Ольга Коротаева - Одержимая: расплата за любовь [СИ]

При воспоминании о том дне, когда она приняла звонок со страшной вестью, Сати помрачнела, и руки её перестали трястись. Аббадон с довольной ухмылкой отпустил руль, позволяя вести Сати.

— Не переживай, киска, — весело проговорил он. — Может, ты и ни при чём…

— Да? — взволнованно вскинулась Сати. Она в упор посмотрела на карлика и прорычала: — Фар — вор! Это точно я виновата!

Машину занесло, и они подмяли куст, Сати покачнулась и вскрикнула, а Аббадон не удержался и покатился прямо на неё, придавив бедро тяжёлой головой. Сати отчаянно крутанула руль в другую сторону, и раздался скрежет железа, а в боковое окно посыпались яркие искры. Сати испуганно нажала на педаль, но перепутала газ с тормозом, и машина рванулась вперёд, да тут же раздался удар, и карлик полетел вперёд, да ударился головой в ветровое стекло.

Сати судорожно дёрнула ногой и нажала на вторую педаль, хоть машина уже и остановилась. Мотор заглох, Аббадон сполз на кресло, один глаз он закрыл ладонью, а вторым наградил Сати таким взглядом, что она виновато сжалась.

— Говоришь, среди твоих личностей и убийца имеется? — рыкнул карлик. — Ты точно сейчас Сати, а не он?

— Прости, — пискнула Сати. — Я не хотела…

Аббадон потёр посиневшую переносицу, под правым глазом уже расплывался синяк, и проворчал:

— Боюсь представить, что будет, когда захочешь.

Сати наклонилась и осторожно подула на заплывшее веко карлика.

— У киски заболи, у собачки заболи, у Аббадона заживи, — тихо проговорила она, и карлик замер, словно боясь пошевелиться. А Сати нервно улыбнулась: — Прости! Так мама делала… единственное, что я помню.

Аббадон неохотно отстранился и проворчал:

— Ох, не играй со стариком! Топай закрывать ворота, а то сейчас Лука явится, и мы ещё позавидуем и киске, и собачке!

Сати выскочила из машины. Всё тело, казалось, стало лёгким и воздушным: адреналин клокотал в венах, а голову кружила эйфория.

— Я смогла, — шептала она. — Я вела машину!

— Ты смогла, — проворчал Аббадон, вылезая с другой стороны. — Смогла угробить машину! Судя по твоему рассказу, у тебя вторая звёздочка! Куда будем ставить? Рекомендую тату на лоб, чтобы все знали, с кем имеют дело!

Сати потянула за створку ворот, и Аббадон выскочил из гаража. Качая головой, он подбежал к раздавленному кусту.

— Вот незадача! — ахнул он. — Лука этого не упустит. Что же делать? Эх, другого выхода нет. Придётся слегка отступить от правил…

Сати прикрыла вторую створку и медленно приблизилась к карлику, адреналиновая волна схлынула, и усталость навалилась на неё. Аббадон резко развернулся и подтолкнул Сати к дому.

— Иди в дом, киска! — приказал он. — Переоденься и ступай прибирать второй этаж. Громко не мяукай! А я тут пока подчищу…

Сати не стала спорить, на ватных ногах она направилась к дому, с трудом поднялась по ступенькам и ввалилась в холл. Подхватив сумку, поползла на второй этаж. Пальцы её цеплялись за каменные перила, а взгляд блуждал по потемневшим картинам в облезлых рамах. На втором этаже пол украшал красный ковёр, яркий цвет которого был значительно приглушён толстым слоем пыли. Сати тяжело вздохнула: придётся затаскивать сюда пылесос.

Небольшая дверца напротив лестницы привлекла внимание, и Сати, поправив сумку, побрела к ней, надеясь, что в этом помещении она сможет спокойно переодеться. Квадратная комнатка была почти пуста, лишь справа высился пустой стеллаж с парой полотенец, да слева стоял кожаный пуф, а впереди белела ещё одна дверца. Сати бросила сумку на пуф и быстро стянула толстовку и, поморщившись от резкой боли, осмотрела повязку на плече. На марле проступили красно-коричневые пятна, и Сати не хотелось думать, что там за рана. Она вздохнула и спустила брюки, которые годились ей разве что на шорты, как из-за дверцы донёсся неясный звук.

Сати испуганно прижала руки к груди, скрывая белый бюстгальтер, и прислушалась, но звук больше не повторялся. Может, это просто шум с улицы? Облегчённо выдохнула и, склонившись над сумкой, выудила форму горничной. Натянув платье, застегнула молнию на спине и, прижимая юбку к бёдрам, попыталась разгладить складки. Сильно это не помогло, поэтому, махнув рукой на помятость, укорачивающую длину подола до неприличия, вновь склонилась над сумкой. Покрутила в пальцах тонкую кружевную ленточку и, не придумав, куда её прицепить, положила обратно.

Тихонько скрипнула дверь, Сати вздрогнула, не выпрямляясь повернулась и уставилась на босые стопы. По коже, к которой, казалось, никогда не прикасался загар, скатывались прозрачные капли, они темнили дерево паркета и растекались блестящей лужицей.

Взгляд Сати скользнул по голеням к коленям, почти скрытым белоснежным полотенцем, которое было обёрнуто вокруг бёдер мужчины. А над полотенцем она увидела поджарый живот с аккуратным пупком. Раздался спокойный голос:

— Что вы делаете?

Сати осознала, что пока она разглядывала ноги и торс мужчины, понемногу распрямлялась, но так как выше живота взгляд её не успел подняться, то Сати так и осталась стоять перед незнакомцем, согнувшись, словно в поясном поклоне. Она сглотнула, запрокинула голову и, встретившись с мужчиной взглядом, пискнула:

— Свет!

Покачнулась на дрожащих ногах и, инстинктивно схватившись за полотенце, попыталась устоять, но ткань соскользнула с торса мужчины, и Сати повалилась на пол. При этом она так и не смогла оторвать взгляда от того, кого так отчаянно жаждала встретить: а это был тот самый мужчина, который пробудил её в ресторане!

Незнакомец и не думал прикрываться. Не обращая внимания на свою наготу, он внимательно изучал Сати, и лицо незнакомца мрачнело с каждой секундой.

— Твою мать, Иви, — процедил он сквозь зубы.

Сати вздрогнула и опустила глаза, но тут же наткнулась взглядом на мужское достоинство незнакомца, задрожала ещё сильнее и отвернулась так резко, что в шее её хрустнуло, а перед глазами заплясали разноцветные круги. Щёки Сати ожгло, и даже кончики ушей опалило жаром. Она ощутила, как мужчина вырвал полотенце из её слабых пальцев, но, не смея повернуться, так и пялилась в стену.

— Что за шум? — услышала Сати весёлый голос Аббадона. — И почему нет драки? Я так спешил присоединиться… Ого!

Услышав это многозначительное «Ого», Сати вжала голову в плечи и, казалось, покраснела ещё больше.

— Да ты крут, Лука! — воскликнул Аббадон. — Девчонки при виде тебя так и валятся без чувств! — Над Сати склонилась косматая голова карлика, глаза Аббадона хитро сузились: — Ты в порядке, киска? Головой не ударилась? Говорить не разучилась? Ну-ка скажи! Ма-ма…

— Мать твою, Иви, — зачем-то брякнула Сати, и лицо карлика изумлённо вытянулось.

Аббадон покачал головой и, поцокав языком, огорчённо проговорил: