Елена Арсеньева - Час игривых бесов

– Забавно, – пробормотал Саблин. – И вы так спокойно говорите о грядущем похищении вашего имущества?

– Да почему ж спокойно? – вздохнула Алена. – Какое уж тут спокойствие, когда знаешь, что в твою квартиру может проникнуть неизвестный... вернее, известный злоумышленник?! Но я, как бы это поточнее сказать... я некоторым образом подстелила соломку.

Именно в эту минуту (так часто бывает в романах, а еще чаще – в жизни!) она сообразила, что еле различимое жужжание, которое вот уже несколько мгновений как доносится из кармана ее дубленки, издает вибратор мобильника.

– Алло? – воскликнула Алена, выхватывая телефон и поднося его к уху.

Однако телефон молчал.

Она удивленно посмотрела на экран. Получено новое сообщение, вот что за штука, оказывается! Видимо, уже давно, это не первое напоминание.

И что за сообщение? for +79203050827 has been delivered on 2004-12-09 at 15:50:16...

Ха-ха! Да ведь это номер мобильного телефона Игоря! Message has been delivered! Сервисная служба информирует, что сообщение доставлено, что Игорь услышал любовную серенаду, которая была пропета вчера в приснопамятном сугробе! Ишь ты, значит, буквально час-полтора назад мама принесла ему в клювике новый телефон и Игорь разблокировал SIM-карту. И немедленно получил сообщение от своей влюбленной писательницы!

И что он подумал? C'est trеs mignon, как говорят французы? Или: ну, опять она!.. Обрадовался? Ответит? Или нет?

Алена сидела, сжимая в руке телефон и не в силах собраться с мыслями.

– Я звонка не слышал, – проговорил Саблин, с интересом наблюдавший за ней. – Удивился, что это вы вдруг подпрыгнули и начали за карман хвататься. Подумал, не украли ли у вас на вокзале кошелек.

– К счастью, никто ничего не украл, – слабо улыбнулась Алена. – Просто я как выключила вчера звук, так и забыла включить. А вибратор у меня слишком тихий. Нужно звук прибавить. – Она уткнулась в мобильник, нажимая нужные кнопки. – Вот так пусть будет. Максимум максиморум! Мало ли какие еще могут быть известия! И вообще, пусть лучше здесь висит.

Она повесила телефон на шею.

– Приятные известия? – спросил Саблин.

– В общем-то, да.

– Насчет соломки?

Ишь ты, все ему скажи!

– Нет, это так, личное. А насчет соломки... тот человек, о котором я говорила, может прийти и позднее. В любое время до понедельника. Да нет, вы не думайте, его не мое имущество интересует, это вовсе не вульгарный вор. Он придет за своим собственным имуществом. Он кое-что из своих вещей оставил у меня... в телефонной трубке. А поскольку я на понедельник вызвала мастера – телефон из-за этой штучки барахлить начал, – то этот человек должен воспользоваться удобной ситуацией, чтобы свою вещь забрать.

– А, теперь понятно, почему вы так категорично, так вопиюще не хотели со мной разговаривать, когда я позвонил, – задумчиво сказал Саблин. – Вы знали об этом?

– Ну конечно.

– Забирать «жучок» явится человек Гнатюка?

Алена бегло улыбнулась:

– Нет, не человек. Он сам.

Можно было ожидать, что Саблин сейчас вскочит, закричит: «Не может быть!» – или совершит еще что-нибудь в этом роде – вполне прогнозируемое. Однако он только прищурился, не сводя глаз с Алены.

«Да, поразительное самообладание, – подумала Алена. – А впрочем, он ведь работает в Институте биологии моря. Может быть, работа с холоднокровными животными наложила на него свой отпечаток? И это не самообладание, а просто неумение что-либо чувствовать? Но раньше он таким не был, нет, судя по всему, не был...»

– Вы потеряли дар речи? – не сдержавшись, хихикнула Алена. – Или просто стесняетесь задать интересующий вас вопрос? Ну так я сама вам отвечу. Да, гражданина Гнатюка в квартире гражданки Ярушкиной ждут. И он будет взят, что называется, с поличным!

– А Гном? Она тоже придет?

– Едва ли. Думаю, что сейчас ее «Ауди» одолевает последние метры на подъезде к Маленькой, а может быть, уже стоит там, где-то в укромном месте.

– Почему вы так решили?

– После того, как я спокойно восприняла сочетание слова Гном и глаголов женского рода, это раз, а потом недвусмысленно назначила вам свидание в деревне Маленькой. Гном, подслушивающая наш разговор, должна была понять, что мы там появимся вместе. А уж о том, что я узнала и поняла слишком многое из того, о чем не шло речи в романе, она давно сообразила.

Саблин помолчал.

«Какой мужик! – подумала Алена, исподтишка разглядывая его. – И, честное слово, немножечко похож на Шона Бина. Как с ним было бы интересно в жизни! Но, увы...»

И она вздохнула, чуть ли не впервые пожалев, что сердце ее занято – да еще так прочно занято! «А впрочем, – тут же успокоила она себя, – он для меня слишком молодой. Я ведь старше его лет на пять, а то и на шесть!»

Это к вопросу об относительности времени. Ну и о женской логике, конечно.

...Да сколько можно трепаться?!

Димка уже устал испепелять этих двоих, писательницу и ее нового соседа, яростными взглядами. Они все болтали да болтали. Честное слово, можно было подумать, что знают друг друга всю жизнь! Что характерно, бородатый дядька, который пересел к своему приятелю, с ним перекидывался какими-то вялотекущими репликами, а эти двое, в первый раз друг дружку увидевшие... И ля-ля-ля, и ля-ля-ля! А может, они друзья детства? Ходили, условно говоря, в один детсад, вдруг бах – неожиданная встреча! Ах – и зарыдали оба...

И ведь не надоест!

– ...Перейду к смелым предположениям, – снова заговорил Саблин. – Сдается мне, вы уже поняли, что за существо Гном. Хоть портрет Алины – это мелодраматический вымысел, но сходство ее характера с характером Галины... – Он на миг запнулся, испытующе глянув на Алену, отметил, что она не удивилась этому имени, кивнул понимающе и продолжал: – Сходство ее характера с характером ее прототипа поразительное. И пугающее. Возможно, вы, сударыня, принадлежите к числу тех рисковых натур, которых хлебом не корми, только дай в русскую рулетку поиграть. Но я, честно говоря, дважды подумал бы, прежде чем ринуться в Маленькую, зная, что меня там будет подкарауливать Гном. Не могу назвать себя трусом, однако не отношусь и к числу смельчаков, которые начнут резать себе руку, находясь в непосредственной близости от, к примеру говоря, белой акулы.

– Но ведь вы всяко должны были побывать в Маленькой, – сказала Алена, пропустив мимо ушей сомнительные комплименты в свой адрес. – Хотя бы для того, чтобы повидаться с Костей Катковым.

– Может, хватит относиться к этому вымыслу как к Священному писанию? – раздраженно спросил Саблин. – Олег Михайлович Гнатюк вовсе не был таким уж пугающим преступным авторитетом. Просто очень оборотистый тип – кстати, бывший хирург, но сущий шарлатан и бездарность. Единственные операции, которые ему удавались блестяще, – это финансовые махинации. Благодаря им он быстро разбогател. Кстати, он даже в тюрьме не сидел – так же, между прочим, как и мой настоящий отец, который был его приятелем. Отец жил врозь с моей матерью и только перед смертью открыл Гнатюку, что у него есть сын. Гнатюк был одинок, он сразу привязался ко мне. Он и в самом деле хотел сделать из меня классного пластического хирурга, послал учиться в Хабаровск, но я чувствовал отвращение к хирургии. Меня влекла экспериментальная биология, я хотел заниматься только этим, и плевать, если это могло поссорить меня с моим приемным отцом. Но Гнатюк очень умен. Он мигом понял, какой успех сулят мои разработки, мои исследования. Единственное, чего мне не хватало, это денег и экспериментальной базы. Он дал мне возможность работать в принадлежавшем ему лесном санатории в Маленькой. Однако никакой массированной обработки преступного элемента там не производилось. Это все художественный вымысел. И Гнатюк до поры до времени чудненько уживался с законом... пока не появилась в поле его зрения Галина, которая свела его с ума и сделала своим послушным орудием. Так же, как и меня, но только на некоторое время, – добавил Саблин сухо. – Да, когда я узнал, кто она на самом деле, какие у них отношения с Гнатюком, я был потрясен. Тут все описано очень точно и достоверно, тонкие психологические мотивировки вам вполне удались. Главное, что меня начисто убивало, это умение Галины использовать свое невероятное обаяние для того, чтобы сознательно, расчетливо губить людей. Она обладала магическим очарованием, которое помогало ей воздействовать на самые тончайшие чувства, на самые изощренные инстинкты человека. А ведь я посвятил свои научные исследования именно тому, чтобы усовершенствовать красоту и обаяние человека без участия примитивных пластико-хирургических методов.