Берта Ландау - Посею нежность – взойдет любовь

И вот этот человек-гора Голиаф предложил: «Выберите у себя человека, и пусть сойдет ко мне; если он может сразиться со мною и убьет меня, то мы будем вашими рабами; если же я одолею и убью его, то вы будете нашими рабами и будете служить нам» [5].

То есть испокон веков – борьба. И все за одно и то же: или ты побеждаешь и свободен, или быть тебе рабом.

Но чтоб побеждать, надо иметь силу. И дело не в обычной физической силе. Уж ее-то у Голиафа было с избытком. Речь идет о силе духа. О готовности к сражению. А такая сила дается верой, кстати говоря. Иначе – откуда бы у Давида возникла решимость сражаться? Ведь войско, где служили его старшие братья, сорок дней готовилось к битве с Голиафом и никак не решалось выдвинуть кандидата для единоборства.

Давид, кстати, и в стане оказался случайно: принес братьям поесть, что отец для них собрал. А также хотел справиться об их самочувствии и планах.

И вот, находясь среди братьев, он услышал, как из стана противника доносятся до них громогласные оскорбления, произносимые Голиафом, который насмехался и всячески унижал войско, где были Давидовы братья.

Вот тогда и решил Давид сразиться с силачом. А был пастушок еще совсем ребенком, только-только в подростковый возраст вступил. И, объясняя свои намерения, юноша рассказал, как не раз, охраняя порученное ему стадо, вступал он в схватку со львом и медведем. И побеждал!

«Господь, который избавлял меня от льва и медведя, избавит меня и от руки этого филистимлянина».

Он взял посох, пращу. Пошел к ручью и выбрал из него пять гладких камней, положил их в пастушескую сумку, что была с ним.

Так он и пошел на Голиафа: с сумкой и пращой.

Великан смеялся, всячески оскорбляя дерзкого мальчишку.

Но Давид положился на Бога.

Он решительно побежал навстречу Голиафу, достал из сумки камень, бросил его из пращи и поразил своего огромного противника.

И если сопоставить силу, рост и воинское искусство Голиафа с фигуркой юного пастуха, то сразу понимаешь, что дело совсем не в силе. И даже не в хитрости. Какая уж там особая хитрость: метнуть камень из пращи!

Дело совсем в другой силе. В той, которую дает вера. В силе духа.

Вот и Денька, решившись на сражение, не свои двадцать копеек отстаивал, хотя, естественно, и их тоже, попутно. Он отстаивал свою свободу. И только так! А этот выбор и есть главное для человека: жить под кем-то или независимо от унижений и диктата того, кто из тебя угрозами и посулами вылепил раба. Он, конечно, так не формулировал. Просто не хотел подчиняться, только и всего.

Рыся расспросила его о планах, связанных с кирпичом в сумке для сменки.

– Учти, кирпичом можно убить. Запросто. Он тяжелый. Размахнешься со всей силы и убьешь случайно. Ты этого хочешь?

Нет, этого Денька не хотел. Ему надо было, чтобы эти двое от него отвязались. Раз и навсегда. Он собирался дать им почувствовать его силу и решимость оставаться свободным. У него в голове проносились смутные предположения о том, как осуществить свою задумку.

– Посмотрим, как дело пойдет, – солидно ответил он названой сестре.

Одно он знал точно: нет у него права струсить. Фамилия у него была геройская – Давыдов. И имя потому и выбрали, чтоб стал он полным тезкой знаменитого героя войны 1812 года. Денис Давыдов! Дед ему все время говорил, что с таким именем и фамилией бояться ничего нельзя, иначе память героя опозоришь.

Мысль о герое придавала храбрости.

После уроков все получилось как бы само собой.

Денис и Рыся вдвоем вышли из школы. Птича тогда в очередной раз болела дома.

Тут же подскочили враги:

– Давай деньги, как обещал.

Денька откинул портфель в сторону, чтоб не мешал, оставшись с жалкой на вид полотняной сумкой в руках. Он сделал шаг назад, освобождая себе пространство для маневра, и крикнул:

– А ну, поберегись!

После этого он принялся вращаться вокруг своей оси, набирая скорость и силу, благодаря своему помощнику-кирпичу.

Грабители поначалу ничего не сообразили и попытались сунуться поближе.

– Не подходи! – крикнул похожий на юлу Денька.

– Отойдите! У него там кирпич! Волшебный! – завопила Рыся, боясь, как бы эти идиоты не попали под удар. – Заговоренный кирпич! У него дедушка на войне был! Он слово специальное знает! Он его Деньке сказал!

И тут один из грабителей получил весомое доказательство могущества, содержащегося в невинном на вид мешке. Денька задел его, к счастью, несильно, поэтому мальчишка просто упал, схватившись за плечо. Второй же вымогатель пустился в бега, только пятки засверкали.

– Ты как? – подскочила Рыся к поверженному врагу.

Денька прекратил вращение и остановился с диким решительным видом, слегка покачиваясь, видно, голова у него кружилась.

– Нормально, – печально отвечал четвероклассник, поднимаясь и отряхиваясь. – По руке вот сильно заехало.

– Друг у тебя больно смелый, как драпанул-то! – веско заметил Денька, кивнув в сторону убегавшего некогда отважного разбойника. – Я б с таким не стал дружить. Предатель.

– Это точно, – согласился неприятель, сплюнув. – Слабаком оказался. А ты правда слово знаешь?

– Сам же видел. Знаю. Со словом ничего не страшно, – подтвердил Денька.

– А мне скажешь?

– Нет. Его только от деда к внуку можно передавать. Для других в нем силы не будет. Я теперь только своему внуку скажу.

– Ладно. Ты… Давай знакомиться, что ли. Я Серый, – представился бывший враг.

– Денис Давыдов, – весомо произнес победитель, пожимая Серому руку.

Мир был заключен.

Кирпич на самом деле оказался волшебным. Он-то и стал героем их собственных сказок, которых младшие обитатели убежища требовали от них каждый вечер:

– Что сегодня сделал Кирпич?

– А вы выучили, что вам велено? (Рыся заставляла младших учиться читать, считать и говорить по-английски, чтобы к школе они знали все лучше всех.)

– Выучили! Проверь!

И потом, когда все было проверено, исправлено, убрано, начиналась сказка.

Однажды утром Давыдов и Мухина шли в школу. Им не очень туда хотелось, потому что к Давыдову лезли старшие ребята. В прошлый раз они забрали у него деньги на завтрак и собирались теперь каждый день питаться за счет Давыдова.

– Может, мне вообще в школу не ходить? – вздохнул Давыдов.

– А учительница что скажет? – спросила Мухина. – Тем более сегодня контрольная по английскому.

– Надо идти, – согласился Давыдов.

– Ага, – подтвердила Мухина.

Давыдов все равно шел сердитый. Проблема-то осталась.

На дороге лежал Кирпич. Видно, строители уронили и не подобрали.

Давыдов пнул Кирпич со всей силы.

– Ой! – закричал мальчик и запрыгал на одной ноге.