Елена Арсеньева - Мышьяк за ваше здоровье

– Да ну, Алехан, не похож он на пьяного, – вмешался Витек. – Даже я чую, что не пахнет водярой.

– При чем тут водяра? – буркнул Александр, осторожно поворачивая голову больного. – Я проверял, не пахнет ли ацетоном…

– А, так он все-таки синий! – разочарованно протянул Витек, разумея в данном случае неформального, допившегося подручными средствами до потери сознания алкаша.

– Ты что, не видишь, что он бронзовый? – Александр ощупывал кожу больного. Сухая-то сухая, но все-таки обезвоженной ее не назовешь. – Не синий, а бронзовый! Я поначалу испугался, что у него аддисонический криз, но ацетоном изо рта не пахнет, рвоты, сам видишь, нет, и синдрома менингита нет, тело расслаблено. При кризе человек может погибнуть в считанные минуты, если вовремя помощь не оказать, а у нас с тобой изотонического раствора не имеется. Могло статься, что и до больницы не довезли бы. Но, наверное, дело не в кризе – поработали тут лихие люди…

Он сначала охлопал карманы бронзового, потом вывернул их. Пусто-пусто. Конечно, вряд ли человек ночной порой отправится на прогулку с полным набором документов, а все же не исключено, что его обобрали те же, кто избил. Вот и на запястье левой руки царапина – похоже, стаскивали браслет с часами. Судя по одежде, часики могли быть весьма нехилые.

– Поехали, Витек, – велел Александр. – Сегодня у нас кто дежурит, Пятая градская? Отвезем туда нашего бронзового, пусть посмотрят, что у него с головой, все-таки опасаюсь, как бы криз не просмотреть. Заодно нехай полюбуются на клиническую картину – думаю, многие, как и я, про аддисонову болезнь только в учебниках читали…

И невольно вздрогнул, когда что-то вдруг с силой стиснуло его руку.

Зыркнул глазами – здрасьте, очнулся бронзовый! Глаза, еще мутные, разбегаются, так и норовят снова закатиться, но он пытается сфокусировать взгляд, и его усилия сводят пугающей гримасой и без того страшное лицо. «Гуинплен! – вынырнуло имя из глубин памяти. – Гуинплен, человек, который смеется! Вряд ли он мог быть страшнее этого бронзового…»

– Н-не на… – чуть слышно выдавил человек. Казалось, на то, чтобы держать Александра за руку, уходили все его силы, на речь ничего не оставалось. – Не на-до в бо…

– Не хотите в больницу? – догадался Александр. – Напрасно. У вас очень запросто может быть сотрясение мозга. Учитывая ваше состояние, оно способно спровоцировать криз – если его до сих пор нет, в чем я вовсе не убежден. Обязательно нужно в больницу.

– Н-нет! – Пожатие стало еще крепче, а голос – еще слабее: – Домой отвезите… каждому по сто… по сто долларов… домой…

Пальцы, сжимающие руку Александра, разжались, голос затих, мутные глаза закатились.

– Да везти-то куда? – Витек склонился над бессильно обвисшим человеком, затормошил. – Эй, ты чего скис? Везти куда, скажи, щас отвезем!

Александр иронически приподнял брови. Витек не давал «клятую клятву Гиппоклята», как поэтично выражались на медфаке, а сто баксов – сумма немаленькая, небось не каждый месяц такая наработка выходит. А тут возник шанс слупить денежку в один прием, всего-навсего поддержав доброго человека в его законном, никем не возбраняемом желании избежать госпитализации. Вот ведь отпустили они двух коллекторных сидельцев, причем совершенно бесплатно отпустили. Зачем же упускать золотую возможность… или правильнее будет сказать – бронзовую?

А все-таки почувствуйте разницу! Те двое ночных побродяжек практически здоровы, отделались легким испугом, а тут редчайшая и тяжелейшая болезнь.

– Не раскатывай губу, Витек, – грубовато-добродушно посоветовал Александр. – Заводи мотор – и поехали в Пятую градскую, причем поехали в темпе и…

Он не договорил. Только что бесчувственное, расслабленное тело вдруг сделалось комком мускулов, метнулось с носилок, едва на сбив присевшего на корточки Александра, ломанулось в еще отворенные задние дверцы – и рухнуло на траву, вновь лишившись сил.

– Ишь какой резвый… – испуганно пробормотал Витек, а Александр только головой покачал.

– Пошли, поможем ему, – велел он, выбираясь из машины и размышляя: «Да что с мужиком такое, почему он до такой степени боится больницы? Разве что уже пролежал там энное количество времени и его накрепко залечили? Такое бывает сплошь и рядом».

– По двести… по двести каждому… слово… честное слово, – сорвалось с едва шевелящихся губ.

– Ставки сделаны, ставок больше нет, – проворчал Александр. – Угомонитесь, торг здесь неуместен. Отвезем мы вас домой, если уж вы так ставите вопрос, только вам придется подписать бумагу, что отказываетесь от госпитализации.

– А я вас… не вызывал… вы ко мне сами привязались… значит, вызова нет в вашем журнале, – прошелестел больной, и Александр не смог удержаться – засмеялся: для едва живого, на ногах не стоящего человека этот мыслил на диво связно и логично!

– Хорошо, обойдемся без формальностей. Сами в машину заберетесь или помочь?

– Помогите встать.

Опираясь на руку Александра, бронзовый поднялся, превозмогая слабость, залез в машину. Прилег на носилки, зыркая исподлобья.

Александр сделал попытку устроиться рядом на креслице, но больной властно махнул рукой:

– Идите в кабину. Нечего вам тут… вижу, что вас с души воротит на меня смотреть.

Александр вновь вскинул брови, но спорить не стал. Вольному воля, спасенному рай, а этот человек безусловно прав. Умный, привыкший властвовать, ранимый, но тщательно скрывающий это… Небось станешь ранимым с такой маской на физии!

– Куда вас везти? – спросил он, уже устроившись рядом с шофером и обернувшись в салон.

– Вы Зеленый Город вообще-то знаете?

– Витек, ты знаешь Зеленый Город?

– С пятого на десятое, – пробормотал водитель, у которого отчего-то явно испортилось настроение.

– Ладно. Сразу за развилкой – налево, проедете через две аллеи, на третьей повернете, там опушка и домишко одинокий стоит. Тут два шага вообще-то.

– Два шага – так сам иди, а то вези его… – пробурчал Витек.

– Ты чего злобствуешь? – тихонько спросил Александр, поворачиваясь к нему, и шофер огрызнулся в ответ:

– Ничего! Надо было еще немножко его поманежить, не понимаешь? Он бы нам и по триста отвалил, а то и больше. А ты: торг здесь неуместен, торг здесь неуместен! Сам богатый, Алехан, так, может, рядом с тобой другие – бедные, понял?

Александр кивнул, едва удерживаясь от смеха. Витек живет в изрядном домище в Дубенках, там такой сад и приусадебный участок, что теща его в сезон с утра до вечера не уходит с Мытного рынка, а Витек каждую свободную минуту во время дежурств канючит, что ему надо еще товару «мамаше» подвезти. Причем цены ломовые, деньги за лето набегают такие, что и не снились доктору Алехану, точнее, Александру Меншикову! А Витек, который прекрасно знает, какая зарплата у добрых докторов Айболитов со «Скорой», все твердит: ты богатый, а мы бедные… Ну нельзя, нельзя быть таким жадным и глупым! Прямо-таки кинулся этот бронзовый выносить им в клювике по двести баксов! Небось как только захлопнется за ним калитка домишки, стоящего на опушке, – и забудет про двух лопоухих лохов.