Лариса Королева - Тайна трех подруг

Но если бы юные лягушки-путешественницы не разыскали Ринату в Геленджике летом, осенью она сама прилетела бы к ним в Екатеринбург, их домашний адрес ей был уже известен. Только зачем девочкам знать о том, что десятки тысяч километров они налетали напрасно? Пусть эти любительницы чужих тайн считают себя удачливыми следопытами, лишь бы только не сочли, что в конце нелегкого пути нашли совсем не то, что искали.

Утром хозяйка гостиницы отправила девочек на пляж одних, почувствовав, что их начинает тяготить ее присутствие. Было горько это осознавать, но Светлана не принимала родной матери и тянулась к Женьке, которую по-прежнему считала сестрой.

Впрочем, чего же Рината хотела? Чтобы школьница, едва познакомившись с женщиной, которая ее родила, сразу же распростерла навстречу объятия? Девочка еще слишком остро переживала боль утраты по той, которая ее вырастила. Было слишком очевидно, что в ходе повествования обе юные слушательницы гораздо больший интерес проявляли к тем частям исповеди бывшей заключенной, речь в которых шла о Наташе.

Увлеченная рассказчица перестаралась, вылила на девчонок целый ушат негативной информации, запугала и озадачила. Неустойчивая подростковая психика вряд ли способна вмиг такое переварить и принять как должное. Не сломались бы, не отвернулись! Наверное, права была Наташа, не спешившая с приездом в Геленджик. Хотела сама, исподволь, осторожно подготовить дочерей к удивительной для них встрече, к правде о прошлом трех подруг. Да не успела.

Поначалу Светлана казалась довольной, что теперь они с сестрой, как оказалось, не одни на белом свете. Но нужна ли ей в роли матери бывшая уголовница, большую часть сознательной жизни проведшая за колючей проволокой? Сможет ли дочь привыкнуть к ней и полюбить?

Честно говоря, Рината и сама несколько терялась, общаясь с незнакомой шестнадцатилетней девицей, которую отдала однажды февральским утром в чужие руки, когда та только-только научилась ходить. Конечно, несостоявшаяся мать и не ожидала получить обратно крошечное чудо в красном стеганом комбинезончике. Видела ведь фотографии, понимала, что дочь растет и превратилась уже в почти взрослую девушку. Но все же, все же…

Другие они какие-то сейчас. Смелее стали, независимее, что ли. Что поделаешь, и мир переменился, и страна, и город Сочи. Рината ездила туда в мае на только что купленной новой белой «семерке», чтобы просто пройтись по набережной и вспомнить. Вспомнила, но город не узнала. Лучше бы наоборот.

В Сочи она увидела то же, что и в Краснодаре, и в Магадане — в первых городах, в которых побывала, выйдя на волю — много дорогих магазинов, разнообразных кафе и новых машин. Но так мало встречалось счастливых лиц, влюбленных парочек и беременных женщин! В дни ее молодости солнце было ярче, воздух — свежее, море — чище, а смех — громче. А может, так только показалось, ведь юности более свойственно замечать хорошее, чем зацикливаться на досадных помехах.

Хотелось быть объективной. Убеждала себя в том, что современные высотные здания не напрасно потеснили зеленые насаждения, а роскошные аквапарки не зря отхватили территории бывших общественных пляжей. Понятно, что широта выбора мест отдыха и яркость одежд лучше былой безальтернативности и всеобщей серости. И теперь предстояло научиться воспринимать все окружающее как должное и определить для себя подходящее место в непривычно-новом мире, как когда-то — на оторванной от него зоне.

Да, пятнадцать лет выпали из полноценной жизни. Но ведь она совсем еще не старая — ей только будет тридцать семь. Наташка до тридцати семи не дожила. Светлана и Павел с Гошей ушли, не перейдя и тридцатилетнего рубежа. В конце концов, у. Ринаты все еще может сложиться хорошо. Ведь раньше она снимала квартиры, теперь — сама сдает комнаты в завещанном ей бабушкой доме.

Мария все же дождалась свою пропащую внучку. Правда, к появлению правнучки отнеслась довольно равнодушно. Наверное, радоваться чему бы то ни было у старушки уже недоставало сил. А она, Рината, еще полна надежд на лучшее и вовсе не собирается ставить на себе крест. Да может, она замуж еще выйдет и ребенка родит!

Женя и Света отправились не на пляж, а в открытый бассейн с морской водой. Младшая сестра в очередной раз пожаловалась, что оббила все ноги о подводные камни, и заявила, что хочет отдыхать красиво. И теперь они сидели, вольготно раскинувшись в полосатых шезлонгах и предоставляя полное право немилосердному августовскому солнцу опалять подставленные ему лица и едва прикрытые новыми купальниками тела. Конечно, девушки уже не раз обсуждали все услышанное от Ринаты, шепчась по ночам в своей комнате, но тема оказалась поистине неисчерпаемой.

— Представляешь, сейчас я была бы Ангелина Павловна Снежина? — возбужденно говорила Светка. — Красиво?

— Фамилия, конечно, звучная. Но имечко явно подкачало.

— А Светланой мама меня назвала, наверное, в честь их третьей подруги, да? Как ты думаешь?

— Я думаю, как же нелегко им всем пришлось!

Девушки одновременно почувствовали, что настало время для более обстоя тельного разговора, но ни одна не решалась его начать, пока младшая вдруг не сказала:

— Жень, ну почему все так несправедливо на свете устроено? В одних семьях никто не погибает трагически, не спивается, не теряется, не оканчивает жизнь самоубийством, не уходит в монастырь и не садится в тюрьму. Бабушки-дедушки по сто лет живут… А в других, вот как в нашей, например, одни несчастья следуют за другими?

— Наверное, просто рая и ада не существует, и Бог воздает всем по заслугам на ЭТОМ свете, а не на ТОМ.

— Ну по каким заслугам? В чем они провинились: Наташа, Рината, Лана?

Женя приподнялась и села, чтобы видеть собеседницу.

— Рассказать? Лана жила с чужим мужем, желая отнять у его детей отца. Рината пошла на ограбление магазина, прекрасно зная, что за это бывает. Кроме того, у нее плохая карма: над Ринатой довлел рок, ведь ее отец убил двоих собутыльников, а мать спилась и забросила своих маленьких детей. А…

— А ты вообще помолчала бы! В таком случае, ни тебе, ни твоему будущему ребенку вообще ничего хорошего не светит: у тебя мать — убийца! — выкрикнула Светка и зажмурилась.

По тому, как сжались у Женьки губы и сузились глаза, Свете показалось, что сестра ее сейчас ударит. Но та лишь громко выдохнула и отвернулась.

— Жень, прости, ну прости, а? Это я так, по дури. Запуталась совсем.

— Ну почему же. Ты права: моя мать — убийца. Если твоя — не врет. Теперь-то, когда Наташи нет в живых, говорить можно все что угодно. Никто не подтвердит, не опровергнет.

— Я думаю, Рината не врет. И нашу маму не осуждаю. Ну, кого она застрелила — бандита! Она ведь нас с тобой, маленьких, спасала. Другое дело, хотелось бы знать, не грозит ли нам и сейчас опасность.