Александра Миронова - Перекресток Старого профессора

«Добро всегда побеждает, как бы злу ни хотелось обратного», – всплыли в памяти слова Савельича. Девушка сделала глубокий вдох, вышла из кухни, заглянула к себе в комнату, надела пуховик, прихватила средство для чистки серебра и нож, которые накануне тщательно спрятала в распотрошенном матрасе, и снова спустилась. В тишине, упавшей на дом вместе с очередной порцией снега, было слышно, как Кирилл по-прежнему с кем-то разговаривает.

Она открыла дверь, и тут же холодный ветер ударил в лицо. К вечеру разыгралась настоящая метель. Сможет ли она выехать? Она никогда не водила машину в таких экстремальных условиях. Собственно, она вообще достаточно недолго водила машину – папа подарил ей ее на восемнадцатилетие, но после того, как она спровоцировала аварию, гоняя с друзьями по ночному городу, права отобрал и приставил к ней водителя. Но ничего, она слышала, как кто-то сравнивал вождение автомобиля с ездой на велосипеде – это никогда не забывается. Будет ехать медленно и осторожно.

Мона вышла из дома и побежала – если сейчас за ней кто-то наблюдает, а за ней наверняка наблюдают, пусть думают, что она вышла на вечернюю пробежку. Ну и что, что погода неподходящая. Она ведь просто сумасшедшая, которой больше нечем заняться.

С трудом преодолела парк – сильный ветер повалил одно из молодых деревьев и оно перегородило дорожку, ведущую к полю. Мона попыталась перелезть через дерево, но штаны тут же зацепились за одну из колючих ветвей, и девушка почувствовала, как холод лизнул нежную кожу, – плотная ткань порвалась. Этого еще не хватало.

Она растерянно посмотрела вокруг – хорошо, что решила выйти заранее и у нее есть время и возможность отыскать другой выход в поле.

Развернувшись, потрусила к выходу из парка, там попыталась сориентироваться и свернула на другую дорогу, которая в ее представлении также должна была вывести ее в поле. Но она ошиблась. Добежав до конца дорожки, Мона уперлась в каменный забор.

Почувствовала, как решимость покидает ее, уступая место панике. Она не сможет этого сделать. Она останется здесь, она покорится и согласится на то, чего от нее хотят. А что? Будет жить в тепле, без забот и хлопот, ну разве что прислугу построить да за новыми платьями в Милан скататься. Жизнь этакой комнатной болонки, но все же лучше, чем бег по ночному зимнему парку в порванных штанах.

Девушка ускорилась, темнота сгущалась с пугающей скоростью. Ей нужно действовать. Развернувшись, она снова побежала ко входу в парк и свернула на третью дорожку. Действуя наудачу, она довольно быстро достигла выхода из парка и очутилась в поле. Увязая в снегу, добралась до того столба, возле которого спрятала «закидушку», и принялась раскидывать снег. Спустя несколько минут она поняла, что ее орудия там нет. Мона покрутила головой – возможно, не тот столб? Она не очень хорошо ориентировалась на местности. Наверное, выйдя в поле с другого выхода, она просто перепутала столбы.

Девушка развернулась и, с трудом переступая в тяжелом мокром снегу, направилась к другому столбу, ругая себя на чем свет стоит за собственную недогадливость. Ну что стоило оставить опознавательный знак? Хоть веточку воткнуть.

Путь до столба занял много времени, и Мона почувствовала, что выбивается из сил. Рухнув на заснеженную землю, она начала разметать сугроб возле столба и снова потерпела фиаско. «Закидушки» не было. Куда она могла деться? Или ее кто-то забрал?

Сцепив зубы, она поднялась и пнула остатки сугроба. Тот развалился на части. Девушка снова повертела головой, в остатках дневного света разглядела еще один столб и потащилась к нему. Мона чувствовала себя слепым котенком, полностью дезориентированным, потерянным, оглушенным снегом и темнотой.

«Закидушка» нашлась под четвертым столбом. На него Мона уже не возлагала никаких надежд, не думала, что два выхода из парка могут быть на таком большом расстоянии друг от друга. Закоченевшими руками взяла примитивное орудие и, свалившись в сугроб, рассмеялась. Никто ничего не знает, это просто она безмозглая дура, умудрившаяся в таком важном деле допустить промах. Интересно, сколько прошло времени? Вокруг была уже непроглядная тьма, лишь только вдалеке тускло светили парковые фонари. Девушка надеялась, что еще нет восьми часов и она успеет вернуться в замок до прихода графини. Если та, конечно же, придет.

Поднявшись с земли, принялась раскручивать кирпич над головой, все сильнее и сильнее, вкладывая в монотонное движение всю злость на саму себя. Почувствовав, как камни рвутся из рук, разжала их и отпустила «закидушку».

Сноп искр от закоротившихся проводов ослепил ее. Вскинув руки, Мона упала на землю, пытаясь защититься и уберечь глаза. А после тьма стала абсолютной. Тусклые фонари в парке погасли, и она едва не рассмеялась в голос от радости. У нее получилось! У нее получилось!

Спотыкаясь и падая, бросилась в направлении парка. Увязала в снегу, проваливалась, несколько раз даже упала, больно уколов лицо о ставший колким и острым как лезвие снег. Но не замечала этого. Ей надо было успеть в замок до того, как все починят.

Мона не заметила, как пробежала парк – к тому моменту, как она до него добралась, сквозь клочья облаков пробилась луна и двигаться стало намного легче.

Дом был обескровлен, смотрел на нее темными пустыми глазищами. С трудом сдерживая ликование, но продолжая улыбаться, она подбежала к крыльцу и сбавила темп, пытаясь восстановить дыхание. Неизвестно, что ждало ее за дверью.

На случай, если с кем-нибудь столкнется, она всегда может сказать, что испугалась того, что выключили электричество, поэтому добиралась назад бегом.

Девушка потянула тяжелую дверь на себя и зашла в холл. Прислушалась. Привычную тишину нарушали голоса, топот, хлопанье дверей. Она была права, она никогда не была по-настоящему одинока в этом замке. Здесь жил персонал, тщательно замаскированный и скрываемый. Часть терапии, не иначе, – подумала мрачно, поворачивая налево и входя в длинный коридор, который вел к кабинету Кирилла. Ключи от машины тот держал в пепельнице на столе, она обратила это на это внимание, когда отправляла письмо отцу. Все просто, – убедила себя Мона, – она зайдет, возьмет ключи, вернется в холл, встретит графиню, поведет ее в гараж, возьмет машину и поедет в библиотеку. Все гениальное просто, не стоит усложнять.

Девушка нажала на дверную ручку и, открыв дверь в кабинет, замерла на пороге.

– Входите, Мария, не стесняйтесь, – сдержанно улыбаясь, пригласил ее Кирилл. Он сидел за своим столом, на котором стояли зажженные свечи. В одном из кресел сидела графиня – спина прямая, взгляд отведен, руки нервно сжаты.

– Признаться, вы меня приятно удивили своей деятельностью. Вот уж не ожидал такой прыти, – продолжал изгаляться врач, – входите-входите, не стесняйтесь.