Яна Егорова - Русский [СИ litres]

– Андрей… – мой голос словно подстегнул его не только продолжить, но и перейти к более смелым действиям, не останавливаться, а усилить напор.

Мне было стыдно и поэтому я сжимала ноги, как будто хотела отогнать его наглую голову подальше от себя.

Мне было жарко. На этой кошмарно мужской постели мне было настолько жарко, что показалось, еще чуть-чуть и заполыхаю, как спичка.

И мне было снова стыдно. Стыдно за то, что тот человек, которого я так сильно ненавижу, внезапно оказался ко мне ближе, чем кто бы то ни было. Мне было стыдно за мои стоны, за то, что чувствовала в его руках, стыдно за мои красные щеки, за полыхающее лицо. Было стыдно за тяжелое, прерывистое дыхание и за то, что не хотела его останавливать…

В тот момент, в тот момент, когда его язык до невозможности раздразнил мое женское естество, палец омоновца бесстыже коснулся самого горячего места на моем теле и чуть-чуть погладив нежную кожу, буквально мгновение, уже двумя пальцами проник в меня! Мои руки интуитивно смяли покрывало, сжали до такой степени, что начни его от меня сейчас кто-то вырывать – ему бы это не удалось. И в это же мгновение, Андрей вдруг оторвался от меня! Поднялся над своей сестренкой, и, продолжая на нее смотреть совершенно безумным взглядом, в долю секунды сорвал с себя боксерки, заставив меня в ужасе перестать дышать.

Никогда еще не видела мужчину голым. По телеку, в сети – да. Но разве это сравнимо с тем, когда ты видишь это же в жизни?

– Ленка… – хрипел ненормальный братик, практически сразу за этим накрыв своим огромным телом маленькую пленницу.

Сейчас я показалась себе не просто дюймовочкой, песчинкой у подножья скалы. Крохотным созданием в руках великана. Он опустился между моих ног и вслед за этим что-то очень горячее коснулось того места, где только что гуляли его пальцы.

– Лена, коснись меня… Не бойся… Тебе будет хорошо, обещаю, – эти слова ударились о мое сознание в тот же момент, когда мое тело буквально разорвало что-то большое, что-то громадное, ворвавшееся в меня там, там… чуть ниже того места, где об мою кожу терся низ его мощного пресса, покрытого мягкими черными, мужскими волосами.

Мои ладони сами собой легли на его огромные плечи тогда, когда меня сокрушил первый мягкий толчок. Это гигантское тело на самом деле двигалось очень плавно, совершало невероятные движения, нежные, деликатные толчки постепенно ускорялись, как будто он хотел проникнуть в меня как можно глубже. Мое сознание все же накрыл противный липкий страх. И он полностью вытеснил собой возбуждение.

Вдруг толчки перестали быть приятными. Мне было тяжело, больно. Я как будто чувствовала, как расширяются мои кости, как он своим проникновением меняет мое тело. Впилась в него ногтями, пытаясь остановить… но… именно в этот момент он как будто прорвался сквозь невидимое препятствие и разом погрузился в меня, выбив из моего горла целый ком воздуха!

И слезы. Вслед за этим комом последовали слезы. Целый град мокрых, отвратительно холодных слез залил мои щеки!

Я не увидела его лица. Не знаю, что он чувствовал – по той простой причине, что закрыла глаза в безуспешной попытке остановить собственную истерику. Мгновенно почувствовала облегчение – он вышел из меня, но не отстранился. Хрипел что-то встревоженно, по-моему, это было имя.

– Лена… Лен… Леночка…

Может быть, это звучало как-то так, но я не слышала, возможно, именно потому, что его губы в ту же секунду осыпали мое лицо тяжелыми поцелуями, а его ладонь захватила мой затылок, не давая вырваться, убежать или отвернуться. Я молчала. Сдерживала позорные всхлипывания. Анька сказала, надо сделать дело и уснуть. Отвернуться и беззаботно прикрыть глазки. Когда мы говорили об этом, все звучало очень легко. А на деле… Я вдруг поняла, насколько большую ошибку совершила! Зачем сделала это?!

Секс – ерунда?! Может быть… Может быть! Но нет ничего хуже, чем внезапно осознать, что моим первым мужчиной только что стал человек, которого я ненавижу больше всего на свете. Моим первым мужчиной стал мой враг. По иронии судьбы, я доверила ему самое ценное.

Я доверила ему свое взросление.

– Лена, Леночка, я сделал что-то не так? Лена, не молчи, пожалуйста… – поцелуи сыпались не меньшим градом, чем мои слезы, однако они совсем не успокаивали непутевую сестренку. Они словно вбивали последние гвозди в крышку моего гроба, заставляя проснуться мой стыд и мою совесть.

Я сама. Только что сама, своими руками сломала все. Зачем мне это понадобилось? Почему я просто не сорвалась напрямую в Италию и не сделала это с человеком, которого полюблю? Зачем? Почему?!!

– Уйди, пожалуйста, уйди, – прошептала сквозь сжатые до боли зубы, и, воспользовавшись тем, что он поддался на мой толчок в свое плечо, отстранился, перевернулась на бок и подтянула на себя край покрывала. Чудесным образом, мне удалось в него полностью завернуться. Так завернуться, чтобы он больше не касался меня. Чтобы не притрагивался. Чтобы исчез к чертовой матери из моей жизни и из этой вселенной!!!

Зажала уши ладонями, чтобы только не слышать его виноватый, до смерти перепуганный хрип, который каждым своим словом добивал мое сердце, и лишь, надрываясь, шептала:

– Уйди, уйди, уйди… – пока он не дотронулся, и тогда, не выдержав, беззвучно закричала:

– Уйди!!!

Сразу все прекратилось. Больше до меня никто не дотрагивался. Я не знаю, остался он в комнате или нет, мне было все равно. Утонула в своем горе, будто бы нырнув голышом в открытый космос и потеряв при этом абсолютно всю связь с реальным миром. Из кромешной истерики мое ополоумевшее сознание напрямую перенесло в глубокий сон, чем я и спаслась от окончательной потери рассудка.

Дебил! Идиот! Урод!!!

Да меня нельзя подпускать к нормальным людям!!! Что натворил?!! Лена… Ленка моя…

Я не понимаю, что происходит. Что?! Что случилось? Эти слезы, вдруг взявшиеся из ниоткуда. Я же… Старался сделать все аккуратно. Она хотела, сама жаждала этого… Стонала в моих руках, просила большего… Звала меня…

Нет, я настоящий урод!!! Что натворил?! Переборщил… Подождать не мог!!! Зачем?! Орангутанг недоделанный! Ленка моя, стрекоза, маленькая, худенькая, настолько хрупкая, и я, как бульдозер…

Придурок!!!

А она сжалась вся калачиком, всхлипывает, прогнала меня. Лучше бы убила к чертям. Что ж я за…

Накрыл ее одеялом, и услышал ее болезненный рев:

– Уйди!!! – как будто раненный зверек, обиженный неуклюжим уродом мной.

Сидел на краю кровати, ждал. И не знал, что делать. Ждал. Долго ждал, а она не обращала ни на что внимания. Погрязла в своих страданиях, окончательно прогнав меня, но все равно не смог уйти. Каждой слезой, каждой крохотной слезинкой и тяжелым всхлипом разрывала мне душу.