Хезер Димитриос - Токсичный роман [litres]

– Сама добирайся домой, – говоришь ты, прежде чем отъехать.

Я жду, пока ты отъедешь подальше, а потом прыгаю и машу кулаком в воздухе. Я сделала это. Я, черт возьми, СДЕЛАЛА ЭТО!

Я иду две мили домой из «Медового горшочка», и улыбка не сползает с моего лица.

Теперь я позирую со своими лучшими друзьями и девушкой Лис, Джесси, улыбаясь фотографу. Мы стоим в линию, обнимая друг друга за талию. Он фотографирует, когда мы все смеемся.

– Мне нравится, что фотограф думает, что и вы лесбиянки, – говорит Лис после. – Лучшее групповое фото всех времен.

Я громко чмокаю Нат в щеку. Она лучший партнер на выпускной, о котором может мечтать девушка. Я хотела идти одна, но Кайл заболел желудочным гриппом в последний момент, и мы с Нат решили идти парой.

Мы вчетвером отходим от фона для фотографий. Тема в этот раз – «Арабские ночи», так что такое впечатление, что мы на съемках Аладдина. Фонарики в форме звезд висят над танцполом, и красивые вырезанные очертания элегантных окон окружают комнату. Бальная комната отеля забита.

Начинается медленная песня, и мы все идем на танцпол. Мы с Нат танцуем танго, пока Джесси и Лис мило обнимаются.

– Мне нравится, что они встретились во время поездки в Орегон, – говорит Нат, кивая в сторону наших друзей.

– Да, – говорю я. Мысли о той поездке до сих пор причиняют боль.

Время подобрано идеально: я вижу Гидеона возле столика с напитками, и мое сердце подпрыгивает. Словно почувствовав меня, он поворачивает голову и встречается со мной глазами.

– Кого ты… – Нат оборачивается. – А.

Я машу ему, а потом отворачиваюсь. Не знаю, машет ли он в ответ.

– Тебе стоит поговорить с ним, – замечает Нат. – Чтобы все разъяснить, понимаешь?

Я качаю головой:

– Я вела себя с ним просто ужасно.

– Так подойди и скажи «прости».

Начинает играть «Empire State of Mind», и, стоит мне услышать слова песни, на глаза наворачиваются слезы: «Улицы Нью-Йорка заставят тебя чувствовать себя обновленным, эти огни вдохновят тебя».

Нат обнимает меня.

– Мне жаль по поводу Университета Нью-Йорка.

– И мне.

Я не должна была позволить тебе уговорить себя не подавать документы.

– Это все моя чертова вина, – бормочу я.

– Ага. Но это все равно фигово, – говорит она. Нат отстраняется. – Но позитивный момент: мы будем в одном штате!

Я киваю.

– Будет прекрасно. Мы можем притворяться, что ненавидим друг друга во время футбольных матчей.

Очевидно, что Университет Южной Калифорнии и Калифорнийский университет соперничают.

Ночь пролетает в смехе, и танцах, и боли в ногах. К концу вечеринки я босая, вся потная и счастливая. Ты звонил мне семь раз, но я отвечала только два.

– Он там? – Первое, что ты спрашиваешь, когда я поднимаю трубку.

– Да. В прямом смысле на другой стороне комнаты, настолько далеко от меня, насколько возможно. Счастлив?

Я кладу трубку и не отвечаю на твое следующее СМС, которое ты присылаешь пару минут спустя.

Прости. Люблю тебя.

Начинается медленная песня, и я собираюсь присесть, когда кто-то хватает меня за руку. Я оборачиваюсь. Сердце останавливается.

Гидеон.

– Можно мне потанцевать с твоей партнершей? – спрашивает он Нат, сидящую, закинув ноги на другой стул, и попивающую пунш.

Она ухмыляется:

– Конечно.

Он смотрит на меня, его глаза просят разрешения, и я киваю. Становится так хорошо, когда моя рука снова оказывается в его руке.

Играет песня Адель «Someone Like You», потому что вселенной нравится так надо мной издеваться.

«Ничего, я найду кого-то вроде тебя, я желаю и тебе лишь всего хорошего…»

Гидеон ведет меня к центру танцпола, берет за руки и кладет их вокруг своей шеи. Его руки обнимают меня за талию. Его щека прижимается к моей.

– Я весь вечер пытался набраться храбрости сделать это, знаешь ли, – говорит он тихо.

Я улыбаюсь:

– И как?

– Ох. В основном я переживал, что после этого на меня набросятся с бейсбольной битой. Но решил, что оно того стоит.

Я немного наклоняюсь назад, чтобы лучше его видеть.

– Прости. За все.

– Знаю. – Он поправляет очки, и хватка вокруг моей талии становится крепче. – Позволь угадать: он не хотел идти на танцы старшеклассников.

– Бинго, – смеюсь я, и горечь удивляет даже меня.

– Ты знаешь, что я хочу сказать, да?

Я улыбаюсь, вспоминая наш маленький ритуал перед шестым уроком.

Я киваю:

– Да.

Он одними губами произносит слова: «Расстанься с ним».

– Я это сделаю. Я чувствую… что близка к этому.

Гидеон одаривает меня сочувственным взглядом.

– Это здорово.

Плохо, что он мне не верит. Я хочу, чтобы он знал: в этот раз я действительно это сделаю. Я хочу знать, что в этот раз действительно это сделаю.

– Хочешь поспорить? – спрашиваю я.

– Ладно. О чем спорим?

– Если к выпуску я с ним расстанусь… ты будешь писать мне электронные письма каждую неделю в течение лета.

– А если не расстанешься?

– Э-э-э… Чего ты хочешь?

– Ты все равно останешься моим другом, – говорит он.

– Договорились. – Я бросаю взгляд на его партнершу, болтающую с компанией девушек. – Сьюзан не против, что ты танцуешь не с ней? – спрашиваю я. Он кажется, счастлив. А это хорошо. Он этого заслуживает.

– Она не Гэвин, – говорит Гидеон. – Она мне доверяет.

Я киваю:

– Это хорошо.

– Да.

Мы мало говорим после этого. Такое впечатление, что мы сказали все, что могли. Когда песня заканчивается, Гидеон не убирает руки и сжимает меня в своих замечательных медвежьих объятиях.

– Удачи, подруга, – говорит он.

– Спасибо.

Мы с Нат, Лис и Джесси остаемся до самого конца, танцуем в компании под «Part of Me» Кэти Перри.

– Это твоя песня, девчуля! – кричит Лис поверх музыки.

Я скрещиваю пальцы и поднимаю их, пока мы ревем слова:

– Эту часть меня ты никогда-никогда у меня не отнимешь, нет!

В конце концов мы все сталкиваемся для группового объятия. Наш пот пахнет духами, макияж потек, а платья слишком длинные, но нам все равно, потому что это наша ночь, и в этот раз я не позволила тебе ее испортить.

– Горжусь тобой, – шепчет Нат мне на ухо, пока мы направляемся к машине.

Я обнимаю ее за плечи.

– К выпуску, – говорю я.

– Я тебя поддержу.

Я улыбаюсь:

– Знаю. Ты всегда это делала.

– Чертовски точно, – говорит она.

– Ты выругалась!

Ее глаза блестят:

– Да пошел он!

Лис поворачивается и ухмыляется:

– Да, да пошел он!

Мы смеемся, смеемся и смеемся.

И они правы: да пошел ты, Гэвин.

Каждый год старшие классы по всей Калифорнии едут в «Диснейленд» после закрытия. В эту ночь парк полностью принадлежит нам. Нат, Лис, Питер, Кайл и я катаемся на всех горках по крайней мере по разу, фотографируемся с персонажами «Диснея» в мантиях выпускников и едим слишком много переоцененной еды. Мы не уходим, пока небо не светлеет, и ко времени возвращения в Бирч Гров я вымотана – это состояние после слишком большого количества кофеина, когда ты устал, но не можешь уснуть.