Лорен Кейт - Падшие

Та достала из рюкзачка термос и передала Люс. Внутри обнаружился горячий шоколад, источавший просто невероятнай аромат.

Люс как-то уместила книгу и термос в руках, внезапно ощутив себя весьма состоятельной особой, хотя и знала, что, едва поднявшись в этот самолет, сразу окажется несчастной и одинокой. Напоследок, пока еще могла, она прижалась к плечу Дэниела, пользуясь преимуществом его близости.

Глаза Габби казались ясными и сильными.

– До скорой встречи, ладно?

Арриана отводила взгляд, будто не хотела смотреть на подругу.

– Только не делай никаких глупостей, вроде превращения в кучку пепла. Ты нам нужна.

Она пошаркала ногой.

– Я вам нужна? – переспросила Люс.

Ей нужна была Арриана, чтобы помочь обвыкнуться в Мече и Кресте. Ей нужна была Габби в тот день в больнице. Но зачем им могла понадобиться она сама?

Обе девушки, прежде чем скрыться в лесу, лишь печально улыбнулись напоследок. Люс повернулась к Дэниелу, попытавшись забыть о том, что мистер Коул по-прежнему находится в нескольких футах от них.

– Я ненадолго оставлю вас двоих наедине, – сообщил учитель, уловив намек. – Люс, после того, как я запущу мотор, у нас останется три минуты до взлета. Встретимся в кабине.

Дэниел подхватил ее на руки и прижался лбом к ее лбу. Когда их губы встретились, Люс постаралась впитать каждую деталь этого мгновения. Ей понадобится это воспоминание так же, как нужен воздух.

Поскольку вдруг вся эта история, когда они расстанутся с Дэниелом, покажется ей лишь очередным сном? Отчасти кошмарным, но, тем не менее, сном. Каким образом она вообще чувствует то, что чувствует по отношению к кому-то, даже не являющемуся человеком?

– Вот и все, – заключил Дэниел. – Будь осторожна. И позволь мистеру Коулу позаботиться о тебе, пока не приду я.

Со стороны самолета раздался пронзительный свист. Это мистер Коул напоминал, что им пора закругляться.

– Постарайся запомнить, что я тебе сказал.

– Что именно?

– Столько, сколько получится, но главное – я люблю тебя.

Девушка шмыгнула носом. Ее голос сорвался бы непременно, если бы она попыталась что-то сказать. Пришла пора отправляться в путь.

Она подбежала к открытой дверце кабины. Горячие порывы ветра от винтов едва не сбивали ее с ног. Дальше нужно было взобраться по трем ступенькам. Мистер Коул подал ей руку, помогая подняться на борт. Он нажал кнопку, и лесенка-трап втянулась в самолет. Дверь закрылась.

Люс посмотрела на совершенно непонятную ей приборную панель. Она никогда не бывала в таких маленьких самолетах. Ни разу не заглядывала в кабину. Повсюду мигали лампочки, поблескивали кнопки. Она перевела взгляд на мистера Коула.

– Вы умеете управлять этой штукой? – Люс утирала слезы краешком полотенца.

– Военно-воздушные силы Соединенных Штатов, пятьдесят девятая дивизия, к вашим услугам, мисс, – отрапортовал историк, отдавая ей честь.

Люс неловко отсалютовала в ответ.

– Моя жена всегда предупреждает людей, чтобы те не позволяли мне распространяться о том, как я летал во Вьетнаме, – заметил он, сдвинув широкий серебристый рычаг.

Самолет задрожал и покатился по взлетной полосе.

– Нам предстоит долгий полет, и, к счастью, мне достался очень внимательный слушатель.

– Вы имеете в виду, слушатель поневоле, – не удержалась Люс.

Мистер Коул подтолкнул ее локтем в бок.

– Неплохо сказано. Да, шучу я, шучу, – пояснил он, расхохотавшись. – Я бы ни за что не стал подвергать тебя такому испытанию.

То, как он, засмеявшись, обернулся к ней, напомнило Люс отцовскую манеру, когда они вместе смотрели забавные фильмы, и ей сделалось немного легче.

Колеса вертелись уже очень быстро, и взлетной полосы оставалось совсем немного. Скоро им предстоит подняться в воздух. В противном случае, они загремят прямо в озеро.

– Кстати, знаю, о чем ты думаешь, – крикнул историк, перекрывая рев двигателя. – Не волнуйся, я постоянно этим занимаюсь!

Как раз перед тем, как внизу закончился грязный берег, он с силой дернул за рычаг между ними. Нос самолета запрокинулся к небу. На миг горизонт пропал из виду, и желудок Люс мотнуло куда-то вместе с ним, однако вскоре самолет выровнялся, и перед ними открылся вид на верхушки деревьев и чистое, еще звездное небо. Внизу мерцало озеро. С каждой секундой оно все больше отдалялось. Они взлетели, направляясь к западу. Самолет описал петлю, и вскоре в окне со стороны Люс показался лес, через который недавно пролетали они с Дэниелом. Она вглядывалась туда, прижимаясь лицом к стеклу, высматривая его, и, прежде, чем самолет снова выровнялся, ей померещилась небольшая лиловая вспышка. Она стиснула висящий на шее медальон и поднесла его к губам.

Теперь под ними проплывал школьный двор и примыкающее к нему кладбище. Место, где вскоре будет похоронена Пенн. Чем выше они поднимались, тем большая часть школы открывалась взору Люс, школы, где, наконец, раскрылась, пусть и несколько иначе, чем представлялось, ее величайшая тайна.

– Да уж, они действительно сурово обошлись с этим местом, – заметил мистер Коул, покачав головой.

Люс понятия не имела, как много ему известно о ночных событиях. Он казался таким обыкновенным, относился ко всему этому крайне спокойно.

– Куда мы летим?

– На маленький островок у побережья, – историк показывал вдаль в сторону моря, где горизонт еще терялся во мраке. – Это не слишком далеко.

– Мистер Коул, вы встречались с моими родителями?

– Очаровательные люди.

– Смогу ли я, словом, мне бы хотелось с ними поговорить.

– Разумеется. Мы что-нибудь придумаем.

– Они ни за что не смогут поверить во все это.

– А ты можешь? – спросил он, лукаво улыбнувшись, когда самолет взмыл выше.

В этом-то и суть. Она должна верить во все это. От первого мрачного явления теней до мига, когда их с Дэниелом губы встретились, до Пенн, лежащей замертво на алтаре придела. Всего этого не могло не произойти в реальности.

Как иначе ей удастся продержаться до тех пор, пока она вновь не увидится с Дэниелом? Люс сжала медальон на шее, хранящий память о целой жизни. Дэниел напомнил о том, что память со временем ей откроется.

Люс не знала, что обнаружит там, как, впрочем, не ведала и того, куда везет ее мистер Коул. Но утром в приделе, стоя рядом с Аррианой, Габби и Дэниелом, она ощутила себя частью чего-то. Не потерянной, испуганной и покорной, а будто значимой не только для Дэниела, но и для всех них.

Она глянула в ветровое стекло. По идее, они уже должны были миновать солончаки, и дорогу, по которой ее везли в тот ужасный бар на встречу с Кэмом, и длинную ленту песчаного пляжа, где она впервые поцеловала Дэниела. Теперь они летели над открытым морем, к своей цели, скрывавшейся где-то там, впереди.