Марина Кистяева - Мистическое влечение

– Догоню – получишь!

За девочкой, разведя руки в сторону, бежал худощавый мужчина.

Ася с Матвеем застыли, переглянувшись.

Слова мужчины непременно насторожили бы, вынудили их немедленно вмешаться, если бы… они не были сказаны хохочущим голосом. И девочка, бежавшая им на встречу, не заливалась от смеха.

– А ты сначала догони! – крикнула она в ответ и, активно заработав локтями, постаралась увеличить скорость.

– А вот и догоню!

– Догони-догони!

Матвей действовал быстро. Ася даже не уловила, как он смог организовать так, чтобы девочка влетела в него.

– Ой!

Он ловко поймал её за плечики и улыбнулся.

– Я, кажется, поймал тебя вместо папы.

– Ага! – продолжая смеяться, улыбнулась девчушка, обнажив рот, где гордо красовались несколько расщелин от ещё не прорезавшихся зубов.

– Играете?

– Ага!

Мужчина оказался рядом с ними через пять минут. Тоже улыбнулся.

– Вот ты и попалась! – с этими словами он, подмигнув Матвею, подхватил ребенка на руки, ловко перекинул через плечо и, маршируя, направился к дому.

– Так не честно! – продолжая смеяться и шутливо колотить отца по спине, заверещала девочка. – Меня дядя поймал. Если бы не он!..

– Я бы тебя не догнал, да?

– Конечно, ясен пень!

– Это что за выражение?

– Я не выражаюсь.

– Не спорь, кому говорю.

– Я не спорю.

– Останешься без сладкого.

– Не останусь. Конфет дома нет. Я последнюю в обед съела.

– Так мама в магазин пошла.

– Как пошла?! Без меня?!

Что ответил мужчина, легонько шлепнув озорницу по попке, Ася не расслышала.

Ася дотронулась до локтя Матвея, привлекая внимание к себе.

– Это они?

– Да. Мне Лёха фотку девочки скинул. Это она.

– Матвей, я, конечно, могу ошибаться, но…

– Ты не ошибаешься. Ни один отец, собирающийся продать свою дочь, не будет резвиться с ней на улице на глазах у прохожих. Проявлять чувства на людях сейчас не принято.

Матвей нахмурился, сжав губы. Перемена в нем насторожила Асю. Она снова посмотрела в сторону отца и дочери, и сердце у неё защемило. Их шутливая погоня и последующая перепалка была искренней, привычной для обоих.

– Держи, всё равно надо убедиться в верности наших выводов.

Матвей держал на раскрытой ладони невидимку для волос, фантик от конфетки и зеленый камушек, который, возможно, был для своей хозяйки целым достоянием.

– Когда ты успел?

– Успел вот, – и снова ни один мускул не дрогнул на лице Матвея.

Ася покачала головой.

– Давай ты мне отдашь вещи Насти в номере. Я смогу сосредоточиться, и, возможно, мне удастся больше картинок выудить из жизни ребенка и его семьи.

Матвей молча положил добытые материалы к себе в карман и, развернувшись, направился в сторону гостиницы. Ася последовала за ним, не понимая причины резкой перемены в настроении Матвея. И лишь пройдя полпути, едва не застонала вслух. Ну конечно! Матвей вспомнил себя и своего ребенка! Возможно, именно так и они играли! Резвились, хулиганили!

Сердце заныло в десятикратном размере. Было горестно, что в жизни Матвея случилось несчастье, наложившее отпечаток на всю его дальнейшую судьбу. И сейчас Матвей снова замкнулся в себе, отгородился от Аси. У неё возникла призрачная иллюзия, что между ними зарождаются отношения. Что теплота в его взгляде ей не почудилось. А сейчас что?

Ася обругала себя. Она – эгоистка! Человеку плохо, а она думает лишь о себе!

Задавать лишних вопросов Ася не стала. Поднявшись в номер, Матвей положил добытый материал на прикроватную тумбочку – единственную мебель, помимо кроватей и сказал:

– Ася, мне надо выйти.

Девушка кивнула. Им обоим стоило побыть в одиночестве.

– Вот скажи, Соломов, когда ты успел стать столь редкостным…

Матвей так сжал мобильный телефон, что хрупкая пластмасса предупреждающе хрустнула.

– Давай без излишней патетики, – оборвал его Лёха.

– Был бы рядом…

– Знаю, треснул бы. И что, тебе от этого стало бы легче?

– Какого хрена ты пошёл на ложь и отправил нас на несуществующее задание?

В телефоне послышался шумный выдох.

– Слушай, брат, с чего ты решил, что задание несуществующее?

– С того, мать тебя ети!

– Всё понял, не кричи. И так башка раскалывается. Девочка на самом деле интуит, и сильный.

– Я слушаю тебя и очень внимательно, – огрызнулся Матвей и в сердцах поднял руку, сжатую в кулак, собираясь ударить по кирпичному гаражу, рядом с которым он стоял.

Остановился в последний момент.

– Вам надо было побыть вместе, – спокойным тоном ответил Алексей.

– Кто так решил? Ты?

– Матвей, не кипятись. Поверь мне.

Матвей хмыкнул.

– Давай, до связи.

Нажав на отбой, мужчина закинул голову кверху и посмотрел на звездное небо.

Ночь опускалась на город.

…– Мама, мне страшно, – тонкие ручки тянутся к женщине.

Та, опускаясь на колени, прижимает к себе плачущего ребенка.

– Тихо, тихо, всё хорошо, – голос матери охрип от внутренних переживаний. В нем сквозит тщательно подавляемый страх, который ни в коем случае не должен почувствовать ребенок.

– Мама, я дедушку видела… и бабку… – снова всхлипывание.

– Во сне?

– Нет. Нет, мам… Они шли по улице. Держались за руки… Помнишь, как перед самой смертью дедки? Перед аварией? Мама, они приходили за мной? Они же призраки? Мама, мне страшно! Я умру?

Обнаженные плечи женщины – на ней лишь ночная сорочка – покрываются крупными мурашками, будто от сильного холода.

– Нет! – вскрикивает она сильнее, чем хотела. – Ты не умрешь, что за глупости приходят в твою маленькую головку?

Девочка зажмуривается крепко-крепко.

– Но я видела их! Вместе…

– Настёнка, значит, на небе они вместе. Им хорошо! Вот они и пришли к тебе, показали, что они снова вместе, что не стоит нам волноваться за них, – голос женщины падает до дрожащего шепота.

– Правда? – детский голосок полон надежды.

– Кончено! – мать смаргивает слезы, позволяя им катиться вниз по щекам.

– Мам…

– Что, малыш?

– Но я вижу не только бабушку с дедушкой… Я вижу и соседа дядю Витю…

На столике рядом с кроватью лежит зеленый камушек. Девочка нашла его на улице этим днем и принесла сокровище домой…

… – Я не отдам её никому! – молодая женщина сжимает руки в кулаки. Ее дыхание срывается от эмоций. Она стоит в центре небольшой кухни. – Никому! И я не позволю, чтобы разные психи исследовали мою дочь, пичкали её таблетками и проводили над ней опыты.

На пуфике рядом сидит мужчина, сжимая виски.

– Коль, ты меня слышишь?

– Слышу.

– И что ты молчишь?! Черт побери, скажи хоть что-то! Ты понимаешь, что твоя дочь видит мертвецов?

– Понимаю.

– И?!

– Нам надо уехать.

– Как уехать? – она растерянно моргает, думая, что ослышалась. – Куда уехать…