Елена Арсеньева - Дамочка с фантазией

Меня начинает трясти от разочарования.

Как раз эту тяжелую для меня минуту выбирает Валентина, чтобы зайти в комнату и что-то спросить. Я ничего не слышу и не соображаю. Главное, чтобы она отстала.

– Да, – бормочу я. – Нет вопросов.

– Серьезно? – радуется Валентина. – Ты согласна?

– С превеликой охотой, – изрекаю я, сама себя не слыша.

– Тогда я позвоню…

Я на все согласна. Пусть звонит куда угодно – мне это совершенно до лампочки. Потому что меня осенила догадка.

Если для папки с английским названием «Will» пароль был на русском языке, это еще ничего не значит. Тут может не быть никакой системы. Пишу «DARSIN».

Ого! «Пароль не опознан» , – отвечает машина.

Да что ты говоришь?! А если так? «DARZIN», – торопливо выстукиваю я.

Папка открыта.

Я вынуждена снять ноутбук с колен и поставить его рядом с собой на диван, потому что он вдруг начинает прыгать. Конечно, это не он скачет, а мои ноги дрожат.

Спокойно, девушка. Что это ты так перевозбудилась, словно от прикосновений любимого мужчины? Ловишь интеллектуальный кайф, да? Погоди, не спеши. Еще неизвестно, сколько загадок предстоит разгадать.

В папке два файла. Один назван уже знакомым словом «КАРТОТЕКА», второй – «ДОПРОС».

Эх, а-яй!.. Какое серьезное словечко, а? Страшноватое, сказала бы я. Но, учитывая, что мне сейчас однозначно море по колено, кликаю по «ДОПРОСУ».

А фигушки вам, барышня. Не получилось. Видимо, в этом файле и впрямь серьезные материалы, если для него нужен свой особый пароль. Ох и загадочный мужик Долохов! Круто шифруется.

Ладно, может быть, ключ для этого файла мне даст знакомство с «КАРТОТЕКОЙ»?

К счастью, здесь пароль не требуется. Это подборка газетных заметок. Быстро просматриваю первую: «ПОГОДИТЕ, НЕ ЗАРЫВАЙТЕ!»

«Как известно, пляжные спасательные станции закрываются с окончанием купального сезона, осенью. Однако их сотрудникам приходится заниматься спасением людей и зимой – порою совершенно для себя неожиданно.

Николай Филиппов, начальник спасательной водной станции «Щелковские озера», что расположена на любимом всеми нижегородцами Щелковском хуторе, вывел вечером на прогулку свою лайку Нику…»

Стоп. Это я уже где-то читала. В какой-то газете? Нет! В «КАРТОТЕКЕ» «Will'а», вот где. Ну да, совершенно точно, речь здесь идет о каком-то парне, которого друзья-приятели закопали в снег, и если бы не эта нюхастая Ника, он вряд ли остался бы жив. При этом, малость оклемавшись, он сбежал из больницы, не оставив ни адреса, ни имени своего.

Ну, это мне неинтересно. Хочу перейти к другой заметке, как вдруг натыкаюсь глазами на интересный абзац:

«Врач «Скорой помощи» Алексей Хромов, доставивший спасенного в больницу, в доверительной беседе с нашим корреспондентом добавил, что эту версию случившегося парень выдал, уже придя в сознание, а прежде чем окончательно очнулся, еще в машине, он панически стонал:

– Не надо, я все наврал! Я вам ничего не давал! Не было никакого Берзина (а может, Дарзина – тут Алексей Хромов точно не запомнил)!

Увы, спасенный исчез – а значит, никто теперь не узнает, какой такой нехороший человек из недружественной Прибалтики (что Берзин, что Дарзин – типичные латышские фамилии!) замешан в этом темном деле. И замешан ли вообще, или все это было пьяным глюком, какие часто посещают любителей заложить за воротник. Тем более что доктор уверял, что парень был не просто пьян, а еще и под кайфом. Раньше Хромов работал в психиатрической клинике, где ему часто приходилось выводить нарков из ступора, да и на вызовах по «Скорой» такой работенки хватает, поэтому он эту публику, что называется, невооруженным глазом видит…»

Дарзин! Этот парнишка, откопанный из сугроба, находился под воздействием наркотика, который называется дарзин!

Значит, Лариса Дарзина назвала не просто слово, которое ей первое на ум пришло? Значит, такой наркотик определенно существует?

И доктор Хромов о нем наверняка знает…

Вот бы встретиться с ним. Вот бы поговорить.

И вдруг в памяти у меня отдаленной тенью проходит воспоминание… Я лежу на кожаном диване – новехоньком и дорогом, в отличие от того антикварного экземпляра, на котором сижу сейчас. И слышу мягкий мужской голос: «Ты вовремя приедешь?.. Что? Какой Хромов? Алешка? С которым ты работала? Что ты говоришь?! Кошмар, точно…»

Это голос «милого бухгалтера», Валентининого мужа. Он переживает по поводу того, что этот самый Хромов умер.

Странно, я уже видела эту заметку в первой «КАРТОТЕКЕ», но тогда не обратила внимания на совпадение имен. Да и сейчас меня зацепило именно слово «дарзин». Но Хромов, Хромов… Его знала Валентина. Наверное, знала, если пошла на его поминки. Насколько хорошо – вот вопрос. Сейчас спрошу.

Я кладу ноутбук на диван и поднимаюсь. Делаю несколько шагов к двери. Как вдруг вбегает оживленная Валентина.

– Пошли, все готово, – сообщает она. – Ох там и пар! Потопали быстро.

Я понимаю это как приглашение за стол. Правда, мне странно, что я не слышала запаха знаменитой жарехи. Тем более если над ней поднимается пар.

Хочу спросить про Хромова, но как-то неудобно становится. Разговор-то печальный… Жалко портить Валентине настроение и аппетит. Решаю немного подождать – в конце концов, что может измениться?

– Мне бы руки помыть, – прошу я, и Валентина энергично кивает:

– Сейчас помоешь все, что угодно.

Она ведет меня через кухню, в которой почему-то не видно никаких признаков приготовления ужина. Выходим на крыльцо, и я наконец-то соображаю: наверное, мы будем ужинать в другом помещении. Может быть, баба Паша готовит в какой-то отдельной кухне? Это странно, но, по большому счету, всякое бывает в жизни.

Тем более что идти недалеко. Нам даже не приходится снова надевать сапоги. Прямо в тапках мы торопливо перебегаем через двор и входим в дверь низенького домика, где в лицо сразу ударяет влажный жаркий дух. Баба Паша, вся красная и потная, с влажными волосами, идет нам навстречу:

– Ну, давайте, отрывайтесь, девчонки! И не спешите. Я там вам морсу поставила, пирожков. Проголодаетесь – перекусите малость. Только шибко брюхо тестом не набивайте, а то жареха не влезет.

Хозяйка выходит.

Я тупо озираюсь. Мы находимся в маленькой комнатенке, где было бы очень уютно, не будь здесь такого пекла. На столе две трехлитровые банки с чем-то темно-розовым – наверное, это морс. И большое блюдо с маленькими жареными пирожками, при виде которых у меня моментально пробуждается аппетит. Задумчиво беру один, откусываю.

Господи боже! Только моя бабуля жарила такие несусветно вкусные пирожки. Они с капустой и яйцами. Это просто что-то! Даже не замечаю, как проглатываю один, берусь за второй.

– Лучше не наедаться, – говорит Валентина и снимает свитер. Начинает расстегивать джинсы. – А то тяжело в парной станет.