Ольга Коротаева - Одержимая: расплата за любовь [СИ]

— Кажется, твоя красота травмировала девочку сильнее, чем можно было предположить… Ты бы прикрылся, Лука! Хватит своими внушительными флюидами потрясать, киска и так краснее помидора…

— Что это, Аббадон?! — рявкнул Лука, и Сати невольно зажмурилась.

— Так это… — замялся карлик. — «Чистые киски», помнишь? Девочка прибирается в доме…

— Разве я не дал понять, что не желаю видеть посторонних? — Голос Луки так и сочился презрением, и Сати обхватила себя руками, словно защищаясь от удара.

— Это я послал её на второй этаж, — подал голос Аббадон.

— То есть, — тихо, но с угрозой в голосе, проговорил Лука, — ты прислал ко мне женщину? Снова решил взяться за старое?

— Кто же знал, что тебе именно сейчас приспичит принимать душ? — возмутился Аббадон. — Ты же в лоханке своей всегда моешься!

— Ты мне сейчас претензии выдвигаешь? — холодно уточнил Лука.

— Разумеется! — воскликнул Аббадон, и тут же сник: — Разумеется, нет! Я пытаюсь оправдать киску, она ни в чём не виновата…

— Это ты виноват! — строго проговорил Лука, и карлик подавился остатками фразы. — А также Иви, которая поддалась на твои уговоры. Я же просил: никаких проституток в доме!

— Да с чего ты взял, что она проститутка? — опешил Аббадон, он осмотрел смущённую Сати и пожал плечами: — Если ты о платье, так это униформа «Чистых кисок». Кстати, похожая нарисована и на визитке… Но это же не значит, что киска торгует собой.

— Она попыталась меня соблазнить, — чётко проговорил Лука, и Сати встрепенулась, словно раненая птица.

— Правда?! — заинтересованно протянул Аббадон, он испытующе посмотрел на Сати и спросил: — Ты ведь всё ещё Сати, да?

Не в силах говорить, — слёзы обиды и унижения душили её, — Сати кивнула. Да как Лука мог подумать, что она пытается соблазнить его? Она схватилась за полотенце, чтобы не упасть, и не виновата, что случайно раздела его.

Лука встряхнул полотенце, обернулся им и, развернувшись, равнодушно проговорил:

— Чтобы через пять минут её здесь не было. С Иви я сам поговорю.

Сати сама не поняла, как оказалась на ногах.

— Нет! — закричала она с таким отчаянием, что Аббадон отшатнулся, а Лука замер на месте, но через секунду снова шагнул к двери. Сати бросилась к нему и вцепилась в полотенце: — Не прогоняйте меня!

Одна мысль о том, что она потеряет свет, который исходит от этого мужчины, напугала её настолько, что не осталось места ни для гнева, ни для смущения. Плечи Луки дрогнули, и он схватил край полотенца как раз в тот момент, когда Сати едва снова не раздела его.

— Аббадон! — воскликнул он, и в голосе Луки Сати уловила нотки паники. — Убери это от меня!

Сати же порывисто обняла мужчину за торс и прижалась к нему настолько крепко, насколько только была способна. Казалось, никакая сила не сможет оторвать её от луча света, который дарил надежду на нормальную жизнь.

— Нет, нет, — шептала она. — Я никуда не уйду!

Аббадон бросился на помощь хозяину, и вдвоём они с трудом разжали руки Сати, но она вырвалась и, рухнув на колени, вцепилась в ноги Луки, а тот, потеряв равновесие, отчаянно замахал руками. Раздался звонкий шлепок, и Аббадон, получив случайную пощёчину, отлетел к стене, прижимая ладонь к горящей щеке.

— Позвольте мне остаться! — подвывала Сати, ощущая, как по щекам катятся горячие слёзы. — Я буду вашей горничной, поварихой, садовником, кем хотите… Я буду вашей рабой! Только не прогоняйте меня!

— Аббадон! — крик Луки прозвучал настолько громогласно, что Сати невольно расцепила руки и отшатнулась.

В ушах зазвенело от невероятной мощи голоса Луки так, словно ей внезапно протрубили прямо в уши. Ничего не слыша, Сати растерянно огляделась в поисках карлика, но того, казалось, просто сдуло волной хозяйского гнева. А затем она ощутила рывок за шиворот, и Лука поволок её так быстро, что Сати едва успевала переставлять ноги. Она запнулась за край ковра, и к лестнице мужчина практически тащил её. Сати отчаянно цеплялась за перила и твердила, что сделает всё, что ей прикажут, лишь бы остаться в этом доме. Клялась быть неслышной тенью, работать за еду и кров, умоляла сжалиться, и сама не слышала своих слов, — в уши словно ваты напихали.

Лука вытолкнул её за ворота, и Сати, сдирая колени в кровь, упала на горячий асфальт. Прохожий отшатнулся и, пряча ухмылку в усы, поспешно перешёл на другую сторону дороги. Сати тут же подскочила и бросилась к воротам, но те оказались уже заперты, а Лука быстро удалялся в сторону дома. Сати уныло смотрела на его широкую, поблескивающую от влаги, спину, покачивающееся полотенце и босые, тёмные от прилипшей земли, стопы.

— Свет, — прошептала она, — не уходи…

Керт, восседая на столе напарника, крутил в длинных тонких пальцах потёртую ручку и смотрел, как Николас быстро заполняет ровными строчками форменный лист отчёта.

— Хватит прожигать меня взглядом, — пробурчал Николас, полицейский поднял голову и умоляюще посмотрел на напарника. — Я не виноват, что тебе не понравились показания сводного брата девчонки.

— Можно подумать, что ты в восторге от этого напыщенного хлыща, — фыркнул Керт. Он невежливо ткнул напарника кончиком ручки в нос и ехидно спросил: — Помнишь, как она ребят тогда в подворотне раскидала? — Усы Николаса дрогнули, и полицейский поспешно опустил глаза, но Керт успел заметить тень беспокойства во взгляде друга. — Вот именно! Словно в неё вселился, мать его, Брюс Ли! Я никогда не видел, чтобы девчонка так дралась… Да, что там! Я никогда не видел, чтобы хоть кто-то так дрался за пределами экрана кино!

— И что? — ворчливо отозвался напарник. — Возможно, она под наркотой была. Докторишка так и не позволил провести анализы. — Он усмехнулся в усы: — Странно только что сын свидетельствует против собственного отца, который оплачивает все его прихоти. Впрочем, это не наше дело. Главное, что этот Дэн дал нам хорошую зацепку…

Керт зло отшвырнул ручку и спрыгнул со стола. Подхватив папку, он поспешно пролистнул несколько страниц и, плюхнув бумаги перед напарником, раздражённо ткнул пальцем в копию записи:

— Да ты посмотри на это! Если девчонка действительно притворяется, то она самая потрясающая актриса, которую только рождал этот мир…

— Как высокопарно, — поморщился Николас. — Может, это и так. Мы с тобой не знаем, какие ещё эксперименты ставит Вистан над своими пациентами. — Он сдвинул папку в сторону и снова принялся заполнять протокол. — Ты выяснил, кому принадлежит тот автомобиль, который засветился на камере наблюдения около клиники? Тот, из которого вышла девчонка в день смерти доктора Конора?

— Разумеется, — вяло отозвался Керт и усмехнулся: — Это было нетрудно… Как утверждает светская хроника, им владеет самая красивая женщина столицы, великолепная Иви. Кстати, она была в том ресторане. На камерах не видно, но свидетель рассказывал, как подозреваемая запнулась за ногу светской львицы и упала на её спутника…