Елена Гордина - Точка кипения

Тяжело шаркая ногами, она двинулась в коридор, чтобы закрыть за Синицыным дверь. В голове опять зашумело. «Наверное, давление упало» — только и успела подумать Соня, как перед глазами заплясали огоньки. Пришлось прямо в коридоре сесть на пол.

«Посижу минут пять и встану» — подумала Соня, закрывая глаза и поудобнее устраиваясь около стены.

Проснулась она спустя час, совершенно не ощущая онемевшую от неловкого сидения левую ногу. Соня попыталась встать, но тут же рухнула на пол. Нога не слушалась.

«Чего это я делаю в коридоре?» — еще окончательно не проснувшись, удивилась Соня, пытаясь принять вертикальное положение. В ту же секунду всю левую сторону тела свела такая судорога, что пришлось оставить очередную попытку встать самостоятельно.

— Юра!

В квартире стояла такая тишина, что жалобный Сонин голос прозвучал как оглушительный крик.

Непроизвольно вздрогнув, она посмотрела на часы. Без пяти два. И тут же все вспомнила. И Синицына — будь он не ладен, и то, что Юры не было вечером дома. Теперь было уже ясно, что Герасимов не пришел домой ночевать. И даже не предупредил.

«Господи, с ним точно что-то случилось. Наверное, он пошел встречать меня через стройку. Ну, да, конечно. А я, идиотка, видели те гуляла, погодой наслаждалась».

Соня резко поднялась на ноги и сильно хромая побрела в комнату. Где то здесь должен быть блокнот с телефоном Юриных родителей. Нервничая все сильнее, она начала лихорадочно листать страницы.

«Ну, где этот чертов телефон?» Руки дрожали так, что найденный номер удалось набрать только через пять минут, в течение которых она постаралась максимально успокоиться… Но трубку никто не брал. Подождав некоторое время, Соня повторила попытку. Ничего, хотя. Юрины родители никогда не отключали телефона на ночь. Значит, точно произошло какое-то несчастье.

«Как я сразу не догадалась! На стройке нашли не только бедную Свету, но и … Юру. Просто этот противный Синицын, видя, что мне стало плохо из-за соседки, решил ничего не говорить о Юре. Наверное, он ранен и лежит в больнице. А родители у него.»

Теперь все стало на свои места. И поздний визит Синицына, и отсутствие Герасимова.

«Надо срочно найти, куда его увезли» — лихорадочно листая телефонный справочник, рассуждала Соня. Выписав несколько телефонных номеров приемных покоев, она начала звонить.

— Здравствуйте — Соня старалась говорить так, чтобы голос ее не дрожал — Скажите, пожалуйста, к вам сегодня ночью или вечером не поступал Герасимов Юрий?

Соня вспомнила, что он никогда не носил с собой никаких документов и тут же добавила:

— Молодой человек, ни вид чуть больше тридцати.

— Что на нем было надето, девушка?

— По-моему синие спортивные брюки и — Соня никак не могла припомнить в каком свитере Юра ушел из дома — и в синем свитере. Нет! Подождите — в коричневом свитере.

— Минуточку…

Сердце стучало так сильно, что Соня побоялась не расслышать ответ и из последних сил прижала трубку к уху.

— Нет, такого не привозили.

Осталось четыре номера. Еще в двух больницах Юры тоже не было. А вот в четвертой по счету, неожиданно на долго замолчали. После оглушительной тишины, во время которой Соня окончательно поняла, что сейчас услышит, в трубке раздался тихий голос:

— А вы кто ему?

«Значит он там». Нестерпимо заныло сердце.

— Жена — минуту поколебавшись, ответила Соня.

— Тогда немедленно приезжайте, немедленно! Слышите?

— Что с ним?

— Записывайте адрес — ничего не объяснив, приказал приятный женский голос — и приезжайте по — быстрее.

— Что с ним?

Но из трубки уже раздавались гудки.

Очнулась Соня только в такси. Она совершенно не помнила, как собиралась, как вызвала машину и продиктовала адрес больницы. Все происходящее напоминало страшный сон.

Соня не догадалась надеть что-нибудь теплое и выбежала из дома в первой попавшейся футболке, которая валялась на диване и домашних джинсах. В начале осени, да еще ночью, пришли первые заморозки, и теперь она жутко замерзла.

— Что же Вы так легко оделись? — поинтересовался шофер, наблюдая за Соней в зеркало заднего вида.

Ничего, не ответив, она только посильнее сжала зубы, чтобы унять дрожь.

В приемном покое Соня уже ничего не смогла сделать с бившей ее лихорадкой. Пришлось переждать несколько минут и только после этого подойти к окошечку «Справочного».

Оказалось, что ее уже ждали.

— Девушка, почему же так долго? Я ведь сказала — приезжайте немедленно — начала было брюзжать, подошедшая к Соне пожилая женщина в белом халате, но внимательно на нее посмотрев, внезапно замолчала на полуслове.

— Пойдемте со мной — изменившимся голосом, попросила она.

Они поднялись на второй этаж, и пошли по длинному коридору. Внезапно докторша остановилась.

— Нам надо поговорить — устало произнесла она.

Соня молча кивнула головой.

— Вас лихорадит. Хотите, я накапаю Вам валерьянки?

Соня снова кивнула.

Они вошли в небольшую палату, полностью заставленную прозрачными шкафами с лекарствами.

— Выпейте — женщина протянула небольшую пластиковую чашечку, от которой резко пахло валерьянкой.

Соня послушно опрокинула содержимое стаканчика в рот.

— Вам лучше? — через некоторое время спросила доктор.

— Да — ответила Соня и не узнала свой собственный голос, таким глухим и слабым он ей показался.

— Мне очень тяжело Вам это говорить, но Ваш муж умер пол часа назад — женщина замолчала, внимательно наблюдая за реакцией Сони. — Его привезли около десяти вечера с увечьями, несовместимыми с жизнью. Была пробита голова и сломан позвоночник. Он умер, не приходя в сознание. — Немного подумав, добавила она.

Безразличие ледяной волной окатило Соню. Она тупо смотрела в некрасивое лицо докторши и не могла поверить ни слову. Тонки губы женщины, двигались, обнажая мелкие неровные зубы. Потом ее рот стал, стремительно расти, пока не превратился в огромную воронку.

Резкий запах привел Соню в чувство. Первое, что она увидела, открыв глаза, был кусок медицинского бинта, который доктор держала прямо перед Сониным носом. От него нестерпимо воняло нашатырем. Соня грубо оттолкнула от себя руку женщины и резко поднялась на ноги. В голове тотчас зашумело.

— Покажите мне его — еле слышно попросила Соня.

Докторша понимающе отвела глаза в сторону и направилась к двери.

— Пойдемте.

И вот они снова идут по каким-то длинным, едва освещенным коридорам. Соня совершенно не смотрела по сторонам, от слез, она едва различала спину женщины, за которой шла нетвердым шагом.

«Это все из-за меня. Я его убила во-второй раз. Тогда он чудом выжил, а теперь. Я, я во всем виновата» Сейчас, когда Герасимова не стало, Соня вдруг отчетливо поняла, как ей его не хватает. Как он ей нужен. От отчаянья хотелось биться головой о стену. Боль огромным раскаленным комом застыла в груди. Каждый вздох давался с трудом.