Владимир Колычев - Не стреляйте в любимого

— Что с ним случилось?

— Он пропал вместе с Леной.

— Откуда ты узнала?

— Мама Лены сказала.

— Ольга Юрьевна?

— Ольга Афанасьевна.

— Странно. Мне она ничего не говорила. А ты веришь, что Лена сбежала с Ромой?

— Нет.

— Почему? Ты же говорила, что Лена заехала за ним.

— Я так думала.

— А сейчас не думаешь?

— Не знаю… Рома должен был вернуться за своей машиной, а подъехали какие-то люди.

— Какие люди? Вы их видели?

— Да, их снял видеорегистратор, Дима добрался до записи.

— И вы подумали, что Рома не может вернуться за своей машиной?

— Как он может вернуться за машиной, если он у тебя в подвале?

Игнат усмехнулся, снял удерживающие браслеты с ее рук, помог подняться. И распахнул дверь, за которой должен был находиться Рома. Но там никого не было — ни его, ни Лены, ни Марата.

— Мне плохо, мне нужно на воздух, — пробормотала Люба.

— Да, конечно.

Игнат вывел ее из помещения, помог подняться по лестнице. Они вышли из башни, Люба обессиленно села прямо в траву, вскинула голову, глядя на солнце. А Игнат вдруг обнял ее за плечи, прижал к себе. Она вяло дернулась и замерла. Все равно от него никуда не денешься. Вокруг его люди, высокие стены, крепкие двери, ворота.

— Извини, — сказал он.

Ком под горлом у нее вдруг растаял, в глазах стало мокро и щекотно. Люба всхлипнула, опустила голову и расплакалась.

— Я же сказал, извини. Ну, не удалась шутка, — виновато проговорил Игнат.

Люба перестала плакать и с удивлением глянула на него. Пыточное кресло, скальпели, щипцы, ножницы — это шутка? Да она чуть заикой не стала.

— Кресло мы на ходу придумали, — продолжал он. — Боб у нас по этой части голова. Родик инструменты подвез. — Игнат рассказывал с таким видом, как будто собирался ее рассмешить. — Я где-то слышал, что людей больше пугают не пытки, а сам процесс подготовки к ним.

— Ты идиот? — спросила она. — Игрушки тебе быстро надоедают?

— Ну, в детстве было…

— Ты не в детстве, и я человек, а не игрушка.

— Я понимаю.

— Тогда зачем ты меня мучаешь?

— Мне нравится держать тебя за косички, — поднимаясь, улыбнулся Игнат.

Он вел себя с Любой как пакостный мальчишка, и сам же в этом признавался. Старики впадают в детство, а он из него еще не вышел. Жалкий придурок с комплексом игрушечного Наполеона.

Лика крутилась перед зеркалом, то одним боком к нему повернется, то другим.

— Ты меня фотографируешь? — спросила она. — Или вспышки нет?

Дима сконфуженно промолчал. На самом деле Лика его возбуждала, и со вспышкой все было в порядке. Но в самый ответственный момент он вдруг подумал о Любе, и как отрезало. Не вспыхнуло, не щелкнуло, и Лика осталась без фотографии. За это она его сейчас и наказывала. Он, конечно, мог ее прогнать, но ему нужна была информация.

— Я так понимаю, девушки тебя больше не интересуют? — спросила она.

— Не было никакой девушки, — качнул головой он. — И за мной никто не следил.

— Тогда я пойду?

— Иди.

— Хорошо. Пока-пока! — Лика взяла сумочку и вихляющей походкой приблизилась к двери. Но вдруг замерла на месте, опустила сумку на пол и повернулась к Диме: — Я все же не верю, что не интересуют. Просто ты немного устал…

— Устал, — кивнул Дима, закрывая глаза.

От Лики он устал. Но прогонять в грубой форме не спешил. Может, все-таки прольется свет настоящего на мрак прошлого? Все к тому шло.

— А я тебе покоя не даю… Может, и не надо ничего рассказывать?

Дима качнул головой. Может, ему и не нужно ничего знать. Мама же просила не лезть в дела Шапировых. Мало того, за ним еще и слежку установили, еще и заказать могут. Одно неправильное движение, и спусковой крючок придет в движение. Тогда никакая мама не поможет.

— Да ничего и не было. Ну, девушка, ну этот с носом… Нос у него большой, да?

Дима пожал плечами. Один был с большим носом, другой с выпученными глазами. Но ему должно быть все равно.

— Кстати, а почему он за тобой следит? — встрепенулась Лика.

— Очень своевременный вопрос.

— Нет, я серьезно!

— А если он следит за тобой? Я, например, вживую его никогда не видел.

— А я видела… И его, и девушку… Ну, не совсем девушка… Ей уже за тридцать, просто выглядит очень хорошо… Красивая… Ей бы еще губки подкачать… Грудь она вроде бы подкачала… Может, силиконом, может, фитнесом. Она вся такая крепенькая, с носом и грудь небольшая. Там, в общем-то, и без силикона можно… Этот, с носом, к ней в машину какого-то парня затолкал.

— Затолкал?

— Ну, она подошла к машине с каким-то парнем, открыла заднюю дверь, он наклонился, тут появился этот, с носом, втолкнул его в салон. И сам за ним нырнул. А она за руль села…

— А что за парень?

— Я же сказала, какой-то парень…

Дима открыл тумбочку, достал оттуда фотографию, где Рома стоял, обнимая за талию одну из своих бывших подружек. Он отснял их по приколу, но, когда пришло время, поднял фото из цифровых архивов, распечатал.

— Он?

— Ну да, похож, только этот хайповый, а тот мимо проходил…

— Когда это было?

— Ну, еще до того, как «Лексус» ушел.

— И ты все видела?

— Ну да, к окну подошла. Смотрю, эти к машине подходят… И этот с носом. Я даже не поняла, откуда он появился. Как будто из кустов выскочил…

— В полицию, конечно же, не позвонила?

— Зачем в полицию?

— Как зачем? У тебя на глазах человека похитили.

— Какой похитили? Может, у них там квест какой-то был!.. И на помощь он не звал… Я, если честно, понять ничего не успела, так быстро все.

— Это Рома был! И он пропал!.. А потом и «Лексус» его угнали.

— Так это его «Лексус» был?

— Если бы ты в полицию позвонила…

Дима запнулся. Он, в общем-то, и сам хорош. Были у него подозрения, что Рома влип в историю, но в полицию он так и не сообщил. И Любу от этого удержал. Вот и чем он, спрашивается, лучше Лики?

Теперь он точно знал, что Рому похитили. Но заявлять в полицию не станет: и глупо это, и бесполезно. Месяц уже, считай, прошел, за это время столько воды утекло… Но сидеть сложа руки он тоже не мог. Надо бы связаться с родителями Ромы, пусть они сами подают заявление на розыск.

Первая стадия внушения: «Я не хочу в клуб, я не хочу в клуб, я не хочу в клуб…» Вторая: «Я не напился, я не напился, я не напился…»

Дима не торопился, пил понемногу, вдумчиво, не безобразничал, но тогда почему его штормит? Он сидел в свой лаунж-зоне, диван мягкий, удобный, ощущение такое, как будто плывешь по беспокойному морю. А вокруг волны — в виде людей. И музыка грохочет — прямо гром и молния.

Все-таки набрался он. Говорят, алкашу много не надо. Может, у него уже зависимость? С его-то стажем это, в общем-то, неудивительно. А ведь он действительно не хотел в клуб. Не хотел, но заставил себя туда отправиться. И цель у него была весьма уважительная. Он хотел узнать, врала Лика или нет. Она говорила про большеносого, который следил за ней.