Елена Арсеньева - Отражение в мутной воде

Тина проводила его недоуменным взглядом. Он им погрозил, что ли, на прощание?

– Не пугайся, – сказал приметливый, как бес, Олег. – Это вполне дружественный жест, имеющий множество значений, от «будьте осторожны» до «скоро увидимся». Этакий сленг телодвижений из ушу или еще какой-то подобной хреновины.

– Карамо-ё, – уточнил Георгий.

– Во-во, я так и думал, – согласно кивнул Олег. – Ё-моё, карамо-ё! Ну, двинули, что ли?

Сразу за оградой стадиона сели в «Патрол» – явно из числа первых иномарок, появившихся в Хабаровске: побитый, облупленно-серебристый. Олег резко свернул на Казачью гору и через несколько минут затормозил перед бывшим магазином «Маяк».

Тина, выйдя из машины, оглядывала знакомые места, как иностранка.

– Давайте-ка в темпе, – нетерпеливо сказал «капитан». – Света, да проснись ты!

– Я не Света, – глухо ответила она.

Его красивые брови взлетели:

– А кто? Все-таки Тина?

Она кивнула.

– Убиться веником! – пробормотал он. – Бывают же имена… За что тебя так?

Какое совпадение: этот же самый вопрос она всю жизнь задавала маме.

Черноволосый окинул ее странным взглядом, но ничего не сказал. Может быть, он знал о «Витязе в тигровой шкуре» и о царевне Тинатин? Нет, вряд ли. Кто в наше время читает Руставели!

Они вошли в магазин, и у Тины в руках оказалась немалая пачка сотенных.

– «Все для дам» – вон там, слева, – сказал черноволосый. – Пожалуйста, оденься сверху донизу как можно презентабельнее. На цену не смотри. И возьми кое-что про запас: джинсы, плащ, свитер, кроссовки. Понимаешь? Для быстрой ходьбы. Ну и халат, и все такое ночное. Косметичку, туалетные принадлежности.

Тина, ничему не удивляясь, покорно кивнула и отправилась в дамский отдел.

Забавно… А если сейчас шмыгнуть с этой пачечкой – в ней тысяч пять, не меньше! – еще более налево?

Нет, никуда Тина не шмыгнет. И не только потому, что у единственной двери со скучающим видом приклеился красавчик Олег. Просто-напросто деваться ей некуда! Не к маме же под крылышко. Там-то ее через час и начнут искать в первую очередь.

Нет, свободное плавание исключается. Не лучше ли поступить так, как советуют усталым пловцам: дрейфовать по воле волн, пока не восстановятся силы. Однако насчет воли волн… не попала ли она в сущий водоворот, судя по стремительности разворота событий?

Но что поделаешь, придется покориться воле водоворота.

Сначала, при взгляде на цены, Тину слегка замутило. Да это же бутик для «новых русских»! Хотя вещи действительно великолепные… И деньги не ее, в конце концов! И велено же не стесняться.

Отбросив комплексы, она принялась истово выполнять приказ, и когда с горой пакетов остановилась у кассы, то всерьез испугалась, что пачечки может не хватить.

– Добавить? – послышался знакомый голос, и Тина увидела веселую улыбку разжалованного «капитана».

Рядом с ним стоял какой-то денди в светло-сером льняном костюме и зеленоватой майке под пиджаком. Черные волосы были гладко зачесаны со лба и связаны в хвост. В левом ухе поблескивала серьга.

Тина растерянно уставилась в холодные серо-голубые глаза. Что-то знакомое было в этом лице…

Усы, эта тонкая полоска усов!

Да ведь это тот черноволосый парень с «Метеора»!

«Капитан» с явным удовольствием хохотнул:

– Гоша, тебя не узнали, как я понял?

«Гоша. Игорь? Георгий?..»

– Девочки, можно, барышня у вас переоденется? – с ослепительной улыбкой спросил Олег. – А то у нас времени в обрез, на брезентацию опаздываем.

Продавщица в этой жизни всего навидалась. Не удивилась, когда ее назвали «девочками», не испугалась неведомой «брезентации». Пригласила пройти в примерочную.

Тина задернула за собой шторку и посмотрелась в зеркало. И тут в нее вселился бесенок, губы прыгали в усмешке, пока она натягивала роскошное белье, топик, костюм, босоножки, пока распихивала все остальное в красивую кожаную сумку и наполняла косметикой вышитый ридикюль на цепочке.

Причесалась, чуть подкрасилась и – вышла.

– Да, – сказал с запинкой «капитан». – Это называется – два сапога пара.

На Тине был светло-серый льняной костюм и бледно-зеленый топик.

Черноволосый Гоша молча подал Тине коробочку.

Серьги, бог ты мой!.. Оправленные в тяжелое золото халцедоны смутного зеленовато-серого оттенка безупречно подходят к ее костюму. Как он мог угадать?..

– Пошли, что ли? – уныло буркнул Олег, пытаясь разгладить ладонями свою измятую футболку. – Надо поскорее вас сплавить, а то рядом с такой парой я чувствую себя чужим на празднике жизни!

Выйдя на крыльцо, Тина удивилась: побитого «Патрола» и в помине не было. На обочине маялся ожиданием хозяев «Ауди» цвета переспелой сливы. Странно, но «капитан» уверенно сел за руль этого шикарного авто, Тина и черноволосый разместились на заднем сиденье.

– Меня зовут Георгий Кайсаров, – вдруг сказал он, покосившись на Тину. – Твоя фамилия Донцова, да? Тина Николаевна? Олег, ты запомнил?

– Вовек не забуду, – буркнул тот, не оборачиваясь. – Тем более что у вас отчества одинаковые. А кстати, как это называется? Если совпадают имена – тезки, если фамилии – однофамильцы. А отчества?..

Тина и Георгий быстро переглянулись, пожали плечами, сказали хором:

– Не знаю…

– Отчества совпадают, костюмы – тоже, говорите хором… – задумчиво проронил Олег с неприкрытым ехидством. – Да, кстати! Паспорт на имя Светланы Болотовой считаю неразумным хранить и дальше. Вас будут искать прежде всего по этим данным. Не против, если я его ликвидирую?

– Это мой единственный документ, – пролепетала Тина.

– Скоро другой будет, какие проблемы? – пожал плечами «капитан». – А пока поживете вот под этим! – Он через плечо передал Георгию пачку, в которой были причудливо перемешаны доллары и рубли: – Держи. Местный шик! У нас все так делают.

Георгий сунул пачку в карман.

Тина посмотрела в окно. Мимо пролетала улица Серышева. Только что миновали поворот на Запарина – там пятьдесят седьмая школа, в которой училась Тина. Чуть ниже, на Амурском бульваре, – ее родной дом…

Куда она едет? Нет, точнее – куда ее везут? Не в смысле – сейчас: судя по чемоданам, на вокзал или в аэропорт, – а вообще? И кто везет? И зачем?

А не все ли равно?

Главное, что она избавилась от тех …

Прежнее отозвалось такой сердечной мукой, что Тина едва сдержала стон. Георгий, очевидно, что-то почувствовав, покосился на спутницу, но ничего не сказал, только чуть наклонился вперед и положил руку на плечо Олега:

– Не гони так. Совсем ни к чему, чтобы нас тормознули из-за твоего лихачества.

Тот послушно сбавил скорость и свернул на Дикопольцева, а потом к вокзалу.

Вот площадь, вот памятник Ерофею Хабарову, вот плоско-серая коробка здания вокзала. А какая пряничная красота была здесь когда-то! Зачем было сносить?