Лариса Королева - Тайна трех подруг

— Конечно, простила, — вклинилась в полный раскаяния монолог Светлана. — Наташа часто рассказывала о вас, и всегда говорила: как только можно будет, обязательно поедем к бабушке.

— Правда? — с надеждой в голосе переспросила Анастасия.

— Конечно, так и было, — подтвердила Светка, наступив при этом под столом на Женькину ногу, и та автоматически согласно закивала.

И они обедали, а потом ужинали, вспоминали прошлое и перелистывали семейные альбомы. И словно по молчаливой договоренности, никто не заводил разговора об искореживших многие жизни тольяттинских событиях, будто боясь еще раз прикоснуться к ним хотя бы на словах. Из рассказов Анастасии Алексеевны девочки узнали, что Наташин отец умер, а брат, отслужив в армии, остался жить на Украине, и у него уже трое детей, а приезжает редко. Звал Анастасию к себе, но она все дочь ждала…

Пока хозяйка стелила девочкам в Наташиной комнате постель, Светка спросила:

— Ведь эта фотография — половинка от школьной виньетки, да? А где вторая половина?

— Вроде в письменном столе лежала. Я ничего не выбрасывала.

Женя отдала бабушке единственный снимок Наташи, который у них был с собой, и та снова расплакалась:

— Боже мой, да я просто не узнала бы ее! Совсем другой человек. Разве это моя дочечка?

А Света с Женей, оставшись одни, долго рассматривали на виньетке вставленные в овальные рамки фотографии одноклассников и в конце концов пришли к выводу, что только один из них мог претендовать на роль Женькиного отца. Им никак не мог оказаться светленький, веснушчатый и курносый Евгений Лозманов. Значит, это темноволосый красавчик Евгений Балакирев.

Утром уезжали, оставляя Анастасию в расстроенных чувствах, обещая писать ей и звонить, приглашая, как только сможет, приехать к ним в Екатеринбург или в Геленджик.

— Теперь-то уже домой? — спросила Рината, когда везла девочек по трассе в Самару, чтобы посадить на самолет.

— Нет, — сказала Женя. — Теперь в Москву. Я решила все-таки найти своего отца. Пусть он виноват перед мамой — но не передо мной. Он ведь так и не узнал о моем существовании. Не хочу оставлять никаких тайн и недомолвок в этой истории. В конце концов, неизвестно, как сложилась его жизнь и не нуждается ли он в нашей помощи.

— Это правильно, — согласилась Рината. — Только я с вами уже не поеду. Мне домой надо, там Мария одна, а она с постояльцами не справляется. Но почему ты думаешь, Женя, что твой отец до сих пор живет в Москве?

— Обжившись в столице, люди редко покидают ее. Ну а если не найдем — так хоть Москву посмотрим. Должны же мы увенчать нашу «долгую дорогу в дюнах» чем-то значительным вроде посещения первопрестольной.

А Светка застенчиво спросила:

— Мам, денег нам еще немного дашь?

Девчонки не стали говорить Ринате, что, выйдя рано утром на прогулку, обошли окрестные дворы и расспросили всех обитающих на лавочках старушек о семье Балакиревых. Одна из них припомнила, что раньше у нее были соседи с такой фамилией, но уже давно уехали жить к сыну в Москву. Выяснилось и имя Женькиного деда: главу семьи звали Ростиславом.

Евгений Ростиславович Балакирев 1966 года рождения оказался в Москве единственным. И Женька дрожащими от волнения пальцами набрала номер его домашнего телефона.

— Да, — раздался в трубке, которую долго не поднимали, хриплый спросонья голос.

— Здравствуйте, Евгений Ростиславович. Меня зовут Евгения. Я хотела бы встретиться с вами по очень важному делу и поговорить.

— Какая Евгения? — переспросил голос, и вдруг интонация его резко изменилась: — Женя?! Где ты находишься? Ты в Москве?

— Мы с сестрой остановились в гостинице «Ленинградская» на площади трех вокзалов.

— Какой у вас номер?

— Пятьсот семнадцатый. Но вы, наверное…

— Женя, я немедленно выезжаю и буду у вас через час, возможно, даже раньше. Только никуда, пожалуйста, не уходите, я сейчас!

Трубку бросили, и Женька перевела на сестру недоуменный взгляд:

— Попутал с кем-то! Вот будет сейчас папочке сюрприз.

Она храбрилась, но не представляла, как начать разговор с незнакомым ей человеком. Сразу объявить с порога: я ваша дочь? Спросить сначала, помнит ли он свою одноклассницу Наташу, с которой занимался математикой? И не только математикой… Предупредить, что ей ничего от него не надо и она просто хотела заявить о своем существовании?

Он сказал все сам.

Торопливый стук в дверь, которая распахнулась раньше, чем сестры успели отозваться, и на пороге появился высокий мужчина в хлопчатобумажном белом джемпере и голубых джинсах. Он сделал по направлению к Жене несколько быстрых шагов, решительно обнял ее и просто сказал:

— Ну, здравствуй, дочь. Все-таки ты нашла меня раньше, чем я тебя.

— Но откуда вы… — отстранилась Женька.

— Я был в Тольятти на суде.

— Но если вы все знали, почему тогда не написали маме письма, которого она так ждала?

Конечно же он написал ей в Димитровград, своей однокласснице, которая стала его первой женщиной. Как только сдал вступительный экзамен, был зачислен на экономический факультет и переселился в общежитие МГУ уже на правах студента, сразу же и написал. И даже ждал некоторое время ответа, пока не обнаружил так и не отправленное письмо в «Сборнике задач» Сканави, по которому готовился к поступлению. Рассеянность всегда была его основной проблемой. А потом подумал: чего уж посылать бог весть когда написанное письмо! Скоро каникулы, и он приедет домой. Надеялся увидеться с Наташей на традиционной встрече выпускников, которая проводится ежегодно в первую субботу февраля.

В тот день ему, как круглому отличнику, вручили запоздалую золотую медаль. Но Наташа так и не пришла. Спросил о ней у вездесущей одноклассницы Нелли, и та поведала, что Наташка еще в начале октября разругалась с родителями и сбежала из дома. Мать до сих пор ходит по подружкам, все пытает: не присылала ли беглянка письма.

Евгений был тогда сильно озадачен. Такого отчаянного поступка от тихой и, казалось бы, такой предсказуемой девушки он не ожидал. Покидая родные места, всегда подсознательно рассчитываешь на то, что, посетив их вновь хоть через десять, хоть через двадцать лет, застанешь там все ту же неизменную картину бытия. А те, кто дороги тебе и близки, будут жить в прежних своих квартирах и только тем и заниматься, что дожидаться твоего возвращения. Наташа ждать его не обещала. Он и не просил, лишь обещал ей написать… Но разве мог предугадать, что она вдруг исчезнет!

К лету семья Балакириевых в полном составе перебралась в Москву, и в родной городок Евгений больше не возвращался. А на майские праздники 1987 года случайно столкнулся в переходе на Пушкинской с той же Нелли, приехавшей в Москву за покупками. И та взахлеб поведала ему «потрясающие новости», от которых «гудит весь городок». Наташка-то, оказывается, все это время жила в Тольятти, работала там на заводе и «вступила в банду», которая ограбила ювелирный магазин и перестреляла кучу народа. После чего Наташа «сорвала весь куш», сбежала вместе с золотом и своим ребенком, да еще и выкрала чьего-то чужого. Теперь она объявлена во всесоюзный розыск, а к ее матери в Димитровграде наведывалась милиция, и в квартире производили обыск. Двенадцатого мая состоится суд над одной из участниц ограбления, которая не успела скрыться, и Наташкина мать собирается туда поехать.