

Она деловым тоном осведомилась у вахтерши, где находится архив, и решительно двинулась в указанном направлении, не ответив на вопрос, что им нужно и не услышав брошенного вслед сообщения, что архив сейчас не работает. У Светки почему-то вдруг начали дрожать колени, она волновалась так, будто с минуты на минуту ей предстояло прикоснуться к чему-то великому и необыкновенному, и, едва поспевая за сестрой, беспрерывно повторяла про себя: «Только бы удалось, только бы удалось!»

Смирновы прошлись по безлюдным лестницам и коридорам и уткнулись в запертую дверь с нужной табличкой. Потолкались в соседние двери, за которыми царило гулкое безмолвие. В то время как выпускные экзамены уже закончились, а вступительные еще не начинались, рассчитывать на то, что они застанут кого-либо на рабочем месте, не приходилось, и сестры очень обрадовались, когда в деканате экономического факультета увидели девушку, энергично барабанившую по клавиатуре компьютера.

— Вы не могли бы нам помочь? — обратилась к ней Светлана. — Нам надо получить кое-какие данные из вашего архива.

— А там нет никого, все в отпуске, — отозвалась девушка. — В сентябре приходите, и вам выдадут справочку или что вы там хотели.

— Мы никак не можем в сентябре. Понимаете, мы из Екатеринбурга прилетели. Всего на два дня. — Светка заговорила таким тонким и жалобным голоском, что девушка прекратила работать и уставилась на нее сквозь стекла круглых очков в роговой оправе. — Нам всего-то надо взглянуть на список выпускников восемьдесят шестого года. Мама у нас умерла, хотим разыскать ее друзей. Может, кто-то что-нибудь знает про нашего папу.

А Женьке почудилась в этом монологе привокзальная заунывная песенка разномастных оборванцев: «Люди добрые, сами мы не местные… Вещи у нас украли, деньги все украли. Поможите, чем можете, на билет до дома». Она застыдилась и попятилась к двери, а секретарь поднялась, вышла из-за стола (при этом выяснилось, что рост у нее под два метра) и просто сказала:

— В принципе ключ у меня есть, пойдемте. Список, думаю, найти можно. Меня Оля зовут. А в архиве подруга моя работает. Тоже Оля.

В небольшом помещении архива сотрудница университета чувствовала себя довольно-таки уверенно. Она сразу открыла нужный шкаф и, пройдясь глазами по полке, вытащила папку-скоросшиватель, полистала ее и протянула Свете:

— Вот. Экономический факультет. 1986 год.

Женя достала из сумки блокнот и принялась было выписывать расположенные в алфавитном порядке фамилии, но Света, быстро проглядев весь список, остановила ее:

— Не трудись. Мамы здесь нет!

— Как — нет? — Евгения несколько раз прошлась глазами по листочку сверху вниз и в обратном порядке, перевернула страницу и снова вернулась к предыдущей. — Оля, а у вас нет алфавитного каталога? Может, мы перепутали год? Давайте поищем Смирнову Татьяну Александровну.

Девушка кивнула и выдвинула из стеллажа деревянный ящик и пробежалась пальцами по табличкам, находящихся за картонной буквой «С».

— Вообще-то все данные уже компьютеризированы, но я не знаю пароля, хотя разницы-то в принципе нет. В компьютер все равно вносились данные из каталога… Итак, что у нас тут на букву «С»? Смирнов Валерий Вениаминович, 1980–1985, исторический факультет… Смирнова Анна Алексеевна, химфак, выпуск 1964 года… Фамилия, конечно, распространенная, но Татьяны Александровны вообще ни одной нет… Вы точно уверены, что ваша мама закончила именно наш университет? Вы видели ее диплом?

— Нет, не видели, просто она нам рассказывала… Но мы, наверное, что-то не так поняли. Извините за беспокойство. — Света схватила под руку и потащила совсем растерявшуюся Евгению к дверям. — Спасибо вам!

— Не за что, — пожала плечами Оля, провожая сестер недоуменным взглядом.

А они почти бегом спустились вниз по лестнице и быстрым шагом ринулись к выходу из здания, словно в ожидании возможного преследования или грозного окрика за спиной. Женя опомнилась первой, опустилась на первую же свободную лавку, которая попалась им на пути, вытащила из сумки пачку сигарет, нервно затянулась сладковатым дымом и только потом взглянула на Светлану:

— Ну, что скажешь, Шерлок Холмс?

— Выходит, что наша мама просто-напросто купила диплом за сто баксов на рынке.

— Выходит, что она не училась в ростовском университете. А может, и вовсе в Ростове не жила! Она же вообще никогда не вспоминала этот город. О Магадане и то чаще рассказывала… Но, господи, зачем? Зачем?

— Никаких идей, — честно призналась Света. — Только острое чувство нереальности происходящего.

Сестры сидели за красным пластмассовым столиком летнего кафе и медленно потягивали через соломинку кока-колу из пластиковых бутылочек. Обе были одеты в синие шорты, бывшие когда-то джинсовыми брюками, и белые майки-безрукавки. Девочки уже съели по порции шашлыка — три крошечных кусочка свинины, нанизанных на остренькую палочку, и пребывали в раздумьях, заказать ли еще этого сухого и жесткого мяса или ограничиться съеденным. Решил и все же повторить заказ. Просто так занимать столик под огромным зонтом с рекламной надписью «Tuborg beer» им казалось неловко.

Между тем окружающие их люди, в основном молодежь, часами просиживали в теньке перед единственной кружкой пива или чашкой кофе, время от времени отхлебывая по глотку, лениво покуривая, ведя неторопливые беседы и нисколько не смущаясь предстоящей мизерной платой за столько удовольствий сразу. Да и работникам кафе не пришло бы в голову ждать особого разгула от своих посетителей в это время суток. Полусонный парень у мангала, он же — официант, и девушка в киоске, пробивающая для него чеки и попутно торгующая мелочевкой, знают, что настоящий клиент пойдет вечером. Тогда же, с наступлением благословенной прохлады, начнут делать серьезные заказы и некоторые из дневных гостей: им непременно захочется выпить нечто покрепче кофе и пива и закусить чем-нибудь посущественнее чипсов и фисташек. Но у девочек никакого вечера в этом кафе быть не могло. Они уже договорились уехать из города после обеда.

— Знаешь, с тех пор, как я сама стала студенткой, мне неоднократно приходила в голову мысль, что маме было ой как непросто закончить дневное отделение института, имея на руках двоих детей, — заговорила вдруг Евгения. — Она ведь, по идее, и тебя, и меня рожала после очередной сессии, на каникулах. Да и кто позволил бы по тем временам держать в студенческом общежитии ребенка, тем более двоих?

— Мама говорила, что, когда родилась я, она сняла квартиру, жила там с двумя подругами, и они ей здорово помогали.

— То, что она рассказывала, как выяснилось, полная лажа. Скорее всего, если она и поступила в свое время в институт, то вынуждена была его бросить. Не прокормить ей было ребенка на стипендию. Наверное, родила меня и пошла работать. А потом, когда устраивалась в Екатеринбурге, действительно купила диплом, чтобы приняли на инженерную должность… Но ведь тогда в ее трудовой книжке должна быть соответственная запись о предыдущим месте работы, а там первым значится наш екатеринбургский завод. И еще. Знаешь, что кажется странным? Что она вдруг рванула с насиженного места и поехала с юга на север именно в разгар зимы.