Владимир Колычев - Лучшая подруга

— Может, Оксана Некрасова сама выкопалась? Вернула все на место и назад.

Инна догадалась, кто мог добраться до гроба покойной. И забрать сокровища. Возможно, Радик уже на пути в «счастливое далеко» — с ее миллионами. А где же тогда Краколов? Если Радик его убил, то спрятал ли он труп? Или оставил тело на съедение ментам? Чтобы Инну сделали крайней.

— На этот раз и смешно и нелогично, — улыбнулся Ковригин.

— А кто вызвал наряд?

— Сторож.

— Может, он и вернул все на место.

— Зачем ему нужен был гроб?

— А вдруг я что-то искала?

— Что вы искали?

— Ничего. Но сторож мог подумать, что я искала, ну, например, бриллианты.

— Почему именно бриллианты?

— А это первое, что пришло в голову. — Инна щелкнула пальцами возле своего виска.

— Значит, вы искали бриллианты? — Ковригин пристально смотрел на нее.

— Бриллианты искал сторож, а я сводила счеты с Оксаной Некрасовой. Шарики за ролики заскочили.

— Да?

— У меня душевный срыв, а вы держите меня здесь.

— А кто нашел ваши бриллианты? — спросил Ковригин.

— Не было там ничего!

— А если их нашел я? — Он не просто смотрел на Инну, он вынимал из нее душу.

И загружал ее фальшивыми бриллиантами.

— Вы?! — не сдержалась она.

А если алмазы настоящие? Может, Ковригин сам и взялся за лопату. Он же и нашел сокровища.

— А почему я не мог их найти?

— Потому что не было там никаких бриллиантов.

Инна попыталась сдать назад, но Ковригин крепко держал ее за душу.

— Были!

— Нет. — Она робко мотнула головой.

— И вы можете все получить назад. Если признаетесь.

— Назад?

Инна задумалась. Действительно, Ковригин мог оформить изъятие в строгом соответствии с законом. И тогда Инна могла получить бриллианты. В завещании же четко сказано, что ей принадлежит все имущество Некрасова. Все!

— Что вы искали в могиле у Оксаны Некрасовой? — резко спросил Ковригин.

Ощущение было таким, как будто Инну толкнули на скользкую наледь, которая вела под уклон высокой горы. Ковригин толкнул, и она покатилась.

— Бриллианты, — кивнула она.

— Как бриллианты оказались в могиле?

— Мой покойный муж спрятал.

— Когда вы об этом узнали?

— Вчера.

— От кого?

— В дневнике у него прочитала… Случайно нашла, случайно прочитала.

— Я могу ознакомиться с этим дневником?

— Да, конечно… Но после того, как вернете сокровища.

— Нечего возвращать.

— Почему?

— Я ничего не искал. И ничего не находил. Это сделал кто-то другой.

— Зачем же вы тогда?..

— Извините.

— И это все? — возмущенно протянула Инна.

— Будете жаловаться прокурору? — усмехнулся Ковригин. — После того как натворили дел… Кто мог найти и похитить ваши бриллианты?

— Не знаю, может, сторож…

— И много там было?

— Раньше надо было спрашивать, — мрачно усмехнулась Инна.

— И все-таки?

— Оставьте меня в покое!

— Может, и оставлю, — пожал плечами следователь. — Но узел-то все равно затягивается.

— Какой еще узел?

— Вокруг вас… Гибель мужа, завещание… Кстати, а где сейчас дочь вашего покойного мужа?

— Дочь?! — Инна в замешательстве глянула на Ковригина.

А ведь этот недоумок прав. Кольцо вокруг нее действительно сжималось. Некрасов, Леон, Римма, Башмаков, Зоя, Глеб, Краколов… Все они на ее совести. А Ковригин все копает, копает…

— У вашего покойного мужа была дочь.

Ковригин невыносимо действовал на нервы, но Инна все же уловила подвох, заключенный в его вопросе.

— Почему была? Она и сейчас есть… Зоя отправилась в свадебное путешествие.

— Она вышла замуж?

— Наверное.

— Наверное?

— Ну, она жила с Глебом… Может, расписались, я не знаю. Мне это неинтересно.

— Вас совсем не беспокоит судьба Зои? — с укором и в обличительном тоне спросил Ковригин.

— Ну почему же… Я отписала ей целый миллион. Плюс квартира, машина… А путешествие — это уже за свой счет…

Инна не врала, она просто сказала о своих благих намерениях. Хотела она отстегнуть Зое миллион? Хотела! Но пожадничала. С кем не бывает?

— Куда путешествие?

— Не знаю.

— Вы в этом уверены?

— Я уверена в том, что вы меня утомили. — Инна едва сдерживала злость, глядя на Ковригина.

— Советую вам набраться терпения. Впереди вас ждут непростые времена. Вам придется много чего объяснить…

— Я ни в чем не виновна. И точка… Кстати, а где мой адвокат?

Инна отказалась от разговора с глазу на глаз и очень скоро оказалась на свободе. Но Ковригин продолжал держать ее за шиворот. Она уезжала, чувствуя на себе его руку. Он ведь не отпустит и будет мучить ее. Пока не сдохнет…

Вчера рыбный день, сегодня рыбный день, завтра рыбный день. Выбора нет, поэтому Глеб не против, но все равно хотелось бы хлебушка пожевать. Или хотя бы «завтраком туриста» побаловаться.

— А мы можем хранить память о твоем отце в пустой банке? — спросил Глеб.

— Что, прости? — не поняла его Зоя.

— Завтрак съедим, а банку оставим.

Она говорила, что ни под каким предлогом не вскроет найденные в пещере консервы. Глеб ее прекрасно понимал, но что поделать, если у него шутливое настроение?

— Завтрак едят утром, а у нас уже вечер.

— Назовем его ужином.

— Нет!

— Тогда я назову ужином тебя!

Глеб поднялся из-за стола, вял вилку, нож, потер одно о другое, как это делают людоеды перед обедом.

— Меня можно, а завтрак нельзя, — кивнула она.

— Иди ко мне, я все прощу.

— Но я буду сопротивляться! — засмеялась Зоя.

— Тем вкусней будет мой ужин.

Глеб хотел взять ее за руку, но Зоя отскочила назад.

— Останешься голодным!

— А это мы посмотрим!

Зоя выскочила из кухни, Глеб бросился за ней. Телевизора у них нет, так что хочешь не хочешь, а развлечение приходилось искать в постели. А Глеб хотел.

В комнате Зоя схватила телефон и, не размахиваясь, несильно бросила его в Глеба. Он даже не стал уклоняться. Телефон ударился в живот, упал под ноги, Глеб перескочил через него, поймал Зою.

— Стоять!

— Лежать! — засмеялась она.

— Лежать! — согласился он.

Они рухнули на диван, а настроение такое кипучее, взрывное. И Зоя перестала дурачиться, приняла его волну. Они вместе вышли в море, подняли паруса и разогнались так, что остановить их, казалось, не смогла бы даже смерть.

Но все-таки они остановились. Услышав трескучее шипение в телефонной трубке. Как будто рация заработала.

— Глеб! — Зоя столкнула его с дивана.

Ему совсем не обязательно было падать, но он все-таки лег. Рядом с трубкой. И, не поднимаясь, приложил к ней ухо. Телефон действительно заработал, но малейшее неосторожное прикосновение могло вернуть его в прежнее состояние. Во всяком случае, так подумал Глеб. Но и тянуть было нельзя. Остатки заряда могли иссякнуть в любой момент.