Лариса Королева - Тайна трех подруг

— Девочки, вы не могли бы сменить тему разговора? — вдруг послышался недовольный голос сидящего позади них полного лысоватого мужчины, чей наряд скорее напоминал ночную пижаму, чем костюм делового человека. — Вам больше не о чем поговорить, как о гробах и авиакатастрофах?

— К встрече с Богом надо быть готовым в любую минуту, — назидательно промолвила Светлана голосом немолодой монашки и тут же получила от сестры весьма ощутимый тычок в бок.

— Извините, мы совсем недавно пережили большое горе, — примирительно сообщила Евгения мужчине, наклонив голову к проему между креслами.

— Ничего, ничего, — донеслось оттуда, причем произнесено это было таким тоном, каким обычно говорят: «Так вам и надо!»

Стюардесса прошлась по салону с подносом, предлагая на выбор сок или минеральную воду. Евгения пить не стала, Светка один за другим залпом опрокинула в рот оба схваченных с подноса стаканчика с соком, потом еще немного поерзала в кресле, повертела головой во все стороны и, наконец, притихла, откинувшись на спинку сиденья и закрыв глаза. Казалось, она заснула, но через некоторое время вдруг принялась трясти за плечо дремлющую сестру.

— Слушай, где это мы летим? Посмотри в окно! Там внизу сплошные льды! Разве в этих краях могут быть такие обледеневшие равнины? Это же Северный Ледовитый океан какой-то! Нас случаем не угнали?

Евгения сонно отмахнулась:

— Какие же это льды! Эх ты, серость! Это облака.

— Надо же, облака! Странно так. Слушай, а почему тебя не тошнит? Ой, кажется, самолет загорелся, — не унималась Светка. — Смотри, под крылом что-то вспыхнуло. Это же огонь! Вот, еще раз вспыхнуло… Ну, сейчас точно рванет.

— Девушка, вы не могли бы пересадить меня на другое место? — обратился к стюардессе сидящий позади сестер мужчина, лицо которого приняло сероватый оттенок.

С трудом пробившись сквозь толпу встречающих и таксистов, осаждавших выход из здания аэропорта и наперебой предлагавших свои услуги, девочки вышли на залитую южным солнцем площадь и принялись озираться в поисках автобусной остановки.

— Екатеринбургский уже приземлился? — обратился к ним мужчина лет тридцати в спортивных трико и черной майке. Услышав положительный ответ, он вроде собрался кинуться к выходу для прибывших пассажиров, но, словно раздумав, двинулся следом за сестрами. — Девочки, вы этим рейсом прибыли? На отдых или по делам?

— По делам. Собираемся открыть в вашем городе фирму по производству туалетной бумаги. У вас тут такой широкий рынок сбыта, — ответила Светлана, поправляя лямку висящего за спиной рюкзачка.

— Ой, смотрите. — Мужчина вдруг забежал вперед и поднял с пола плотную пачку сложенных вдвое стодолларовых купюр. Глаза его быстро-быстро забегали по сторонам. — Не видели, кто обронил?

— А ну вали отсюдова! — вдруг закричала на всю площадь Светка, и на них начали оглядываться люди. — Ищи лохов в другом месте! Про эти ваши штучки уже во всех газетах написано! Ишь, умник какой выискался!

Мужчина, засунув пачку в карман трико, быстро засеменил в обратном направлении, а Женя недоуменно уставилась на сестру:

— Ты чего так разоралась?

— А ты бы молча двинула с этим козлом за ближайший угол? Он бы сейчас начал нас в сторонку оттирать и предлагать поделиться неожиданной удачей.

— Ну, и в чем фишка? — не могла взять в толк Евгения.

— Да как ты не понимаешь?! Он разделил бы эту пачку пополам: себе половину и нам половину. И тут, словно из-под земли, возникает «хозяин» этих денег и начинает требовать их назад. Орет при этом, что мы его обокрали и требует предъявить наши доллары, чтобы сверить номера. А потом пара ловких движений — и ни тех, найденных, долларов, ни наших! Ищи-свищи.

— Но у нас же нет при себе долларов!

— Все равно лучше не связываться.

— А милиция куда смотрит?

— Следит за тем, чтобы побольше лохов попадалось на удочку. Такие же штучки и у нас в Екатеринбурге проворачиваются. А менты в доле.

— Все-то ты у нас знаешь, — проворчала Евгения, поднимаясь по ступенькам следующего в центр города автобуса-экспресса.

Уже отъезжая, девочки увидели в окно, как шулер в синих трико, очевидно нашедший очередную пачку долларов, увлекал за газетный киоск их лысого попутчика по рейсу, которому Светка изрядно потрепала нервы в самолете.

На следующее утро Евгения проснулась рано. Тихонько, чтобы не разбудить разметавшуюся по постели сестренку, ступила на пол и, не надевая тапочек, подошла к окну гостиничного номера. Она всматривалась в уходящий вдаль проспект незнакомого города, который на первый взгляд показался слишком жарким и пыльным. Светлана еще спросила, не цемент ли здесь производят, уж очень грязными выглядели все здания, даже относительно недавно построенные, из-за глубоко въевшейся в белые кирпичные стены серой пыли.

Вчера они лишь немного погуляли по прилегающим к отелю улицам, купили в супермаркете хлеба, молока и мясной нарезки, поужинали в номере и заснули еще засветло, решив оставить посещение университета на утро. И вот оно наступило, а Женя вдруг очень четко осознала всю нелепость затеи с визитом в чужой город. Предстоящие поиски «того, не знаю чего» представлялись полным безрассудством и досадной нелепицей. Студентка-отличница внутренне обругала себя «полной идиоткой» за то, что позволила сестре вовлечь себя в это бестолковое мероприятие, и в тот же момент почувствовала за спиной едва уловимое движение. Светка прижалась к сестре сзади и обняла, ткнувшись губами в шею, а потом вдруг крепко схватила ее обеими руками за груди, выпирающие из хлопчатобумажной маечки с тонкими бретельками.

— У, отрастила!

— Не завидуй, свои отращивай, — рассмеялась Евгения, высвобождаясь из маленьких, но цепких рук, и смущенно добавила: — это они так от беременности налились.

— Давай кофейку попьем, яблочко ты наше наливное, — предложила Светка и пошлепала в ванную набирать воду в стеклянный графин, с тем чтобы вскипятить в нем воду.

Фокус не удался. Графин внезапно лопнул и развалился на куски, при этом не успевшая еще толком закипеть вода залила тумбочку, коврик у кровати и край постели. Евгения бросилась выдергивать кипятильник из розетки, а Светлана, выглянувшая на шум из ванной комнаты с перепачканными зубной настой губами, философски изрекла:

— Завтракать, однако, придется в кафе! Там же заодно и узнаем, как нам лучше добраться…

Подходя к университету, Евгения невольно принялась внутренне сравнивать ростовское здание со своей екатеринбургской альма-матер. Решила, что в конечном итоге все советские проекты были однотипными и с тех пор ничего не изменилось. Никто ведь так и не построил круглого стеклянного храма науки с тонированным куполом в виде магистерской шапочки, в которой так здорово было бы разместить студенческое кафе, оно же — зал для приема делегаций и торжественных мероприятий вроде вручения дипломов.